Страница 17 из 38
— Где пропадала?
— Ничего не скажешь — нежный возлюбленный! — ответила она.
— Интересно! — воскликнул Эллис. — Где ты была?
Ингит промолчала. Это не понравилось Эллису. Он повторил вопрос.
— Я не была сегодня в школе. Я ходила к родителям некоторых моих учеников. Беседовала. Понятно?
Эллис заметил беспокойство в глазах Ингит. Он насторожился и поспешил перевести разговор на другую тему:
— Ты видела газету? Там довольно любопытные вещи…
— Ты имеешь в виду новый закон?
Эллис кивнул:
— Сволочи!
— Кто? — Ингит подняла на него глаза — ее взгляд опять не понравился Эллису.
— Верховные.
— Первый раз от тебя такое слышу.
— Я тоже первый раз… Так унизить… — И Эллис поведал о своих горестях, сказав в конце, что мириться с такой ролью он не намерен. Но тут Ингит вставила:
— Взял бы да женился на чьей-нибудь дочке. Стал бы им ровня.
Эллис посмотрел на нее, выпил вина.
— Рад бы! Вот только ты мне и подходишь… Сама должна понимать! — Но, глядя в ее лицо, смущенно пробормотал. — Я не хотел тебя обидеть. Ты же знаешь, как я люблю тебя! — Он опять выпил, потом еще и еще, и начал рассказывать, как рано или поздно он им всем свернет голову, что они сами дали ему эту возможность.
Ингит слушала, подперев щеку кулачком.
А утром Эллис проснулся в одиночестве. Ингит не оставила даже записки.
Я не мог говорить с ними, знал только одно: не хочу быть здесь. И, попросив Крауфа остановить машину у ближайшей станции, отправился в аэропорт, а оттуда вертолетом на Космобазу.
База находилась на острове, недалеко от второго Производственного континента Аркоса. На нем заводы и разработки. Бэкки как-то говорила, что рабочие и инженерным состав там на особом положении.
На Космобазе Земли работают местные, аркосцы. Они выделены нам Верховным ведомством по специальному распоряжению. Руководит ими Дзей Оун, толковый инженер, приличный администратор. Утром он пришел ко мне. Его лицо было весьма расстроенным.
— Ну, Дзей, — сказал я ему, — как идет установка вашей системы бортового освещения? Я думаю, легче смонтировать новое, чем делать ремонт. Возможно, — добавил я, чтобы поднять настроение инженера, — вашим вакуумным лучеиспускателем заинтересуются на Земле и со временем оснастят не только мой «Байкал».
— Работать некому, Алексей, — нервозно ответил он, — вы знаете, конечно, механик по освещению был у нас один.
— Ну и что?
— Его убили.
— Что он сделал?
На мой запрос в Верховное ведомство ответили, что кара была справедливой. Больше ничего не знаю. Жалко, неплохой был парень. Да что там, в сегодняшних «Утренних новостях» сводка — за один вчерашний день комиссия ликвидировала сорок восемь человек. Говорят, их не семнадцать, а человек двести. Больно уж они оборотистые… Только за один день, подумайте! К тому же. как мне известно, сводки убитых на Производственном континенте вообще не публикуются. А там убивают на каждом углу и непонятно за что.
— Работают, — выдавил я в ответ.
— Я потерял одного из друзей, — мрачно продолжал Оун. — Впрочем, вы были свидетелем расправы над ним.
Я настороженно поднял глаза.
— Я должен был встретиться с ним в кафе «Эпсилон». Он собирался сказать мне что-то важное, звонил мне. Это было вчера утром. Через витрину я видел, как над трупом моего друга стоял некто в синем.
Я кивнул. Мне опять стало жутко, как в те страшные минуты. Я и не знал, рассказывать ли Оуну, за что поплатился жизнью его приятель.
— Собственно, особенно близки мы никогда не были, — продолжал инженер. — Но он был мне друг по убеждению, по общему делу… А сейчас я должен уйти, — неожиданно сказал Оун, поднимаясь со стула, — проводится сбор жителей острова в поддержку нового закона. Хотите со мной? — вежливо осведомился он.
— А что я буду там делать?
— Ничего. Сидеть и слушать.
