Любовь как чудо

Пит улыбнулся в ответ, и Триш почувствовала жгучее желание выхватить у тети Лавинии тросточку и как следует объяснить Питу, почему нельзя так пялиться на красивых девушек в присутствии своей второй половины. Да и в отсутствии тоже…

– Я загляну на кухню и узнаю, как справляется миссис Перкинс, – прощебетала Сьюлен тетушкам. – Специально для гостей мы приготовили ирландское рагу, «боксти» и «фарлс». Я надеюсь, все останутся довольны…

Ну просто ангел во плоти, досадливо подумала Триш, разглядывая белокурую красотку. Голос, как колокольчик, огромные голубые глаза, светлая кожа и хрупкая фигурка. Неудивительно, что она так понравилась Питу. Романтичная мечтательница – как раз в его духе.

– Иди, дорогая, иди, – кивнула Лукреция, и Сьюлен легкой поступью направилась к двери. – Она у нас просто золото. К тому же бесподобно готовит. Мужчина, раз попробовавший еду Сьюлен, немедленно делает ей предложение…

– И почему же она до сих пор не замужем? – ехидно поинтересовалась Триш.

– Сьюлен не торопится оставлять замок, – ответила за сестру Лавиния. – Может быть, она так привязана к нам, а может быть, не нашла еще подходящего супруга. Сьюлен отказала уже шести претендентам. Надеюсь, на седьмом она остановится…

Через полчаса большой стол в гостиной был накрыт, служанка – старушенция с огромным крючковатым носом и оттопыренной нижней губой – зажгла свечи. Еда дымилась на тарелках и источала восхитительный аромат. Наконец все расселись и принялись за трапезу.

Пит не чувствовал себя особенно голодным, но запах еды разбудил мирно дремавший желудок. Попробовав рагу, Пит понял, что никогда не ел ничего вкуснее. С каждым кусочком он чувствовал, что аппетит растет, а желудок превращается в бездонную яму. Пит никогда не был обжорой, но сейчас ел и не мог остановиться. Покончив с двумя порциями рагу, он принялся за «боксти» – оладьи из тертого картофеля, которые щедро наложила ему Сьюлен, явно довольная тем, что ее стряпня пришлась по вкусу гостю.

Триш смотрела на мужа с удивлением и недоумением. Он никогда не ел так много. А в последнее время, с тех пор как она начала готовить, стал вообще отказываться от еды, ссылаясь то на желудочное расстройство, то на забегаловки, в которых он якобы перекусывал. С каждым кусочком, который проглатывал Пит, раздражение Триш все возрастало. С какой благодарностью он смотрит на эту Сьюлен, которая то и дело подкладывает ему лакомые кусочки! Триш никогда не думала, что путь к сердцу Пита лежит через желудок, но сейчас у нее возникли сомнения.

Ей кухня Сьюлен не показалась какой-то особенной: обычное рагу из баранины, картошки и капусты, обычная выпечка. Конечно, ее еда вкуснее, чем замороженные обеды, которые Триш покупала в супермаркете, но назвать это шедевром кулинарного искусства… Нет уж, увольте… Впрочем, сейчас Триш не вдохновили бы даже ее любимые двойные чизбургеры – из-за восторженных взглядов, которые Пит бросал на белокурого приемыша, кусок не лез в горло…

За столом прислуживала миссис Перкинс, которую Триш назвала про себя Гингемой в честь противной волшебницы из всем известного «Волшебника страны Оз». Старушенция чем-то неуловимо напоминала Циклопа. Может быть, молчаливой угрюмостью, а может быть, полумифическим обликом: если бы Триш столкнулась с этой бабкой в темных коридорах замка, непременно решила бы, что та – ведьма…

На этот раз тетки дождались, когда гости покончат с трапезой, и только тогда принялись задавать вопросы. Услышав, что Питу и Триш понравилась Ирландия, они удовлетворенно закивали.

– Да, это потрясающая страна! – восторженно согласилась Лавиния. – Именно поэтому мы оказались здесь!

– Вообще-то, сестричка, не только поэтому, – перебила сестру Лукреция. – Наша прабабка родом из Ирландии, как раз из Голуэя, Триш, наверное, знает… – Триш утвердительно кивнула. – Вот нас и потянуло на свою историческую родину… И все же мы бы хотели извиниться за такое странное приглашение, – виновато улыбнулась Лукреция. – Мы и в самом деле нуждаемся в вашей помощи. Хотя, конечно, в первую очередь мы поступили так, потому что безмерно желали увидеть вас обоих, но боялись, что вы будете слишком заняты, чтобы приехать.

