Страница 10 из 114
На следующий день, 25 августа 1941 года, утром — Светлов был еще в постели — вбежал взволнованный Али:
— Арбаб, Иран… Москва… Там что-то передают по радио!
Илья, вскочив, включил приемник, настроил его на Москву. Густым басом диктор читал:
«…Советское правительство, руководствуясь чувством дружбы к иранскому народу и уважением к суверенитету Ирана, всегда и неизменно осуществляет политику укрепления дружественных отношений между СССР и Ираном… Однако за последнее время, и особенно с начала вероломного нападения на СССР Германии, враждебная СССР и Ирану деятельность фашистско-германских заговорщических групп на территории Ирана приняла угрожающий характер. Пробравшись на важные официальные посты более чем в 50 иранских учреждениях, германские агенты стараются вызвать в Иране беспорядки и смуту, нарушить мирную жизнь иранского народа, вовлечь его в войну с Советским Союзом… Вследствие этого Советское правительство оказалось вынужденным принять необходимые меры и немедленно же осуществить принадлежащее Советскому Союзу в силу статьи 6-й договора 1921 года право — ввести временно в целях самообороны на территорию Ирана свои войска…»
Передавалось заявление Советского правительства.
Началось…
Илья выключил приемник, оделся. Запыхавшись, вбежал Югансон.
— Ты слышал новость? Пока я собирал сведения на побережье, большевики все-таки вторглись в Иран. Нам приказано немедленно выехать на место и приступить к операции.
Они побежали в гараж. По пути зашли к Кирееву. Серый, стального цвета «форд» помчал их всех троих на север. Навстречу, отчаянно сигналя, летели груженные чемоданами, узлами и свертками машины.
— Почуяли, чем пахнет. Бегут помещики. Все оставили. Даже собраться не успели, — ворчал Югансон.
Киреев, подавленный, забился в угол машины и молчал.
В доме помещика Дехуды тоже шли сборы. Увидев подъехавшую машину, сам Дехуда выбежал на крыльцо.
— Наконец-то! Господин Югансон! Что будем делать? Русские опередили нас.
— Надо выполнять задание, черт побери! Где Курбан и Реза?
— Здесь.
— Господин Киреев, вы едете с нами в Миане. Начинайте там операцию.
— Но возле Миане русские, — возразил Киреев.
Курбан и Реза переглянулись.
— Мы не поедем. Где вы видели баранов, которые сами идут на бойню?
— Болваны! — прошипел Югансон.
— Может, начнем с объектов, которые расположены ближе к Тегерану? — предложил Киреев. — Ведь взрывчатка по местам еще не развезена.
— Как? Вы не развезли взрывчатку?!
— Но вы не давали указаний… — ответил вконец растерявшийся Киреев.
— Это предательство! Вы сорвали операцию! — Югансон в бешенстве повернулся к Светлову. — Разоружить их и под замок!
Отобрав у всех троих пистолеты, Светлов втолкнул Киреева и контрабандистов в чулан.
— Господин Дехуда, найдите несколько машин для переброски взрывчатки, — приказал Югансон.
— А я пойду свяжусь с Тегераном, — сказал Светлов.
Но вскоре он вернулся.
— Тегеран молчит.
— Теперь попробую я.
— Не горячись, Эрих! Там, наверно, никого нет. Время очередного сеанса еще не наступило. Дехуда пригонит машины, развезем взрывчатку. Взорвем основные туннели и мосты. Тогда и доложим Миллеру.
— А кто повезет взрывчатку?
— Мы сами.
Югансон колебался.
— А может, освободим этих? Пошлем их за взрывчаткой. Она тут неподалеку, на складе бакалейной фирмы «Краузе и сын».
— Ты же сам видел — Киреев предатель, — возразил Светлов.
— Но что делать, Вальтер? Скажи, что делать? Теперь Миллер сквитается со мной за неудачу на побережье.
Югансон бросил потухшую сигарету, закурил новую. Курбан и Реза тяжело бухали в дверь сапогами.
— Э-э-эй! Выпустите нас!
— Молчать, собаки! — Югансон повернулся к Светлову. — Будь другом, сходи на дорогу, посмотри, не идут ли машины.
На перекрестке, где дорога от дома Дехуды выходила на шоссе, Светлов увидел помещика. Тот едва плелся. Вид у него был убитый.
