Мендель Маранц

– В другой раз за это могут дать по морде. Подожди, вот он увидит твой курорт, куда ты его направил – Семьдесят четвертая улица и Третья Авеню, под мостом воздушной железной дороги!

– Что ты такое говоришь? Он сказал, что ему нужны цветы!

– Его жена еще не умерла! – рассмеялся Надельсон. – Послушай, Бернард, когда ты видишь клиента, не нужно сходить с ума! Потому, что если ты всегда будешь так обделывать дела, как сегодня, то нам придется поставить в конторе полицейскую стражу!

– Ах, а я думал, что мы уже почти обделали дело! – с отчаянием в голосе воскликнул Бернард.

– Почти! У тебя всегда «почти»! С Менделем было «почти», теперь с Гутнером «почти»!

Бернард стоял у огромного окна и печально глядел вдаль, заложив руки за спину. Почти! Это была трагическая сердцевина, заключенная в яркой, суетливой скорлупе этого маленького, суетливого человечка. Всегда близко к цели, но у цели – никогда! Он всегда верил в свои силы перед тем, как прыгнуть и всегда попадал носом в землю, когда прыгал. Но он спокойно отряхивал пыль с колен и опять улыбался.

«Потому что я такой человек – я не унываю. Пусть другие унывают, глядя на меня».

И он жадно глядел на богатую панораму: прекрасные дома, великолепные здания для контор, огромные гостиницы; все это расстилалось у него перед глазами, как суда на якоре в огромном порту.

– Какой вид! – вздохнул он. – Когда-нибудь мы получим заказ на все эти здания сразу… а не то будем продавать их по частям.

Прошло полтора месяца. Каждый день Бернард смотрел на эту огромную панораму богатства, расстилающуюся у него перед глазами, но за все это время ему не удалось заключить сделку даже на один грош.

Но вот, в один прекрасный день, панорама исчезла. Огромная металлическая вывеска, усеянная многочисленными разноцветными электрическими лампочками, высунулась из-за стены соседнего здания и закрыла расстилавшуюся перед окном картину. Контора фирмы «Надельсон и Шнапс» сразу очутилась во мраке.

– У нас украли наш вид! – закричал Бернард с нотой неподдельного отчаяния в голосе. – Нас ограбили! Убийцы! Кто бы это мог сделать?

– «Бюро по найму прислуги – М.М.», – прочитал бухгалтер, глядя в ужасе на огромные металлические буквы, бросавшие тень на окна конторы, подобно дымовой завесе наступающей армии. Бернард опустился в кресло огромным символом грядущего несчастья.

– М.М.! Что это значит?

– М.М. – Мейк Мани! – сразу нашелся Надельсон.

– Мендель Маранц! – вскричал Бернард, вскакивая на ноги. – Бюро по найму прислуги! Вот что он сделал! Он открыл целую контору, чтобы достать себе служанку!

– Да, в наше время так! – спокойно сказал Надельсон.

– Ты не понимаешь! – прошипел Бернард, морща лоб. – Это насмешка. Он ухлопал тысячу долларов на эту вывеску, чтобы загородить вид перед нашей конторой! Он согласен откусить себе нос, чтобы подразнить меня! Но я такой человек – меня не скоро доймешь! Если ты загородишь меня спереди, я попытаюсь сзади!

Бернард решил отправиться к Зельде.

– Скажи пожалуйста, – начал он, входя в комнату Зельды, – какой это отец и будущий дедушка, если он отказывается приобрести дом на две квартиры для своей семьи, а только возится с прислугами-польками.

– Я ему больше не нужна, – говорила она. – Он достанет себе служанку. Да еще, наверное, молодую и красивую…

Приход Бернарда только подкрепил ее подозрения. На глазах у нее показались слезы.

– Ему не нужна больше семья. Он ищет служанок! Ах, почему Мендель не такой, как мой брат-банкир, а какой-то агент по найму прислуги!

Бернард одобрительно кивнул головой.

– Конечно! Прислуга – ну, какая тут коммерция? Земельные участки, ссуды – вот где золотые россыпи! Ты только посмотрела бы, какое дело мы обделали полтора месяца назад с миллионером Абрамом Гутнером! Деньги при этом не играли никакой роли!

Он вытер потный лоб платком и вздохнул.

