Страница 89 из 110
Мир перевернулся!
Римме приходилось труднее, чем мне. Она прекрасно работала, была ведущим диктором, ее любили на телестудии, с ней здоровались па улице, женщины старались перенять ее прически и манеры. Соседки по подъезду искали предлог, чтобы заглянуть к нам в квартиру.
В дни, когда в пятигорских газетных киосках появился номер с той публикацией, город зажужжал, действительно как растревоженный улей. В студии во время летучки рядом с ней никто не садился. И милые соседки по подъезду вдруг стали хмурыми, куда-то спешащими и не узнающими ее. Однажды, проходя мимо скамейки, где пенсионеры грелись на солнце, она услышала обрывок разговора: «Сам Вадим Иваныч мужик вроде неплохой, но зачем человека убил?!»
Руководство студии, как бы извиняясь, что ничего поделать не может, отстранило Римму от эфира. «После того как Туманова разоблачили, оставаться ведущей на телевидении – сами понимаете…»
С некоторых пор в нашу квартиру стали частенько наведываться, ничего не объясняя, сотрудники госбезопасности, милиции.
В одной из городских школ в четвертом классе учительница зачитывала вслух статью из «Социалистической индустрии», сопровождая комментариями: «Видите, дети, у нашей дикторши муж бандит. Скажите родителям, пусть тоже почитают!» Римма позвонила завучу школы: зачем же так, еще даже не было суда! «А что тут такого, – ответила завуч, – мы используем все средства для профилактики преступности. Вы знаете, какой среди детей процент хулиганов, воров, грабителей?!»
У Риммы было нервное потрясение.
Когда я в очередной раз прилетел в Пятигорск, то не узнал жену: с лицом, опухшим от слез, она едва передвигалась по квартире.
Наш сын Вадим замкнулся, помрачнел, ни с кем не разговаривал. Долго не решаясь ее о чем-нибудь спрашивать, Вадька однажды не выдержал:
– Мам, может, отец правда не был краснофлотцем?
В течение этого года Римма дважды лежала в больнице с инфарктом.
Прошло много лет, это был, по-моему, 1998 год, У меня в кабинете сидел старый знакомый по Колыме Всеволод Богданов, председатель Союза журналистов России.
– Вадим, – спросил он, – а ты бы мог встретиться с Капелькиным и простить его?
Я буквально одурел от вопроса.
– Ты-то почему за него просишь? – набросился я на Богданова. – Эту гадость, которая наделала столько мне, всему коллективу!
При нем я позвонил в Ялту Римме и повторил вопрос о Капелькине. Римма после долгой паузы мне ответила:
– Я тут вчера увидела в ванне таракана. Боюсь их и ненавижу, а убивать было жалко, ловила минут двадцать с веником и совком. Просто измучилась, пока поймала и вынесла на улицу… Но сборище этих мерзавцев, которые нам с тобой принесли столько горя, я бы, кажется, сейчас могла расстрелять!
Часть 3
Глава 1
Почему перестройка не получилась.
Татьяна Корягина и подпольные миллионеры.
На кольцевой вокруг Москвы.
«Какие теперь у тебя проблемы с властью?»
Спасти нас может только работа.
Ельцин в кооперативе «Строитель».
Письмо в Кремль (1992).
Треть века я и мои товарищи работали по такой форме хозяйствования, которая, будь она принята нашими властями, давно бы вытащила страну из болота. Годы «перестройки» в этом смысле оказались в значительной степени потерянными. Сегодня большая часть добываемого в стране золота уже приходится на структуры, работающие нашим способом. Но таким же образом, передавая предприятия самим работающим, доверяя их самостоятельности и инициативе, мог бы слаженно заработать весь экономический механизм.
Когда началась перестройка, России было достаточно, я уверен, всего полугода, чтобы перетащить экономику страны на новые рельсы. В то время еще была дисциплина на производстве, предприятия работали. Правда, люди трудились без интереса, но интерес можно было вдохнуть.
