Поворот судьбы

– Я говорю о доверии, – сказала она, догоняя Джека.

– А где ее доверие, Кэтрин? Она знает, что я покончил с фирмой. Знает, что я покончил с Сан-Франциско. Что не отходил от нее. И не сказала об этом ни слова.

Кэтрин взяла его за руку.

– Почему она об этом не сказала, Джек? Подумайте хорошенько.

Она многозначительно посмотрела на него, глубоко вздохнула и отошла.

Когда Кэтрин спрашивала у сестер, здесь ли Стив, ее била дрожь. Пока они выясняли, в больнице ли он или будет только завтра, Кэтрин начала сомневаться, доживет ли ее решимость до следующего дня. Тут из двери в конце коридора появился Стив. Он сразу заметил Кэтрин, улыбнулся и поспешил к ней.

– У вас найдется немного времени? – прошептала Кэтрин.

Стив быстро переговорил с сестрой и провел Кэтрин к лифту. Спуск на нижний этаж был недолгим.

– Это по поводу Рейчел? – спросил он.

Она покачала головой. Стив взял ее за руку и повел по коридору. Завернул за угол, пригласил Кэтрин войти в кабинет и закрыл за собой дверь.

– Нам нужно поговорить, Стив. Пока наши отношения не зашли слишком далеко, я должна кое-что о себе сообщить.

Он что-то хмыкнул себе под нос.

– Никто не знает, что нам готовит судьба, – начала она. – Я хочу сказать, посмотрите на Рейчел: сегодня она абсолютно здорова, а завтра в коме, без малейшей вины со своей стороны. Мы не можем знать, что приключится с нами на следующей неделе. Я хочу сказать… Стив, у меня рак груди.

– Вы употребили неверное время, Кэтрин. У вас был рак груди. Но он прошел.

У нее перехватило дыхание.

– Простите, я не понимаю…

– Нужно было употребить прошедшее время. Вы излечились от рака.

– Откуда вы знаете?

– Когда я увидел вас в комнате ожидания, ваше лицо показалось мне знакомым. К тому же вы знали некоторых сотрудников больницы. Я сопоставил факты и заглянул в архив.

– Но это нарушение врачебной этики! – воскликнула она.

– Возможно, но я был в отчаянном положении. Вы произвели на меня сильное впечатление, но не хотели меня и близко к себе подпускать. Я должен был выяснить почему.

– Почему вы мне ничего не сказали?

– Не мог. Все должно было произойти само собой, как сейчас. Мне нужно было понять, что я вам небезразличен.

– Да, небезразличен. – Она проглотила подступивший к горлу комок. – Со мной этого давно не случалось. В последний раз тот, кто мне был небезразличен, сбежал, едва я ему сказала про болезнь.

– Все не так страшно, как вам кажется, Кэтрин. Мы с этим справимся, – сказал Стив и поцеловал ее в губы.

Джек ждал, чтобы Рейчел заговорила первой. Рейчел ждала, чтобы начал Джек. Он должен был взять инициативу на себя. Это говорил ему разум. Но сердце подсказывало, что в присутствии девочек он не сможет говорить откровенно.

Настал вечер, и Джек повез Саманту с Хоуп домой. Там, где дорога шла вдоль берега, янтарный свет заката золотил полевые цветы, глыбы гранита, зеленеющие холмы. Красота этих мест волновала его, прибой, казалось, шептал: скажи ей, спроси, попроси.

– Вы сможете немного побыть одни? – спросил Джек, высадив девочек около дома.

– Мы уже не маленькие, – добродушно отозвалась Саманта. – Куда ты собрался?

– Мне нужно поговорить с вашей мамой.

Рейчел чуть не плакала. С каждым часом она все острее осознавала, что же все-таки с ней произошло. Раньше она никогда не задумывалась о смерти, теперь же все изменилось. Она была уязвимой, как и все люди. Она думала об этом, о девочках, о своей работе и о Джеке. Особенно много о Джеке.

Когда он появился в дверях палаты, сердце едва не выпрыгнуло у Рейчел из груди.

– Привет, – сказал Джек. Помедлив на пороге, он шагнул вперед. – Я завез девочек домой. Я подумал, может… – начал он и закашлялся. – Я понимаю, сейчас уже поздно… так что… – Набрав в легкие побольше воздуха, он спросил: – Хочешь со мной прокатиться?