– Ах, если бы Мендель послушался меня и вступил в нашу фирму! Кто знает, где бы мы были теперь! А в этом деле он потеряет все свои деньги, которые он получил за свое изобретение. и тогда тебе, Зельда, придется торговать спичками и зубочистками на Гестер-стрит. Я такой человек – я люблю подавать надежды!

Зельда заломила руки.

– Сарра, или сейчас же к отцу! Заставь его бросить это дело. Скажи, что мы уже достали служанку. Пусть он не беспокоится. Но не говори, что я тебя послала!

– И пусть он снимет вывеску, – добавил Бернард.

– А может он еще присоединится к вам, если вы его примете, – сказала Зельда, обращаясь к брату. Бернард задумался, пожевывая сигару, которую держал во рту.

– Вполне возможно, наверное даже, конечно! Видишь ли, Зельда, у нас так много дел, что мы даже не знаем, за что раньше взяться! Мы должны уплатить за помещение, то есть, я хочу сказать – уплатить дивиденды, и закрыть дело, то есть я хочу сказать – заключить новые контракты. Но все-таки ты можешь предложить ему, Зельда. Пусть он еще подумает, то есть, я хочу сказать – мы еще подумаем!

Бернард ушел, чувствуя, что Мендель сдастся перед ним, что он пойдет с ним на примирение.

Вечером в тот же день жена попросила у него деньги на расходы по хозяйству.

– Мириам, ты знаешь, что у меня все деньги вложены в дело, – сказал он.

Мириам печально покачала головой: – Вот крупный финансист! Сам ворочает миллионами, а мне приходится занимать четвертаки.

На следующее утро Бернард проснулся в прекрасном настроении. – Я такой человек – чем меньше я имею, тем лучше я себя чувствую. – Но в душе он просил судьбу, чтобы она послала ему хоть какую-нибудь клиентуру. И когда он подходил к своей конторе, ему представилось, что его просьба была услышана. У подъезда стоял автомобиль Сэма Тресслера.

– Послушайте, Макс, – обратился он к шоферу, – где твой хозяин?

– Наверху.

Бернард не стал ждать лифта. Он помчался наверх, шагая через две ступеньки, и чуть не потерял сознание, когда подбежал к дверям конторы.

– Ну, что? – с трудом проговорил он, врываясь в контору.

– Ничего, – холодно ответила мисс Бломберг, бухгалтерша.

– Где Тресслер? – закричал он, бросаясь к окну. Он решил, что тот упал за окно. – Посмотрите! Вот еще машина Морица Фейтеля, наверное, они встретились где-нибудь внизу и разговаривают.

Шагая по комнате, он нервно потирал руки. С самого утра два клиента! Какое счастье! Бернард почувствовал, что он опять крепко стоит на ногах.

Хлопнула дверь. Бернард вздрогнул.

– Ну, что? – спросил он, обращаясь к бухгалтерше.

– Ничего, – холодно ответила мисс Бломберг. Напряженность становилась невыносимой. Бернард выбежал из конторы, бросился вниз по лестнице и выскочил на улицу. Мендель и Гутман увильнули от него, но Тресслеру и Фейтелю не удастся!

– Где ваши хозяева? – закричал он на шоферов, с удивлением смотревших на него.

– Наверху.

– Наверху! – как эхо повторил он и чуть было не бросился вверх по лестнице. – У Надельсона и Шнапса?

– Нет, у М.М.

– М! М! – Бернард чуть не вскрикнул. – что вы говорите? Ведь это контора по найму поломоек!

Он бросился в соседнее здание: в голове у него мелькнула безумная мысль – Фейтель и Тресслер, оба миллионеры, ищут себе места поломоек!

В передней «Бюро по найму прислуги – М.М.», в мягких кожаных креслах сидело несколько человек, все аристократы на вид, ожидая очереди. От этой передней протянулся длинный коридор, по обе стороны которого находились комнаты служащихся и кабинеты ответственных лиц фирмы. Служащие быстро бегали взад и вперед под ритмический стук пишущих машинок; клиенты, выходя из разных комнат, горячо о чем-то говорили, восклицая: – «Вообразите только, ведь это просто замечательно!». Или же «Какая блестящая идея!».

Бернард следил за всем этим, стоя на одном месте, как вкопанный. Какой штат, какие клиенты, какое во всем величие! Можно подумать, что это бюро поставляет прислугу для всей страны, ввозя целые пароходы ее из-за границы. Он продолжал стоять неподвижно у порога, бледный, растерянный, смущенный.