Счастливые дни в аду

Всего лишь улыбка… действительно ли она вызывала огромное различие? Гарри был уверен, что он никогда не сможет смотреть на Снейпа так же, как раньше. Жаль, что у него, конечно, будет возможности проверить это утверждение на будущем уроке зельеварения, хотя это было бы… бесценно. Он и Снейп в нормальном мире… там, где не было бы потерянных очков, отработок, криков и оскорблений… или, возможно, были бы, но не по отношению к Гарри. И взгляды остальных… Малфоя или Рона… Рон был бы просто вне себя.

Снейп вздохнул, и, когда его глаза распахнулись и встретились с пристальным взглядом Гарри.

– Доброе утро, Гарри, – зевнул он и потянулся насколько мог с мальчиком на коленях.

– Доброе утро, сэр. Я могу встать…

– Не нужно, – Снейп опять зевнул. – Мне удобно…

– Я хочу пить, сэр, – Гарри улыбнулся профессору. – И мне нужно… – он кивнул головой в сторону противоположного угла, где был туалет.

– О, я вижу, – Снейп улыбнулся в ответ и отпустил Гарри.

Когда Гарри поднялся на ноги, он почувствовал, что они онемели и дрожат, закружилась голова, и внезапно затошнило. Он изо всех сил пытался добраться до туалета и по-настоящему успокоился, что это обошлось без рвоты. Вода была хорошей, свежей и прохладной, и он выпил много. По крайней мере, в животе будет хоть что-то…

– Профессор? – тихо произнес он.

– Да?

– Мы когда-нибудь еще в жизни поедим?

– Мне так не кажется…

Гарри засмеялся и увидел озадаченный взгляд профессора.

– Что такого смешного? – поднял бровь Снейп.

– Я не голоден, но мысль, что я не буду больше есть в жизни… немного забавная, – Гарри улыбнулся в ответ, подошел к углу и сел. – Заживляющие зелья были хорошими. Я уже не чувствую себя таким больным… Хотя кожа все еще горит, когда я шевелюсь…

Гарри подождал, пока Снейп завершит свой круг по камере и прижался к нему, когда мужчина сел на свое место. Он почувствовал, изумление Снейпа, затем профессор уютно обнял его за плечи.

– Почему они не начали свои ежедневные программу с нами? – поднял он взгляд на Снейпа.

Профессор пожал плечами:

– Не знаю. Но я не хочу думать об этом. Лучше сидеть здесь с тобой, чем смотреть, как ты страдаешь… – его голос сорвался.

– Я знаю. Мне тоже очень трудно видеть, как вы страдаете. Как вы думаете, это было планом Волдеморта – поместить нас вместе?

Снейп кивнул:

– Это очевидно, Гарри, – начал он, затем добавил: – Независимо от отношений, которые возникли бы между нами, это будет хорошим способом для него причинять больше и больше боли нам обоим. Вероятно, в следующем раунде ты должен будешь наблюдать мою пытку.

– Я не хочу видеть Ваши страдания.

– Лучше, чем для меня видеть твои.

– Нет.

– Да.

– Нет.

– Гарри! Это не шутка! – сердито крикнул Снейп.

Гарри вздрогнул и опустил голову.

– Да, сэр, я знаю. Но до этого Вы сказали, что не хотите думать об этом. Я тоже. И легче говорить обо все этом, когда мы шутим.

– Я понимаю тебя, Гарри, действительно понимаю, но… послушай… – пролепетал профессор, а Гарри удивился. Он никогда раньше не слышал Снейпа лепечущим или не способным подобрать слов. Мужчина всегда точно знал, что он хочет сказать или сделать. – Почти наверняка в следующем раунде ты будешь наблюдателем, а я – пострадавшим. Это не зависит от нашей воли или желания.

– Я знаю… – голос Гарри был едва слышен. Он спрятал лицо в одежде Снейпа. – Сама мысль делает меня больным, сэр, – пробормотал он.

Снейп слегка провел рукой по волосам ребенка и вздохнул.

– Я должен тебе кое-что сказать, Гарри. Чрезвычайно важно сдержаться, – его голос стал смертельно серьезным. – Что бы ни произошло, что бы Волдеморт ни сказал тебе, что бы они ни делали со мной, ты все равно должен держать рот закрытым. Они будут стараться сломить нас страданиями друг друга, но ты должен оставаться сильным и верным. Они испробуют все, чтобы сломать тебя. Возможно, они убьют меня. Но, Гарри, ты не должен просить или умолять их. Ты не должен оскорблять себя ради меня.

