Чувства в заточении

– Да, – подтвердил мальчик, решительно покивав головой. – А твой папа, он тебе помогает? – спросил он у Каролин.

– Не знаю, Бобби, – растерянно ответила женщина. – Я так давно не задавалась этим вопросом. С некоторых пор я полагаюсь только на свои силы.

Бобби сочувственно посмотрел на нее, от этого взгляда Каролин сделалось неловко.

– Я думаю, он указывает мне дорогу, – поправилась женщина. – Кто-то ведь свел нас с тобой. Уверена, произошло это не случайно, – рассудила она.

– Верно, в приключенческих историях герою, когда он попадает в беду, всегда кто-то приходит на выручку. Без этого не бывает. Так и мама говорит всегда.

– Какие книжки она тебе читает? – заинтересовалась Каролин.

– Я сам читаю, – гордо объявил Бобби. – Медленно, но сам. Меня мама научила.

– Когда я была маленькой, папа тоже читал мне разные истории про пиратов и сокровища, легенды про рыцарей и драконов…

– Я обожаю драконов! – зайдясь от восторга, воскликнул ребенок. – Я знаю про драконов всё. Когда моя мамочка заболела, мы перестали покупать новые книжки, потому что они очень дороги. Мы стали ходить в библиотеку и брали там старинные легенды про рыцарей. Сначала мне их мама читала, а потом я сам начал – по слогам. А теперь я уже не читаю по слогам, но все равно медленно.

– В таком случае завтра мы пойдем в книжный магазин и купим ту книгу, которую ты выберешь, – пообещала ему Каролин.

– Правда?

– Да, Бобби. Если захочешь, мы с Ником почитаем тебе. Или ты сам. Как тебе больше нравится.

– Я люблю книжные магазины. Там кругом картонные пираты, новые книги стоят… – взахлеб, бурно жестикулируя, поделился своими впечатлениями Бобби Лестер.

– Отлично, потому что я тоже обожаю ходить в книжные магазины.

– Отправляемся смотреть фейерверк! – объявил Николас, посмотрев на часы.

Каролин отправила Бобби в его комнату за ветровкой и тихо спросила Ника:

– Как ты думаешь, ему будет с нами хорошо? Я не чувствую себя уверенной…

– Не волнуйся, милая, Бобби в порядке. Он знает, что с ним происходит, и, похоже, умеет владеть своими чувствами. Все, чем мы можем ему помочь, – это быть чуткими и неназойливо опекать его.

– Мне еще не приходилось оставаться один на один с маленьким ребенком. Смогу ли я? – взволнованно проговорила женщина.

– Во-первых, Бобби не такой уж маленький, а во-вторых, у тебя есть я. И такого опыта у меня, поверь, предостаточно, – ободряюще заверил ее хозяин дома. – Посмотри мне в глаза, – строго велел он, видя, что его слова на нее не подействовали.

– Что? – нехотя отозвалась она.

– Каролин, послушай: вовсе не обязательно, что Бобби придется пережить то, что выпало на твою долю. Теперь у этого мальчика есть мы, и мы не допустим худшего… И, прошу тебя, не нужно во всем видеть драму, тем более трагедию. Бобби не круглый сирота. Его мать тяжело больна, но она у него есть. И сознание этого заставляет мальчика быть взрослее своих лет. Он пройдет свой собственный путь, мы просто в меру сил поможем ему в этом.

– Ты прав, – пробормотала Каролин, тяжело вздохнув.

– Вижу, я тебя не убедил, – покачал головой Николас. – Что мне сделать, чтобы ты перестала смотреть на жизнь как на тяжкое испытание и начала испытывать от нее хоть минимальное удовольствие? Посмотри на Бобби – он ни на секунду не забывает о страданиях своей мамы, но это не мешает ему принимать нашу помощь и делиться с нами своей радостью.

– Мне очень странно слышать это от тебя. В чем-то ты, безусловно, прав, Ник. Но как ты можешь судить об этом, не пережив ничего подобного?

– Милая, я никогда не смогу судить об этом. Но если бы ты хоть однажды – в прошлом или теперь – удостоила меня откровенности, испытала потребность поделиться со мной малой крупицей своего личного опыта, я бы имел минимальное представление о твоем детстве. Но ты закрыта. И заслужить твое доверие у меня нет никакой возможности, – проникновенно проговорил Николас.

– Почему это тебя так интересует? – скептически бросила Каролин.

