Страница 19 из 114
— Когда-то, кажется, слышала.
Обе засмеялись, но на душе у каждой стало как-то грустно. В этом они, однако, друг другу не признались.
И вот вчера утром, на последнем инструктаже, они поставили подписи под приказом, который предписывал им обосноваться в Одессе, проникнуть на работу в порт и передавать по радио сведения о выходе в море вражеских кораблей и транспортов, о всех грузах, которые поступают в порт и из него отправляются, о всех вновь прибывающих воинских частях, о танках и самолетах, а также о многом другом, что может представлять интерес для командования. Им нужно действовать крайне осторожно и осмотрительно. Подыскать, если удастся, одного-двух деятельных помощников, но широких связей с подпольем не устанавливать. Их сила в полной конспирации.
Соблюдать конспирацию и в то же время завязывать связи! Как это сложно, девушки почувствовали в первые же дни…
Одесский порт — ключевая немецкая база на Черном море. Сюда приходили вражеские транспорты с войсками и оружием, разгружались, а затем войска двигались на южные участки фронта; отсюда вывозились награбленное продовольствие и машины; через одесский порт насильно угоняли в Германию многие тысячи мужчин и женщин — рабочую силу, способную заменить мобилизованных в армию немцев. Иметь свои глаза и уши в порту, получать регулярную информацию о кораблях и грузах крайне необходимо.
Глава третья
«ДИНА ПРОСИЛА ВЕРНУТЬ НЕМЕЦКИЙ СЛОВАРЬ…»
Удивительны одесские дворы! Они никак не вяжутся с европейской строгостью фасадов. Но, собственно, с дворов и начинается подлинная Одесса. Террасы, увитые диким виноградом, балконы, с которых громко переговариваются женщины. Здесь обсуждаются все дела, и каждый появившийся новый человек сразу же привлекает любопытные взгляды.
Лена почувствовала облегчение, когда, войдя во двор, увидела, что террасы пусты. Квартиру под номером двадцать шесть разыскала на втором этаже и негромко постучала. В окне рядом с дверью приподнялась занавеска. На старческие, скрюченные пальцы упал луч солнца. В глубине комнаты что-то стукнуло, но никто не появлялся. Лена постучала еще раз.
— Кто там? — послышался глухой голос.
— Я к Вале.
Старуха, открывшая дверь, казалась взволнованной. Торопливо отступила в глубь комнаты и пригласила войти.
В углу коптила керосинка. Голодная кошка мяукала и царапала лапами стол, стараясь дотянуться до старой обшарпанной клеенки, на которой лежало немного синеватого мяса.
— Вали нет дома, — сказала старуха, торопливо прикрывая дверь. — Она на работе.
— Когда придет?
Старуха отошла к столу, настороженным движением поправила очки.
— А вы кто? — спросила она. — С каким делом?
— Меня зовут Шура.
— Шура? — переспросила старуха и вдруг злым движением отбросила от стола кошку: — Пошла прочь! Не знаю у Вали такой знакомой…
— Она по-прежнему работает на железной дороге? — спросила Лена. Это единственное, что она знала о Вале.
— Да, на товарной, — сказала старуха. — Ну и ступайте к ней туда.
Как только Лена вышла, за ее спиной яростно грохнул крюк.
Дома решили: вечером не рисковать, а отправиться к Вале утром, до того как она пойдет на работу, и подождать у ворот. Подойти внезапно.
Без четверти семь Лена уже стояла невдалеке от ворот, стараясь, чтобы ее не было видно из глубины двора.
Больше часа рассматривала убогую витрину булочной. Подошел полицейский, потоптался рядом, но, решив, что бедно одетая девушка, наверно, ожидает, когда откроют лавку, завернул за угол.
Время от времени из ворот выходили люди. Несколько раз Лене казалось, что появилась Валя, тогда она догоняла торопливо идущих женщин, но, поравнявшись, убеждалась в своей ошибке. Нет, в конце концов из-за этой Вали она попадет в полицию!
Но вот послышалось быстрое цоканье каблуков, и из ворот вышла тщательно одетая, довольно красивая женщина лет двадцати пяти. По тому, как она пристально, с затаенным испугом взглянула на Лену и, словно споткнувшись, на миг остановилась, а затем ускорила шаг, Лена поняла, что это и есть Валя, хотя она и мало походила на ту, которая смотрела с фотографии, хранящейся в разведотделе. Та Валя, с короткими прямыми волосами, казалась еще совсем девочкой, и Лена тогда подумала, что ее, наверно, придется взять под опеку. Эта же была зрелой и усталой женщиной. Жизнь, видно, не баловала ее, но она научилась скрывать свою бедность. Если бы не разношенные, не раз чиненные туфли, ее можно было бы принять за одну из тех румынских дам, которые важно ходят по Привозу.