Я подумал, может быть, этот сбор объяснит мне, как цивилизованное общество могло дойти до подобного решения?! Как мог возникнуть чудовищный законопроект, сама мысль о нем? Как, наконец, люди могли согласиться на зверскую миссию?
С улицы доносились выстрелы. Казалось, с каждым часом они звучат все чаще и чаще, и аркосцы воспринимают их уже как звуки детской хлопушки. Потому что иначе можно сойти с ума! А как я воспринимал это? Может быть, что-то недопонимал? В моих размышлениях были только вопросы, не было ответа.
И тут меня осенило.
— Дзей, вы не знаете, в библиотеке базы есть история Аркоса? — спросил я Оуна. — Хотя бы краткая?
Он пожал плечами:
— Вероятно… Зачем вам? Так пойдете со мной? — добавил с нетерпением.
Я отказался. Оун откланялся. От двери презрительно бросил:
— Не понимаю… Зачем? Что вам Аркос? Улетел-прилетел…
— Прилетел-улетел?! — Я схватил инженера за рукав, втащил обратно в комнату, усадил в кресло. — Да я уже сутки думаю, как предотвратить резню!.. Око за око, зуб за зуб… Это уже было, это уже известно в обитаемом мире! И ни к чему доброму никогда еще не приводило! Я не верю в подобный способ борьбы с недостатками! Надо что-то делать, надо предупредить Верховное ведомство о страшных последствиях этой политической авантюры! Но чтобы что-то сказать, я сам должен понять, что привело ваше правительство к необходимости введения нового закона.
— Да, — подавленно произнес Оун, — я тоже хочу понять, где корни нового закона. Только наша официальная история здесь ни при чем. Эта изящно изданная книжка расскажет вам, как была обжита дикая планета, спасена цивилизация. Но я думаю, все происходило куда прозаичнее и, если хотите, трагичнее. Дело в том, что первое поколение беанцев, переселившись на Аркос, погибло. Погибло внезапно, почти одновременно, безболезненно, заметьте. Мне было девять лет, когда я потерял мать — я помню немного Беану, меня увезли ребенком. Отец погиб еще раньше, но при выполнении задания. А мать… В то время не было эпидемии, а адаптационную несовместимость нельзя считать причиной массовой гибели, ведь смерть обошла членов правящих семей. Вот загадка, над которой мы ломали головы всем интернатом, как вы понимаете, сирот нужно было растить, об этом Верховные все же позаботились. Подростков и малолетних детей разместили на втором, менее обжитом по тому времени континенте планеты. На этом континенте разместилась н промышленность, вывезенная с Беаны. Так сложился Производственный континент. Сироты стали не только его жителями, но и рабочей силой. Высшее техническое образование, только техническое, заметьте, получили немногие. Словом, дети наследуют профессию родителей. Дети инженеров становятся инженерами. Удел остальных — труд и низкопробные развлечения. На Главный континент по специальным разрешениям еще могут выехать инженеры и менеджеры, а остальные…
— И какую связь вы усматриваете с новым законом?
— Пока никакой. Только я хочу вас спросить, зачем Аркосу такая огромная армия? От каких врагов планета-государство должна защищаться? Пришельцы вряд ли позарятся на наш скудный мир. Да и с пришельцами нам не справиться. И все же армия существует. Может быть, эта армия в одни прекрасный день… Не знаю, я ничего не знаю. Только где гарантия, что и наших детей однажды не заберут в интернат для круглых сирот? Иногда я думаю, что наша с женой бездетность во благо. Как ни горько так думать! — Оун фыркнул. — Кстати, вы не бывали на Производственном континенте?
— Не довелось.
— И не доведется. Даже если вы очень захотите туда поехать. Добавлю, что всем нам, находящимся в контакте с землянами, предписано в разговорах касаться только технических проблем, возникающих при совместной работе. И все. Это уж я такой болтун попался. То, что положено знать об эпохе переселения, вам, вероятно, расскажет книжка. А молва говорит недоброе об этом времени. Первые переселенцы вымерли, потому что так было нужно элите — тогда их было сто три семейства. Они использовали людей для возрождения цивилизации на новой планете и убрали каким-то образом, чтобы сделать из их детей своих рабов.