Любовь как чудо

Неподалеку от кресла, в котором удобно устроился Пит, стоял молодой человек. Он был довольно бледным – такой цвет кожи Триш называла «подлунным загаром», а Пит – «писательской анемией», – волосы его были черными, как вороново крыло, и длинными, до плеч. Одна прядь выбивалась на лоб, и от этого контраст между цветом кожи и волосами делался еще более явным. Глаза у юноши были большими и какими-то удивительно тоскливыми, как у бездомного щенка. На нем был потертый коричневый пиджак с рукавами явно короче, чем того требовали руки, и черные брюки с плохо отглаженными стрелками.

Пит не знал этого парня, но почему-то не сомневался, что где-то видел эту бледную физиономию.

– Вы кто? – обреченно поинтересовался Пит, заранее предчувствуя очередные безумные объяснения. – Мэлвик или Ландо?

– Мэлвик, – обрадованно кивнул юноша. – А как вы узнали?

– А я Мэлвиков узнаю по походке… – устало улыбнулся Пит. – Надеюсь, вы не станете представляться бывшим мужем Лавинии Мэлвик и говорить, что уже много лет не завтракаете, не обедаете и не ужинаете.

Молодой человек опешил. Судя по его виду, он испытывал удивление, замешательство и смущение одновременно.

– Но… но как вы догадались? – спросил он Пита.

– Очень просто, – не выдержал Пит. – Все родственники моей жены – психи. И эти психи вечно мешают мне работать.

– Извините, но никто, кроме вас, не может со мной поговорить, – огорченно пробормотал очередной Мэлвик. – А иногда так хочется поговорить с живым человеком…

– Да что уж там, – вздохнул Пит. – Я уже понял, что никуда от вас не денусь. Не далее как вчера ко мне приходил тип, который представился покойным мужем тетушки Лукреции, Джонатаном Мэлвиком. А сегодня – вы. Я что-то не пойму, это – семейный сговор? Или предхеллоуинские шуточки?

– Ничего подобного, – поспешил возразить молодой человек. – Просто, видите ли… мистер?

– Макаути. Но лучше – просто Пит.

– Видите ли, Пит… Вы, наверное, не знаете, что призракам, а точнее, духам невинно убитых людей очень часто приходится следовать за теми, кто, так сказать, вынудил их расстаться с жизнью?

– И что?! – Пит уже начал терять терпение.

– Все очень просто. И я, и Джонатан Мэлвик – жертвы своих жен. Поэтому мы оба вынуждены следовать за нашими женами, поскольку умерли мы не своей смертью и души наши повисли, так сказать, между небом и землей. Но в замке О’Шей мы, хотя бы, не одиноки. У нас тут подобралась неплохая компания. Я, Джонатан, Джен О’Шей и Пак О’Шей, кузен Джен… Нам тут…

– Ну хватит! – взревел Пит. – С меня довольно! Если вы хотите сходить с ума, делайте это в одиночестве. Или приходите к своим якобы женам и их терзайте своей несусветной чушью! И не мешайте мне работать, черт вас дери!

Громкие крики Пита не пропали даром. Снизу прибежала Сьюлен в перепачканном мукой фартучке и, испуганно хлопая голубыми глазенками, спросила у Пита:

– Что случилось, Пит? Почему ты кричишь?

– А ты не видишь? – Пит ткнул пальцем в сторону подозрительно улыбающегося Мэлвика. – Ваши спятившие родственники мешают мне работать!

– Да кто мешает-то, Пит? Кто? – не на шутку перепугалась Сьюлен.

– Вот он! – крикнул Пит и снова проткнул пальцем воздух.

Сьюлен, увидевшая лишь пустоту, испугалась еще больше.

– Кто – он, Пит? Я… никого не вижу.

– Да как же? – спросил Пит и посмотрел на Сьюлен, как на полную идиотку. Но спустя секунду до него дошло, что она действительно ничего не видит, а грустная улыбка на лице Мэлвика адресована именно его, Пита, глупости и неверию.

– Я… я, кажется, увлекся, Сьюлен, – поспешил объяснить свое поведение Пит. – У писателей так бывает. Они, то есть мы, – люди увлекающиеся… Пишем, пишем, пишем, пишем, а потом раз – и нам кажется, что то, о чем мы пишем, как бы оживает… То есть…

– А, я вроде поняла, – слабо улыбнулась Сьюлен. – Вы как бы… вживаетесь в образ?

– Ну да, – с облегчением кивнул Пит, изо всех сил сопротивляясь желанию снова вперить взгляд в Мэлвика, то есть в пустое пространство, каким его видела Сьюлен. – Все верно, Сью. А теперь иди вниз. У тебя много хлопот, а я тут посижу… в одиночестве.

