Страница 23 из 33
– Пи-ит…
– Да-да, идем, Сьюлен.
– Что-то не так?
– Мне тоже здесь как-то… не по себе.
– Триш, не многого ли ты хочешь для первого раза? – обеспокоенно спросил Джек, глядя на лихую наездницу, которая совсем еще недавно знать не знала, как подойти к лошади.
– Не-а! – весело тряхнула головой Триш.
– Неужели ты не устала?
– Не-а!
– И не проголодалась?
– Еще чего!
– Ну хорошо, – сдался Джек. – Еще полчаса – и домой. Греться, пить твой любимый кофе по-ирландски и есть. Потому что я уже голоден, как свора бездомных собак.
– Хорошо-хорошо.
– И, ради бога, не гони, Триш. У меня сердце кровью обливается, глядя на то, что ты вытворяешь с Вестой.
– Постараюсь, – кивнула Триш. – Ты знаешь, я просто не могу с собой справиться. У меня такое чувство, что в меня вселилась амазонка. Она крутит и вертит мной, как хочет. И вообще, это она управляет Вестой, а не я.
– Да ну? – хитро посмотрел на нее Джек. – Эх, прав был старина Пик. А я-то хотел дать тебе кобылку поспокойней…
– Боюсь, я не получила бы такого удовольствия.
– Я и говорю: прав был Пик. Ну что, поехали?
Триш радостно кивнула. Джек удивлялся, как у нее так выходит: первый раз села на лошадь и поехала, как ни в чем не бывало. И тут же переменилась: огонь в глазах, радостная шальная улыбка блуждает по лицу.
Джек вспомнил, какой он встретил Триш в кабачке «У Мерфи». Грустные глаза, усталый, поникший вид… Значит, его совесть чиста, и он не зря увез ее от мужа. Этот Пит – нудный тип, он никак не смог бы ей помочь. А может быть, все ее проблемы – от него? Он – писатель, а с ними всегда тяжело. Они перекладывают на домашних заботу о себе, списывая собственную инфантильность на рассеянность, присущую всем творческим личностям. Они пытаются запихнуть в свою тень любимого человека, чтобы самим вечно оказываться в центре всеобщего внимания и восхищения. Джек очень хорошо знает, как это бывает… Лучше, чем кто-либо другой…
Триш вырвалась вперед и показала ему язык.
– И кто после этого «миссис Соня»? Мы с Вестой вас все-таки обогнали!
– Триш, ради бога, осторожнее! – крикнул Джек, увидев, что девушка собралась перепрыгнуть через дерево, поваленное недавней грозой. – Не надо, Триш! Не прыгай!
Но переубедить Триш не было возможности. Джек поскакал вперед, в нелепой надежде подстраховать ее, если случится самое худшее. Сердце его бешено колотилось, подсказывая, что его опасения оправдаются. Триш – неопытная наездница, а дерево такое большое… Ну почему, почему она так безрассудна?!
Рядом с деревом Веста попыталась остановиться, но Триш с такой силой воткнула каблуки ей в бока, что лошадь взвилась, дернула всем корпусом и перепрыгнула препятствие. Поводья выскользнули из рук Триш. Не удержавшись в седле, девушка упала на землю.
– Триш! – не своим голосом закричал Джек и, спрыгнув со Старка, подбежал к девушке. – Триш, ты жива?!
Триш молчала, уткнувшись носом в траву. Джек оцепенел. Даже сердце застыло, как будто его заморозили, перестало биться. Не допусти, Господи… – шептал про себя Джек. Не дай этому случится! Только не с ней!
– Триш…
Он медленно присел на корточки, коснулся рукой темных блестящих волос девушки и осторожно повернул ее голову. По бледной щеке стекала тонкая алая струйка.
– Ммм… – простонала Триш, и Джек с облегчением вздохнул.
– Ты жива?!
– Кажется, да…
Триш открыла глаза и сделала вялую попытку улыбнуться.
– Ммм…
– Тебе больно?
– Чертовски…
– Сейчас. – Джек пальцами вытер кровь с ее щеки. – У тебя царапина, но это пустяки. – Где болит?
– Нога… Наверное, вывихнула…
– Попробуй пошевелить.
Триш попробовала. Даже незначительное движение вызвало приступ обжигающей боли.
– Вот черт… – простонала она, с трудом сдерживая слезы, рвущиеся наружу. – Она шевелится, но очень болит… Черт, Джек, прости меня. Это я во всем виновата.
– Забудь, – выдавил улыбку Джек. – Главное, что ты жива. Сейчас что-нибудь придумаем.
