Нечестивый Грааль

31

Романо колебался, не зная, как отреагировать на заявление Бритт, и бездумно таращился на страницу блокнота, где его рука машинально выводила каракули. Он не хотел открыто оспаривать подлинность манускрипта, хотя испытывал на его счет большие сомнения. Сколько уже было случаев, когда «настоящие» артефакты и документы успешно проходили первичный анализ, а впоследствии оказывались обычными подделками… Сама Бритт тоже не внушала полного доверия. Романо раздражала ее манера взглядывать украдкой, словно она что-то недоговаривает. Вероятно, она совершенно искренне предается своим эксцентричным воззрениям, но чересчур увлеклась нетрадиционными концепциями и забрела совершенно не в ту степь. Что-то в ней чрезвычайно настораживало священника.

Наконец он оторвался от блокнота и увидел, что к нему обращены три пары глаз: все ждали какого-то ответа.

— Я бы хотел взглянуть на эту рукопись, — произнес он. — Мне много раз приходилось заниматься толкованием старинных манускриптов и подтверждать их подлинность.

— Мне очень важно услышать ваше авторитетное мнение, — оживилась Бритт. — Но у меня есть условие: вы позволите мне сослаться на ваше мнение в новой книге?

Романо вовсе не улыбалась идея оказаться в гуще кривотолков, поднятых прессой и оспаривающих истинность церковного учения. Но ведь он сам требовал от своих студентов доискиваться истины, через какие бы дебри ни пролегал путь к ней!

— Я всегда отвечаю за свои слова, — произнес он. — Итак, где и когда?

Он перехватил взгляд Бритт, брошенный на потрепанную кожаную сумку, лежащую на стуле у письменного стола священника.

— Давайте в начале недели, — предложила Хэймар. — В понедельник или во вторник. Я принесу манускрипт с собой, и вы сможете исследовать его в вашей лаборатории.

— Лучше в понедельник, — ответил Романо.

— Отец, разве так годится? — вмешалась Карлота.

— А что тебе не нравится?

Будем считать, что все эти страсти-мордасти нам не страшны и прятаться смысла нет. Зато никто не станет спорить, что дело именно в рукописи. Может, профессор Хэймар и не ошибается — тогда человек, первым позвонивший ей и приславший потом манускрипт, к покушению отношения не имеет. А если за ней действительно следят? Отца Маттео и отца Метьюса уже убили. Этим людям наверняка известно о вашей дружбе с отцом Метьюсом. Если он владел какой-нибудь информацией, то и вас теперь будут подозревать в том же. Они ведь уже добрались до профессора Хэймар и ранили ее.

— Где сейчас рукопись? — перебил ее Романо.

— Заперта в моем сейфе, — ответила Бритт. — Но в рассуждениях Карлоты есть рациональное зерно. Пока я лежала в лечебнице, кто-то забирался в мой компьютер, хотя квартира не вскрыта.

— Тогда, выходит, кто-то точно подозревает: вы знаете лишнее. Или он охотится за папирусом, — заключил Романо. — Пусть рукопись остается в сейфе до тех пор, пока компетентные органы не разберутся, кто за всем этим стоит.

— Я тут пока немного систематизировал наши загадки, — сообщил Чарли, прокручивая на мониторе текст с подцвеченными абзацами. — Общий момент один: телефонные звонки. Уверен, что ФБР без труда определит, откуда они поступили.

Романо достал бумажник, отыскал визитку агента Катлера и протянул ее Бритт, а затем пододвинул к ней телефонный аппарат:

— Чарли прав. Вам следует немедленно сообщить в Бюро об этих звонках и о встречах с покойными священниками.

Но Хэймар неожиданно положила визитку на стол, резко поднялась и порывисто схватила сумку:

— Простите, это невозможно. Не сейчас.

Она повернулась и направилась к двери. Романо снял трубку:

— Если вы не хотите сами позвонить в ФБР, я сделаю это за вас.

