Угол белой стены

— Двое сидят, третий скоро будет. Да мои ребята ими займутся. Не беспокойся.

— Нет, уж сам поговорю. Ты сейчас занимайся убийством.

— Тут, понимаешь, еще одна штука обнаружилась.

Лобанов озабоченно наморщил нос и провел рукой по светлым, пшеничным волосам. Одет он был тоже подчеркнуто щеголевато: белая сорочка, узкий коричневый галстук, начищенные остроносые ботинки.

— Ну, какая еще штука?

— Понимаешь, пацана одного прихватили. Курит, подлец…

— Пусть отец и дерет.

— Гашиш курит. У нас этой заразы никогда не было.

— Кто его прихватил?

— Да наш сотрудник, сейчас вот, когда на работу шел. В своем же подъезде. Двое их стояло. Представляешь? Один удрал. Ну да найдем, конечно.

— Что парень говорит?

— Купил. На рынке. Дядька какой-то продавал. Для интересу, говорит, решили попробовать. А эту заразу только попробуй.

— Да-а. Опасное дело. А приметы дает?

— Плохие. Ревет в три ручья. Нервы у него, что ли, уже отравлены? Никогда не видел, чтобы парень так ревел. Прямо без отдыха. Смотреть страшно.

— Придется погулять с ним по рынку.

— Да уж придется, конечно, только сначала его, может, валерьянкой отпоить, что ли? Женщинам помогает.

— Валяй, пои. Хуже не будет. И начинайте работать по убийству. А мне где устроиться?

— Прежде я тебя с начальником нашим познакомлю. Велел зайти. А потом в кабинете его зама устроишься. Он в командировке. Пошли.

Они поднялись на третий этаж и под любопытными взглядами сотрудников прошли через приемную в кабинет начальника управления.

Через полчаса Сергей пригласил к себе первого из ожидавших его людей. В комнате находился и Храмов, он сидел в стороне, у окна.

В дверь вошел высокий, представительный мужчина в расстегнутом пальто на меху. В одной руке он держал большой портфель, в другой котиковую шапку «москвичку». Лоб его блестел от пота, бритое полное лицо раскраснелось — человеку было жарко.

— Присаживайтесь, — обратился к нему Сергей.

— Мне, товарищ, некогда присаживаться, — наставительно ответил тот, опускаясь на стул. — Мне давно уже надо быть на работе. И меня тоже ждут люди, и тоже…

— Придется мне перед вами извиниться, — Сергей обезоруживающе улыбнулся. — А вам перед ними. Я вас задержу совсем недолго.

— Вы меня уже задержали, — не так воинственно, скорее, обиженно проворчал тот. — Так в чем все-таки дело?

— Дело на первый взгляд в пустяке. На первый взгляд, — подчеркнул Сергей. — Скажите, это ваш паспорт?

Человек с интересом взял протянутый ему паспорт и, еще не раскрыв его, сказал:

— Безусловно, мой. Нашли, значит?

— Да. Не скажете, при каких обстоятельствах вы с ним расстались?

— При самых грустных, — человек усмехнулся. — Даже проститься не успел. Короче, украли. Но я же об этом написал в заявлении.

— Хотелось бы выяснить кое-какие подробности. Например, где его у вас украли, не помните?

— Почти наверняка в троллейбусе. Там очень подозрительный тип рядом терся.

— А какой он из себя, не припомните? — Сергей мельком взглянул на невозмутимо курившего Храмова.

— Ну какой… — задумчиво повторил мужчина. — Я так не помню, только очень подозрительный.

— Может быть, помните, как он был одет?

— Гм… как одет? Да как все, в общем.

— В синем пальто?

— Нет, нет. Только не в синем. В черном. И… не в пальто, я сейчас вспомнил. Да, да. В телогрейке.

— В шляпе был?

— Ну что вы! Такой, знаете, треух, что ли. И лицо опухшее, угреватое. А глаза черные, воровские, все бегали. Я еще подумал: «Определенно жулик».

— Худой, низенький?

— Ну нет, — мужчина покачал головой. — Повыше меня будет. Знаете, связываться опасно. Такой все может…

Сергей незаметно покосился на Храмова, и тот так же незаметно кивнул головой.

— А скажите, — снова спросил Сергей, — если вы его встретите, то узнаете?

— М-м… пожалуй…

— Ну, спасибо, товарищ Афанасьев, — сказал Сергей, вставая. — И еще раз извините за беспокойство. Больше мы вас не задерживаем. Справку о том, что вы у нас задержались, наверное, давать не надо? — он улыбнулся.