Этого Рейчел не ожидала. Сердце ее болезненно сжалось. Он стоял перед ней во весь свой немалый рост, в поношенных джинсах и спортивной рубашке с закатанными по локоть рукавами, с выгоревшими волосами. Он казался ей таким растерянным, таким милым.

– Ты не выходила отсюда почти три недели. – Внизу стоит новая машина. Это недолго… но, может быть, ты слишком устала…

– Я не устала, – ответила она.

Приподнявшись на руках, Рейчел осторожно опустила на пол ногу в гипсе и потянулась за костылями.

– Давай я тебя понесу, – сказал он с такой нежностью, что у нее на глаза опять навернулись слезы.

Смахнув слезы ладонью, она кивнула. Джек поднял ее с той же беспредельной нежностью, какая звучала в его голосе. Поначалу Рейчел словно одеревенела.

– Что, неудобно? – спросил Джек.

– Непривычно.

Ей хотелось обнять его за шею, прижаться щекой к его плечу, но она не решалась.

Через несколько минут они вышли на улицу. Ночь была теплая и ясная. Глаза Рейчел вновь наполнились слезами. Она сделала глубокий вдох и замерла, увидев, куда направляется Джек. Высокий фонарь на стоянке ярко освещал машину.

– Красная! – воскликнула Рейчел. – Девочки не сказали мне, что она красная. У меня не было красной машины после…

– После красного «фольксвагена», который ты водила, когда мы познакомились. Мне показалось, что теперь самое время для красной машины.

Он высвободил одну руку, распахнул дверцу и осторожно усадил Рейчел в кабину.

– Почему ты решил, что теперь самое время? – спросила Рейчел, когда он сел за руль.

– Потому что ты любила ту машину.

Рейчел опустила окно и подставила лицо теплому ветру. Ее легкие жадно вбирали свежий воздух.

– Куда мы едем?

– В галерею П. Эммета. Выставка! Это интересно.

– В такой час?

– Сегодня пятница. Они открыты допоздна.

– Уже почти десять.

Рейчел была права. Он посмотрел на часы и нахмурился.

– Все равно поедем. Хочу показать тебе картины. Рейчел была слишком слаба, чтобы спорить. Откинувшись на подголовник, она сказала:

– Я не поблагодарила тебя за то, что ты обрамил мои работы. Спасибо.

– Все картины готовы. Мне помогали девочки.

Она повернула голову и посмотрела на него. За шесть лет его профиль не изменился. Она всегда считала его красивым. И теперь оставалась при том же мнении.

– Спасибо, что ты пожил с ними, – сказала она.

Он молча кивнул. Вскоре они остановились у галереи. Внутри было темно и пусто. Джек вылез из машины и заглянул в окно, потом подошел к дверям и постучал.

– Здесь должен быть сторож, – крикнул он Рейчел.

Джек постучал опять, затем обернулся и победно потряс кулаком у себя над головой. Через несколько секунд по другую сторону дверей возник человек и знаками показал, что галерея закрыта.

– Моя жена – художница, которая здесь выставляется. Она лежала в больнице, в коме. Я выкрал ее, чтобы показать экспозицию. Нам хватит двух минут.

Сторож виновато развел руками. Джек жестом попросил его подождать. В два длинных шага он оказался у машины, взял Рейчел на руки и поднес к дверям.

– Видите гипс? – прокричал он через стекло. – Все законно, приятель.

– Покажи удостоверение личности, – подсказала Рейчел. Она обнимала Джека за шею. Его лицо было совсем рядом, он так нежно смотрел на нее.

– У нас разные фамилии, – с сожалением ответил он.

Сторож открыл дверь.

– Закрыто. В этот час здесь никто не должен находиться, кроме меня.

– Это художница. Рейчел Китс. Глядите. – Джек показал на витрину. – Видите объявление? Рейчел Китс. Возьмите рекламный проспект и взгляните на фотографию. Это она.

Сторож почесал нос.

– Прямо не знаю, как быть.

Джек толкнул дверь плечом и внес Рейчел в фойе. Это маленькое приключение смущало и возбуждало ее.

– Мистеру Вулфу это не понравится, – прозвучало у них за спиной.

Джек направился прямо к выставочному залу. Он был темным и жутковато тихим. Рейчел прижалась к Джеку и затаила дыхание. Когда он наклонился, чтобы локтем дотянуться до выключателя, она еще крепче обхватила его за шею. Включив свет, Джек отнес Рейчел на середину зала и осторожно поставил на ноги. Он обхватил ее сзади за талию, его подбородок касался ее головы.