Когда женщина завернула за угол, Лена быстро дотронулась до ее руки:
— Дина просила, чтобы вы вернули ей немецкий словарь!
Женщина испуганно отшатнулась, и Лена заметила, как дрогнули уголки ее неровно накрашенного рта. Видимо, она не совсем точно помнила отзыв, — в ее темных глазах возникло выражение беспокойной напряженности. Медленно выговаривая слова, точно ученица, которая не уверена в своих знаниях, она ответила:
— Словарь… словарь… у Жеки… Я сегодня там буду. Захвачу… И завтра…
Лена не дослушала ее.
— Здравствуй, Валя! Нам нужно поговорить.
— Это ты Шура?
— Да, я Шура.
— Я сразу поняла… Ты очень напугала мать. Пришла, говорит, какая-то незнакомая девушка, все кругом оглядывала…
Лена улыбнулась:
— Твоя мама, видно, женщина пуганая.
— Да, она у меня, по правде говоря, все так тяжело переживает.
Лена сразу же перешла к делу:
— Ты будешь действовать со мной. Давай условимся о встречах.
— Что я должна делать?
— Регулярно сообщай о движении немецких эшелонов, куда они направляются и что везут. Считай автомашины и танки…
Дошли до следующего квартала. Завернув за угол, Валя остановилась.
— Знаешь что, я вряд ли тебе буду полезна, — торопливо сказала она, — нам будет трудно встречаться. Я ведь работаю в две смены…
Лена выдержала ее напряженный взгляд.
— Тогда будем встречаться рано утром, до работы.
— Ах, боже ты мой! Зачем же тебе старые сведения, за прошлые сутки?
Лена видела, как она мечется. Ей, видимо, хотелось только одного: чтобы ее оставили в покое. Расписка в разведотделе, когда-то данные обязательства казались ей теперь чем-то нереальным, оставшимся в той, уже далекой жизни, в возвращение которой она не верила.
— Погоди, ведь завтра суббота? Сколько у тебя смен? — жестко спросила Лена.
— По субботам… одна. Но, прости, я тороплюсь…
— Вот и прекрасно, — в Лене накипала ответная злость. — Ровно в шесть вечера жду тебя у входа в Александровский сад. И не опаздывай!
Валя неопределенно кивнула, сошла с тротуара и стала быстро пересекать улицу.
Лена посмотрела ей вслед, выругалась про себя и вдруг вспомнила о деньгах.
— Подожди! — крикнула она, но Валя не замедлила стремительного шага, она почти бежала.
Лена вернулась домой усталая и злая. Как бы с третьим участником группы беды не нажить!
На другой день, без пяти шесть, она подошла к входу в сад. Большая афиша сообщала, что в кино «Акса» демонстрируется фильм «Счастье прежде всего», а в кино «Норд» — боевик «Розы в Тирасполе».
Приближался комендантский час, и парк быстро пустел. Молодой румынский солдат молодцевато вышагивал по аллее.
Лена отошла в сторону и стала разглядывать верхушки деревьев.
Десять… Пятнадцать… Двадцать пять минут! Неужели не придет?.. Неужели посмеет не прийти?! Что тогда делать?.. А если предаст?! Как будто никто не наблюдает. А те двое — немецкий офицер и человек в черном пиджаке? Кто они? Нет, свернули. Заняты своим разговором… Если бы предала, то уже схватили бы. Почему же не идет? Почему? Боже, как тянется время!..
Валя не пришла, и Лена еще раз поняла, что с третьим участником группы им с Надей не повезло. Надо самой устраиваться на работу. Но не на любую, а на такую, которая бы позволила проникнуть в порт.
Девушки поделили обязанности. Лена начнет устраиваться на работу в порт, а Надя займется домашним хозяйством, чтобы побольше находиться дома. Вдруг залезет в квартиру вор, расшурует вещи и, чего доброго, наткнется на зеленый железный ящик и поймет назначение его многочисленных ручек и клемм? Хорошо, если ворюга его просто присвоит, а если сообразит доставить его в полицию, чтобы получить вознаграждение за поимку советских парашютистов?..