— Машин нигде нет. — Вдруг он оживился. — Глядите! Глядите! Русские. В моем доме русские. Бежим!
— Погоди, Дехуда. Это десант. Войска не могли продвинуться так быстро. Киреев — предатель. Он, наверное, сообщил обо всем русским. Они перебросили на самолете группу солдат. У нас еще будет время уехать. А пока поглядим, что будет.
И они отошли за деревья.
Югансон медленно поднимал руки. Солдаты окружили его, вывели из чулана Киреева, Курбана и Резу, повели их за реку, где приземлился самолет. Это был десант, вызванный Светловым, когда он ходил к машине, где находилась портативная рация, «связаться с Тегераном». Взревел мотор. Самолет пробежал по лугу, взмыл над рощей. Светлов вышел из-за кустов. Дехуда робко высунул голову.
— Теперь можно идти в дом?
Светлов кивнул,
— Я пойду готовиться к отъезду. А имение придется оставить на волю аллаха.
Светлов взглянул на часы. Время сеанса. Он прошел к машине и сообщил по рации Миллеру, что Киреев сорвал операцию. Югансон и его группа захвачены русским десантом, а ему и Дехуде случай помог спастись. Группу, очевидно, предал Киреев; он же, по всей вероятности, вызвал и десант. Что им с Дехудой делать? Все бросить и выезжать в Тегеран?
Утром он был уже в Тегеране. Город выглядел необычно. Многие магазины были закрыты. Группами собирались прохожие, обсуждали волновавший всех вопрос — вступление в Иран советских и английских войск.
— Что-то будет? Что будет?
— Русских мы не боимся. А вот англичане…
— Во всем виновато правительство. Оно продалось немцам.
В особняке Миллера было мрачно и пусто. Миллер указал Шульцу — Светлову на кресло.
— Садитесь и рассказывайте.
Выглядел он бледнее обычного. Под глазами мешки. Возле рта резче залегла складка. Обхватив руками колено, он сидел неподвижно. Было непонятно, верит он или не верит. Когда Светлов кончил рассказ, Миллер горестно покачал головой.
— Да, да, все это прискорбно, Шульц. Мы не проверили как следует этого человека. Кто бы мог предполагать… Дехуда говорит, он видел собственными глазами, как Киреев водил русских по складам взрывчатки. Он указал им все наши тайники.
— Дехуда приехал?
— Да, он был у меня утром.
«Они взяли с собой Киреева, чтобы отвести от меня подозрения», — подумал Светлов.
— Три дня. Всего было три дня… Через три дня состоялся бы переворот. Все пошло бы по-другому. Но русским словно черт нашептал на ухо. Теперь кабинет Али Мансура пал. Новый премьер Форуги отдал войскам приказ не сопротивляться русским и англичанам. Наша ставка бита, Шульц… — Миллер опустил седеющую голову.
— Какие будут дальнейшие указания?
— В отношении вас?
— Да. Я думаю, мне небезопасно оставаться в Иране. Киреев может выдать меня русским.
— Вы правы. Надо подумать. Знаете что?.. — Миллер прикусил губу. — Я запрошу Канариса.
— Если я нужен здесь, я, конечно, рискну…
— Нет, нет, я посоветуюсь с Канарисом. Зайдите послезавтра.
В эту ночь Светлов долго не ложился. Ходил по комнате, думал. Что ответит Канарис? Было бы хорошо, если бы он снова вызвал его в Берлин, в центральный аппарат абвера. Битва за Иран выиграна. Теперь он нужен в Германии… Через день Светлов был у Миллера. Подполковник взял его под руку, подвел к дивану. Они сели.
— Я считаю, дорогой Шульц, что вы нужны нам здесь. Но адмирал решил иначе. Отправляйтесь в Берлин. Список ваших агентов передайте мне… В Берлине вас будут, конечно, расспрашивать, как случилась эта неудача с мостами, туннелями. Адмирал выразил мне свое неудовольствие. Расскажите все, как было…
От дальнейших воспоминаний Светлова оторвала Анна. Она вернулась из магазинов довольная, с большим свертком.
Светлов встал, свернул газету и взглянул на часы.
— Нам пора.
Вот и аэродром. Последняя перед отлетом проверка паспортов. Пограничник долго рассматривал паспорт Анны.
— Мадам Зульцер, вам придется задержаться. Кое-что в вашем паспорте нуждается в уточнении, — сказал он.