Мобильный он, как назло, оставил в доме. Ему в голову не могло прийти, что Триш отчудит такое.
– Ты можешь закинуть руки мне на плечи и крепко держаться?
– Постараюсь.
– Давай.
Джек просунул руки под спину Триш и осторожно, стараясь не доставить девушке ни малейшего неудобства, поднял ее. Руки Триш обвили его шею. Джек почувствовал, что Триш дрожит, как в ознобе.
– Готова? Сейчас пойдем.
Триш кивнула и закрыла глаза. Джеку показалось, что на его шею капнула маленькая теплая капля. Нет, не показалось… Ей больно, но она боится показать свои слезы, понял Джек. Он ни разу не встречал такой сильной женщины.
Он донес Триш до конюшни и крикнул Тома Даффи. Увидев девушку на руках у Джека, молодой человек сразу понял, что произошло.
– Святой Патрик! – вскрикнул Том. – Надо срочно звать доктора Коллинза! Что с ней?
– Кажется, нога сломана, – предположил Джек. – Скажи отцу, чтоб звонил Коллинзу, а сам помоги мне уложить ее поудобнее.
– Я мигом!
– Не надо доктора, – простонала Триш, но ее никто не собирался слушать.
Слава богу, мистер Коллинз жил по соседству, поэтому приехал довольно быстро. Сбросив с себя плащ и вымыв руки, он поспешил в гостиную, где Триш изо всех сил пыталась не охать, не стонать и не рыдать.
– Я – доктор Коллинз, – представился врач.
– Меня зовут Триш. Триш Макаути, – заставила себя улыбнуться Триш. Доктор показался ей симпатичным: уже немолодой, он выглядел подтянутым и аккуратным. Высокий умный лоб, вызывающая доверие улыбка, веселые глаза, но где-то в их глубине – хорошо спрятанная печаль.
– Больно знакомая у вас фамилия. Где-то я ее слышал… Ну да бог с ним. Доверите мне вашу ногу?
– Только если вы не собираетесь забрать ее насовсем, – через силу улыбнулась Триш.
– Пациент с чувством юмора – настоящая находка, – оценил ее шутку доктор Коллинз. – Разумеется, не собираюсь. Я только осмотрю ее, вынесу диагноз и попробую снять боль. Джек, приготовьте ей чего-нибудь горячего. Она бьется, как в лихорадке. Может, сварите глинтвейн?
– Разумеется. Сейчас скажу миссис Бигль. Не хочется оставлять Триш наедине с вами. У вас скверная репутация, доктор.
По улыбке Джека и хитрому прищуру глаз Триш поняла, что он шутит. Шутит, чтобы подбодрить ее.
– Что за репутация, доктор? – подыграла она Джеку.
– Известного бабника, – ответил Коллинз, сосредоточенно ощупывая ногу Триш. – Слухи ходят за мной по пятам, не отстают ни на шаг. Пожилые мамаши боятся доверять мне своих дочек. А дочки, завидев меня, краснеют, как будто им только что показали… ну, вы сами понимаете, что.
Манеры доктора позабавили Триш, боль потихоньку отступала.
– Это почему же? – поинтересовалась она.
– Видите ли, Триш. Можно я буду называть вас по имени? Однажды меня угораздило влюбиться в одну очаровательную молоденькую пациентку… Постарайтесь расслабиться… Вылечив эту девушку, я соблазнил ее… Так, так, очень хорошо… Ей это очень даже понравилось. Да кого я обманываю? Она была просто в восторге… Проблема заключалась в том, что ей оказалось недостаточно одного, если так можно выразиться, соблазнения… простите, Триш, но мне придется снять с вас ваши обтягивающие джинсы… Короче говоря, она задумала женить меня на себе…
– Насколько я понимаю, ей это не удалось? Ой!..
– Лежите спокойно, Триш. Вас я точно не собираюсь соблазнять… Конечно не удалось. Доктор Коллинз не из тех, кто женится… Пришлось ее бросить…
– Мне казалось, доктору нельзя вступать в связь со своей пациенткой…
– Конечно нет.
– И почему же вас не лишили практики?
– Смеетесь, Триш? – улыбнулся доктор Коллинз, легонечко стукнув по ляжке Триш указательным пальцем. – Кто бы тогда лечил всех этих надменных идиотов? Я – один из лучших докторов Голуэя. Как вы думаете, что для них дороже: нравственность или собственная шкура?
Триш рассмеялась. Доктор был чертовски забавен. Она не сомневалась, что от этого типа тетушки были бы в настоящем восторге. После процедуры осмотра Коллинз помазал ногу Триш каким-то пахучим гелем и перетянул бинтом.