Мне не раз приходилось бывать в США. У них так же, как у нас, – есть пьяницы, есть ленивые, от которых избавляются, есть текучесть. Основные отличия вовсе не в этом. В размерах оплаты труда, в заинтересованности.
В России именно те, у кого была реальная власть, сопротивлялись новым формам производства. Первым среди них я называю Павлова – помните, который заявил, что причина наших бед не в системе, а в людях.
Это его знаменитое изречение мне вспомнилось в такой ситуации. Мы летели из Москвы в Сингапур, чтобы побывать на месторождениях золота в Папуа – Новой Гвинее. Кроме нас с Панчехиным и Зиминым в экспертную группу из десяти человек входили еще несколько магаданцев из «Северовостокзолота». В салоне еще были русские, человек семь, все остальные пассажиры – иностранцы. В аэропорту Дубай наш Ил-62 посадили и сказали, что рейс будет задержан на три часа: что-то произошло с обшивкой на крыле. Затем объявили задержку вылета еще на три часа – как обычно, чтобы Аэрофлоту не платить за гостиницу. Бортинженер, меня хорошо знавший, объяснил, что повреждена не обшивка, а пошла трещина на крыле, что самолету 26 лет, что из Москвы прилетят специалисты… В итоге вылет был отложен на 14 часов. Что произошло с людьми! Буквально через 6–7 часов иностранцы напоминали моих соотечественников в Домодедово, когда те, расстелив на полу газеты, по нескольку суток ждут вылета, – вокруг смятые пакеты и жестяные банки из-под напитков. Только наша небольшая группа старалась держаться. Я тогда подумал: если этой холеной публике хватило нескольких часов, во что бы она превратилась за 60 лет Советской власти!
Наверное, кто-то проклял эту шестую часть планеты, если такая личность, как Павлов, могла тут стать премьер-министром. Да и следующие недалеко ушли.
Если бы наш рабочий знал: проработав два-три года, он будет в состоянии купить дом, гараж, машину и расплачиваться за это пусть всю жизнь, он бы старался работать. А построить жилье, располагая даже такой техникой, как наша, имея такие, как у нас, резервы для строительства, нам вполне под силу. Можно было привлечь Японию, Англию, всех, кто готов сотрудничать, закупить тысячи заводов, строительных, кирпичных, расплачиваясь за них бартером, пусть даже влезть еще на многие миллиарды в долг, но чтобы страна смогла себя быстро построить. Мы считали: за три года страна была в состоянии полностью, как тогда говорили, «решить жилищный вопрос».
Ну как можно так жить, когда говорят: работай десять лет – и получишь квартиру? Даже живя, как ворон, триста лет, я не хотел бы терять десяти. А человеческая жизнь такая короткая. Зачем вычеркивать годы, когда можно зарабатывать, строить, создавать?
Не понимаю, как там считал Госплан: имея такие ресурсы, имея, повторяю, даже нашу отсталую технику, страна могла в течение десяти лет построить всю себя заново. Странно слышать, как нас сравнивают с Венгрией, с Польшей. Да, там есть работящие люди, хорошие традиции, более высокая культура труда. Но они не имеют таких ресурсов. Им приходится как-то выкручиваться, нам же этого делать не надо – только умно работать. Той же Болгарии, чтобы сделать что-то из своих знаменитых помидоров, необходимо покупать горючее, электроэнергию, газ, металл и так далее. Что говорить о Японии, Израиле – практически все страны вовлечены в сложные экономические связи. Чем Россия и отличается от остальных – на этом пространстве от Калининграда до Берингова пролива есть все необходимое для производства любой продукции. И была потребность только в новых технологиях. И в умном или хотя бы нормальном руководстве.
Заставить работать нельзя. Нужно было заинтересовать. А народ столько раз обманывали, что человек думал только об одном: как бы его не обманули в очередной раз. И если бы руководители действительно быстро решили жилищную проблему и создали условия, чтобы люди могли сами себя накормить, народ бы пошел за ними. У «прорабов перестройки» была такая возможность. Они ее просто потеряли.