— Да уж, справки приносят мне, — солидно кивнул головой тот. — Разве что для супруги.

Когда Афанасьев вышел из кабинета, снисходительно пожав руку Сергею и кивнув Храмову, Сергей весело спросил:

— Ну, что скажете, Николай Степанович?

— Похоже на Сеньку Коклюшного, товарищ подполковник.

— Вы меня только по имени называйте, хорошо? — попросил Сергей и уже деловито спросил:- А метод?

— Его. С бритвой работает.

— Та-ак. Ну что ж, давайте следующего.

Следующей оказалась полная, энергичная старуха с розовым, без единой морщинки лицом. Сергей не успел даже пригласить ее сесть, она начала говорить с порога, напористо и сердито:

— Это что же выходит, он хулиганит, а меня в милицию? Это по какому праву, по какому указу, а? Управы, думаете, не найду? Я найду, я куда хошь пойду! Меня не остановишь! Ты не улыбайся, не улыбайся! Меня этим не возьмешь! Машка небось, кобыла, написала? Так я тоже писать грамотная!..

Сергей удивленно посмотрел на Храмова, взглядом спрашивая его, откуда взялась эта старуха, если второй паспорт тоже принадлежит мужчине.

Храмов невозмутимо — казалось, он вообще не умел улыбаться — сказал:

— У нее украли. Мужнин. При себе носит оба, свой и его.

Сергей усмехнулся и уже с интересом посмотрел на старуху.

— Чего, чего? — не расслышала та. — Чего я украла, бесстыжие твои глаза? Да я…

— Мамаша, вы бы сели.

— А что мне сидеть? Делов у меня по горло, чтобы рассиживаться. Да еще в милиции. Возьму сейчас да и пойду! И не остановишь…

Успокоилась она не скоро. А когда наконец поняла, зачем ее вызвали, негодование сменилось острым любопытством.

— А мой-то паспорт тоже нашли или только его?

— Пока только вашего мужа, — ответил Сергей, совершенно непроизвольно вздохнув. — Не помните, где у вас их украли?

— Погоди, погоди, — возразила старуха, напряженно что-то соображая. — Значит, так. Половину штрафа вернуть придется.

— То есть как? — не понял Сергей.

— А так. По десять рублей с меня взяли за потерю? Взяли. А он нашелся! — Она торжествующе оглядела обоих мужчин. — А второй найдется, и вторую десятку вернете. Беспременно. Закона такого нету, чтобы, значит, брать штраф, раз нашлось. Я жаловаться буду. Я куда хошь пойду! Меня…

— Стой, мать, стой. Эк тебя несет, ей-богу! — досадливо воскликнул Сергей. — Да скажи ты мне, где у тебя их украли?

— Где украли? В продовольственном украли, в мясном отделе. Серафима с нашего дома без очереди полезла, ну я шуметь начала, а она давай…

— Погоди, мать. А кто украл, не заметила?

— Да если бы я заметила, разве он, окаянный, ушел бы? Да я бы его…

— А почему он? Может, она?

— Не-е. Один только мужик среди нас терся. Он и есть.

— А какой из себя?

— Да нешто я на него смотрела? Я на Серафиму смотрела, она же, как танк, лезла. Ее нешто остановишь?

— Ну, и как он вытащил-то их?

— А вот так и вытащил. Бритвой сумочку внизу — чик! Как он меня-то еще не полоснул, окаянный. Когда я крик подняла, он уже у двери был.

— Худой такой?

— Какой худой! Здоровущий. Бык племенной, одним словом. И морда, между прочим, в прыщах. Тьфу!

— А если покажем, узнаете?

— Да я ему все глаза выцарапаю! Ты не гляди, что я такая скромная. Система у меня ужас какая нервная.

Выпроводить старуху и при этом остаться еще с нею в наилучших отношениях стоило немало трудов. Когда она наконец ушла, Сергей, отдуваясь, сказал Храмову:

— Фу! Легче десять жуликов допросить, чем с одной такой беседовать. Но, кажется, опять ваш этот Коклюшный обрисовывается, а?

— Так точно. Сенька.

— На свободе гуляет?

— Так точно. Пока гуляет.

— Потолковать бы с ним. Кому это он краденые паспорта сплавляет?

— Возможности пока нет. Из города скрылся.

«Ишь, служака, — подумал Сергей. — Только как с ним Сашка работает?»