32

Отец Синклер вошел в холл отеля «Роял Сент-Чарльз» и занял очередь у круглой регистрационной стойки. Из середины стола вырастала огромная серебристая колонна и уходила ввысь, под самый потолок. На полпути к своду ее обхватывал широкий металлический венчик с подсветкой, отбрасывавшей на поверхность стойки бледно-желтые овальные блики. Синклеру было непонятно, почему Гавриил выбрал именно этот дорогой отель в двух шагах от Французского квартала. Заведение было куда шикарнее прежних приютов Синклера, особенно по сравнению со скудостью будущего миссионерского житья в Гватемале. Впрочем, Гавриил, конечно же, привык жить в роскоши.

На регистрации затруднений не возникло. Захлопнув за собой дверь гостиничного номера и накинув на замок цепочку, Синклер испытал несказанное облегчение. Сунув свою котомку в стенной шкаф, он достал из мини-бара кофеварку и насыпал в нее кофе на одну порцию. Затем, устроившись в плюшевом кресле, священник принялся ждать телефонного звонка от Гавриила. В любом случае, пока Совет решает проблему убийств, кто, как не Гавриил, способен защитить отца Синклера?

33

Бритт застыла на пороге кабинета. Тон у священника изменился: в нем появилась незнакомая ей резкая нотка. Несомненно, он не отступит от своего намерения и позвонит в ФБР. Она обернулась, и ей показалось, что мягкие глаза Романо странно потемнели. Не хватало только, чтобы еще один поп вторгался в ее жизнь! Приходской священник изводил ее уговорами помолиться за Тайлера. «Господь внемлет нашим просьбам», — неустанно твердил он. Бритт и так молилась: день за днем, не зная ни минуты отдыха. Если случалось проснуться среди ночи, то она произносила молитву за молитвой, пока снова не погружалась в дремоту. Но разве это помогло? Тайлер все равно умер — и как же долго он мучился!

После гибели Алена к ней заявился очередной священнослужитель. Этот тоже проповедовал о пользе молитв для облегчения собственных страданий. И тоже безрезультатно. Она разом отринула от себя и молитвы, и попов, и прочие пустопорожние церковные догмы — и тогда же познакомилась с Феликсом. Именно его разглагольствования, хоть и весьма двусмысленные по сути своей, побудили Бритт «исправить погрешности». Ради этого она была готова пожертвовать собственной профессиональной репутацией — если нужно, даже жизнью. Нет, никоим образом нельзя допустить, чтобы Романо позвонил федералам.

— Прошу вас, не надо, — попросила Бритт. — У меня билет на самолет. Через несколько часов я лечу в Вену на встречу с человеком, который, возможно, разъяснит мне и эти смерти, и покушение. Я не хочу, чтобы ФБР вмешивалось раньше времени.

— Надеюсь, это не священник, иначе остается думать, что и его ожидает не лучшая участь, — произнес Романо.

Бритт устало отложила сумку, оперлась о дверной косяк и покачала головой.

— Нет, тут совсем другое. Я собираюсь увидеться с человеком, который впервые поведал мне о «Rex Deus». Это было год назад в Лондоне, на собрании общества Соньера.

— О боже! — не удержался от восклицания Романо. — Это же сборище чокнутых, помешанных на конспирации! Если уж вы упомянули «Rex Deus», то с таким же успехом можете сослаться и на короля Артура, и на сэра Ланселота, и на Святой Грааль!

Бритт начала обуревать злоба, но в то же время ей хотелось рассмеяться ему в лицо. Романо даже не представляет, насколько он близок к истине! Ее так и подмывало сообщить ему настоящую цель своего путешествия, но Бритт заранее знала, что не успеет она закончить, как он уже наберет номер ФБР.

— Очень может быть, что часть этих предположений не совсем достоверна, — допустила она. — Но и в них имеется доля исторической правды.

— Ничтожная доля, — с нажимом произнес Романо.

— Доля есть доля.

— Давайте вернемся к начатому, — сказал Романо. — С кем вы встречаетесь?

— Я знаю только его имя — Феликс. Это его сведения побудили меня заняться теорией о родословной Христа. Он ссылался на Le Serpent Rouge и некие неизвестные документы, доказывающие ее существование. А через несколько месяцев после нашей встречи во французской прессе начали появляться статьи о новом Евангелии от Иакова. Именно в тот период мне и позвонил человек, который потом выслал фрагмент манускрипта.