– Но, сэр…

– Нет, Гарри. Это не просьба и не предложение. Это – приказ. Мы умрем; я точно умру здесь, так или иначе. И я не хочу умереть, зная, что ты сломался и изменил самому себе. Ты можешь понять? – спросил он, но, не дожидаясь от Гарри ответа, продолжил: – Для нас не будет пощады. Любой просьбой или самоунижением ты можешь только продлить наши страдания и дать им больше способов мучить нас. И еще одно.

Гарри вздохнул. У него было множество идей насчет этого «одного».

– Да, сэр?

– Если они сломают тебя, твои страдания станут глубже и невыносимее, чем нынешние, потому что я тоже буду тебя презирать. Это ясно?

– Абсолютно, сэр, – Гарри слегка улыбнулся. – Вы уже говорили, что хотите сами убить меня, и я вижу явное улучшение: теперь Вы собираетесь только презирать меня…

– Гарри, я серьезно, – голос Снейпа был раздраженным.

Гарри пробормотал что-то Снейпу в одежду.

– Что? – переспросил профессор.

– Так скучно все время быть серьезным…

– Я правильно расслышал? – внезапно раздался от двери холодный голос. – Вам здесь скучно?

Гарри почувствовал, как кровь застыла. Паника затопила его вены, когда Волдеморт медленно подошел к ним. Он прижался к Снейпу, как будто тот мог как-то исчезнуть, пытаясь избежать неизбежного, и, защищая, обхватил руками грудь Снейпа. Профессор сжал плечи Гарри и прошептал ему на ухо несколько заверяющих и успокаивающих слов.

– Не паникуй, Гарри. Будь сильным и не бойся. Все будет в порядке.

Гарри не мог ответить. На самом деле он не мог двигаться, слышать, понимать. Паника вызвала полное оцепенение, глаза расширились от явного страха.

– Я не хочу остаться один, сэр, – пробормотал он отчаянно. – Я не хочу потерять Вас…

– Замолчи, Поттер. Ты ДОЛЖЕН быть сильным! – прошипел Снейп и встал.. – Так ты, наконец, решил продолжить с нами? – уставился он на Темного Лорда.

Четыре Пожирателя Смерти вошли в камеру позади угрожающей фигуры.

– А зачем, ты думаешь, я здесь? – губы безжалостной твари искривились в жестокой улыбке.

***************************************************************************

Гарри снова и снова должен был напоминать самому себе слова Снейпа. Он знал, что тот прав, но было слишком трудно стоять, наблюдая медленную агонию профессора, видя как покидающую израненное тело жизнь.

В течение первых часов паника помогала ему держаться; он все еще не мог открыть рот или пошевелиться. Два Пожирателя Смерти притащили его в камеру пыток и поставили рядом с Волдемортом, который наслаждался, мучая Гарри своими садистскими замечаниями.

– Вам нравится шоу, мистер Поттер? Ненавистный мастер зельеварения умирает… я думаю, что ты можешь быть мне благодарен… После многих лет презрения… Он ненавидел и твоих родителей… Он заслужил свою судьбу… Он не более, чем предатель, предатель обеих сторон… Если бы у него был шанс, он убил бы и твоего отца… Он уже рассказал тебе о своем великолепном прошлом на моей службе? Его зелья, его жертвы, его предательства… Ты думаешь, он изменился? Единожды предатель – всегда предатель… Он играет по отношению к тебе роль хорошего парня, насколько я могу видеть…

Это была очень длинная речь, но Гарри понимал только отдельные слова и короткие фразы. Он не отвечал. Только слепо моргал и сжимал кулаки в бессильном гневе каждый раз, когда улавливал какие-то слова Лорда.

Паника и гнев. В нем бурлили два противоположных чувства. Бесконечные часы тянулись в тишине. Он не слышал криков или стонов Снейпа, возможно, мужчина вообще не кричал и терпел муки в полном молчании, как и раньше в течение других пыток. Гарри не знал. Он был неспособен думать, а порой даже дышать. Время от времени огромные волны вины захлестывали его; он осуждал себя за то, что все это было его виной, его безответственным поведением. Снейп был прав в школе, говоря, что он «невыносимо тупой идиот»… Это была его вина… как и смерть Седрика была его виной…