– Ты уверен, что тебе не нужна помощь? – участливо поинтересовалась Сьюлен. – Может, чего-нибудь выпить?

– О да, Сью. Выпить – именно то, что мне нужно. Спасибо.

Когда Сьюлен вышла, Пит снова посмотрел на Мэлвика. В своей жизни, благодаря Триш, он повидал немало. Но никогда, ни разу не видел настоящего призрака. Вроде человек как человек. И ничего в нем страшного. И почему ими пугают людей? Кстати, более важный вопрос: почему только Пит его видит?

– Мистер Мэлвик… – после недолгого молчания начал Пит. – Вы не могли бы мне ответить на один вопрос?

– Да хоть на дюжину, – обрадовался призрак. – Кстати, зовите меня Роберт. «Мистер» – слишком официально для нашего дружеского общения.

– Да уж… Слишком официально… – согласился Пит.

– Так что за вопрос?

– Почему только я могу вас видеть? Сьюлен-то вас не заметила…

– Не знаю, – честно признался Роберт. – Нас не замечают даже собственные жены. Мы предоставлены самим себе, то есть можем общаться только с себе подобными. Когда Джонатан сказал нам, что в замке появился человек, способный видеть и слышать нас, мы, честно говоря, не поверили. К тому же Джонатан – мастер приврать. Но теперь я вижу, что это – чистая правда.

– А что же остальные?.. Они тоже придут… навестить меня? – холодея, поинтересовался Пит.

– Да вы не бойтесь, – мягко улыбнулся Роберт. – Они очень милые и глубоко несчастные… люди. Среди нас нет ни убийц, ни грабителей, так что вам нечего бояться.

– Успокоили. – У Пита вырвался истерический смешок. – Черт возьми, ну за что мне такое счастье…

И вдруг Пит осекся. Он вспомнил, как часто в последнее время убеждал Триш не расставаться с даром. Как доказывал ей, что больше всего на свете ему бы хотелось обладать чем-то, что выделило бы его из толпы серых, обычных людей. Как объяснял, что дар – это не проклятие, а благо… Он получил свой дар. Его желание исполнилось. Теперь он видит призраков и говорит с ними, как с самыми обычными людьми…

Пит измученно улыбнулся собственным мыслям.

– У вас улыбка человека, которому открылась какая-то горькая правда, – догадался Роберт.

– Открылась, – кивнул Пит. – Дело в том, что я всегда завидовал своей жене. У нее есть дар двигать предметы с помощью взгляда. Теперь я тоже получил свой дар – возможность заглядывать по ту сторону смерти. И, честно говоря, я не уверен, что рад этому.

– Зато мы очень рады. Вы не поверите, как часто мы мечтали поговорить хоть с кем-то живым…

– Послушайте, Роберт, – перебил Пит своего нового знакомца, – вы говорили о своих женах, которые… Ну, в общем…

– Убили нас?

– Да, – кивнул Пит. – Честно говоря, мне не верится в это. И тетя Лукреция, и тетя Лавиния производят впечатление хоть и эксцентричных, но все же добрых и милых дам…

– Ну да… – печально улыбнулся Роберт. – Когда я женился на Лавинии, я рассуждал так же, как вы. И только потом узнал, что она – ведьма. И в прямом, и в переносном смысле этого слова. Ее двоюродная сестра… ну вы-то, конечно, знаете Эльву?.. она, хоть и ведьма, но порядочная женщина. А Лавиния… Она изменяла мне и меня же изводила ревностью… Знаете, от этого я даже запил. А потом встретил свою настоящую любовь. Но, увы, было слишком поздно. Лавиния меня не отпускала… И я, боясь, что она навредит моей возлюбленной, вернулся в замок, где мне, к сожалению, пришлось встретить свою смерть… Не знаю как, но Лавиния сделала выпивку моей святой водой, а алкоголь – религией… А ведь у меня осталась дочь. Моя малышка Сьюлен…

– Сьюлен? – округлил глаза Пит.

– Да, Сьюлен. После моей кончины жена выкрала девочку у ее настоящей матери.

– А кто ее настоящая мать?

– Вы все равно не знаете эту восхитительную женщину… Тише… Кажется, сюда идут, – пробормотал Роберт. – И я даже догадываюсь кто. Честно говоря, при виде бывшей женушки у меня, хоть я и мертв, подгибаются коленки. – Поэтому, простите, Пит, но я вас оставлю. И будьте осторожнее, старина… До встречи…