– Меня интересуешь ты. Но я остерегаюсь задавать прямые вопросы, чтобы не ранить тебя. Я надеюсь, что ты сама захочешь однажды рассказать чуть больше, чем мне известно.

– Не знаю, Ник, как это выразить… Но ты всегда был мне непонятен, всегда озадачивал меня. Я думала, это потому, что мы росли по-разному, но ты не единственный член большой и дружной семьи, кого я знаю. Просто ты не такой, как все. В прежние времена меня это настораживало, казалось подозрительным…

– О чем ты говоришь? Что ты имеешь в виду? – спросил Ник.

– То терпеливое снисхождение, с которым ты относишься к моему упрямству, твою нежность, чуткость, заботливость… Это так сильно отличается от всего, что я получала от других людей.

– И поэтому ты решила, что я преследую какие-то изощренные своекорыстные цели?

– Можно и так сказать, – кивнула Каролин. – А сейчас я ничего не понимаю, – растерянно резюмировала она.

– Я рад, что мы это выяснили, – отозвался он. – Спасибо, что была откровенна. Это многое объясняет.

– Я не хотела тебя обидеть, – прошептала женщина.

– Я не в обиде. Ровно наоборот, – заверил он ее, и тут появился Бобби в куртке, кепи и уличных ботинках, зашнурованных со всем тщанием.

Несколько часов спустя компания возвращалась в дом Николаса Гилберта. Все трое в приподнятом настроении наперегонки делились впечатлениями.

Ник держал Бобби одной рукой, Каролин он обнимал другой и при этом ухитрялся ото всех отгонять комаров, которыми был насыщен влажный вечерний воздух.

– Как делают фейерверки? – спросил изумленный Бобби.

– Признаться, мне бы тоже хотелось это знать, – отозвалась Каролин.

– О, милые мои, это очень и очень непросто! – многозначительно проговорил Николас.

– Неужели?! – шутливо удивилась его спутница.

– Подумать только, сколько цветных блесток они выпустили сегодня в воздух, всех этих ярких искорок и вспышек. Интересно, где их до сих пор держали? – задумался Николас.

– Вероятно, их разводят и выращивают от праздника до праздника, а в вечер фейерверка выпускают на волю, – предположила Каролин.

– А они резвые, эти разноцветные вспышечки. Как они взмывают вверх, а потом, фьють, исчезают! – подхватил Ник.

– Вы меня разыгрываете. Все на самом деле не так совсем, – с легкой обидой возразил Бобби. – Это из пушек стреляют. Я слышал залпы. И я видел, как на Новый год взрослые запускали петарды. Только они не были такими огромными и красивыми.

– Но по большому счету это все те же снаряды, начиненные порохом. А разные цвета получаются оттого, что приходят во взаимодействие разные химические элементы. Так синий цвет дают соли меди, а золотисто-желтый получается благодаря алюминию и магнию. Это химия. Ты сам все узнаешь, когда начнешь изучать этот предмет в школе, – разъяснил Николас.

– Хм… А вот интересно, все, кто смотрел, знают про химию? – спросил мальчик.

– Большинство взрослых, вне всякого сомнения, да, – заверил его Ник.

– Тогда почему они так удивлялись?

– А как же не удивляться?! Знание законов природы – еще не все. Применить их в жизни – отдельная хитрость. Здесь нужны умение, сноровка, точность, а потом, чтобы не повторяться из года в год, у организаторов салюта должна быть отменная фантазия, – рассудил мужчина. – И ведь, заметь, пиротехника требует большой осторожности, все-таки дело связано с взрывчатыми веществами, что само по себе небезопасно, а потому так привлекательно.

– Это верно. Так всегда, Бобби: что небезопасно, то привлекательно, – заметила Каролин.

– Круто! – восхищенно воскликнул малыш. – Хотел бы я себе такую работу, когда вырасту. Я бы выпускал всякие разноцветные искры из ноздрей дракона в Луна-парке. Вот было бы здорово! А этому учат в колледже? Моя мама говорит, что я должен пойти учиться в колледж.

– В колледже ты вполне можешь изучить физику, химию, инженерное дело. Без этих знаний сложно заставить дракона выпускать искры из ноздрей и пасти. Но для этого тебе сначала придется поучиться в школе и закончить ее с хорошими отметками, ведь с плохими в колледж тебя не возьмут, – подчеркнул Ник.