– Вы нас прощаете? – умоляюще посмотрела на племянницу Лавиния.

– Конечно, тетя… – пробормотала растроганная Триш.

– Мы вовсе не рассердились, – добавил Пит. – Более того, мы сразу поняли, где собака зарыта. Так это правда, что вы собираетесь привлечь в замок туристов?

– Чистая правда, – кивнула Лавиния. – Мы с сестрой всегда терзались при мысли, что замок, если так можно выразиться, стоит без дела. Настоящий архитектурный шедевр прячется за каменной стеной… К тому же этот замок непростой. У него есть своя история.

– Она имеет отношение к тем О’Шеям, чью фамилию он носит? – Пит вспомнил попытку Триш выяснить это у Циклопа.

– Да, вы правы, Пит. Именно к ним.

– Может быть, расскажете нам эту историю? – предложил Пит, поглядывая на Триш, погруженную в невеселые мысли.

– Конечно! – воскликнула Лавиния. – Только пусть это сделает Сьюлен, у нее это прекрасно выходит.

Еще бы, с таким медовым голоском, усмехнулась про себя Триш. Пит будет только рад услышать его…

Сьюлен отставила в сторону бокал с вином, коснулась губ белоснежной салфеткой, хотя на них не было ни крошки, и начала:

– История замка О’Шей – не совсем обычная. И вообще, это скорее легенда, чем история. Когда-то давным-давно в этом замке жила красавица-графиня Кэтлин О’Шей, благородная чистая душа, опора и надежда всех бедняков в здешних местах. Она была очень щедрой и очень набожной, за что люди ее любили и считали святой, ниспосланной им на землю самим Господом.

Однажды в графство Голуэй приехали два загадочных чужестранца. Одеты они были не по-ирландски и говорили с каким-то странным акцентом. В огромных сундуках и мешках, которые они привезли с собой, было золото. Чужестранцы остановились в городке, что неподалеку от замка, и начали пересчитывать свое золото. Хозяйка, у которой они остановились, спрашивала их:

– Вы так богаты… Но зачем же вам столько денег? Разве не могли бы вы хоть какую-то часть раздать беднякам?

Чужестранцы хитро улыбнулись и ответили, что они так и сделают, как только придет время.

Прошло немного времени, и на город напал мор. Многие умерли, а те, кто остался в живых, – страшно голодали. Чужестранцы исполнили обещание и открыли свои сундуки бедным. Только просили они в обмен на золото то, что не имеет цены, – человеческую душу, ибо были они слугами самого дьявола.

Все души стоили по-разному. Душа пожившего человека стоила двадцать золотых – дьявол считал, что эти души успели слишком нагрешить за время своего нахождения в бренной оболочке; душа женщины стоила сто, если была прекрасна. Дороже всего ценились души молоденьких девушек, еще не запятнанные грехами…

Услышав о скупке человеческих душ, Кэтлин призвала к себе слугу и велела ему продать все ее драгоценности, всю мебель, все луга, поля и скот. Эти деньги Кэтлин хотела раздать беднякам, чтобы слуги дьявола остались ни с чем. Слуга продал почти все ее имущество, но в ту же ночь свершилось злодеяние – замок О’Шей был ограблен. Тогда Кэтлин решилась продать и сам замок, но, увы, в ту пору покупателей на него не нашлось. Отчаявшись, Кэтлин помолилась Богу и святому Патрику, а потом направилась к скупщикам душ.

– Сколько стоит моя душа? – спросила у них Кэтлин.

Глаза у скупщиков заблестели – они и представить себе не могли, что сама Кэтлин О’Шей придет к ним, чтобы продать свою душу.

– Мы отдадим тебе все золото, которое у нас есть, – ответили они, радостно потирая руки.

Вернувшись в замок, Кэтлин приказала слуге раздать все золото беднякам, а сама заперлась в одной из комнат. Она просидела там очень долго, без еды и питья, а когда дверь наконец-то открыли, Кэтлин О’Шей уже не было в живых. Несчастная скончалась от глубокой печали.

Но Бог не дал свершиться злодеянию. Он признал сделку недействительной – ведь Кэтлин не получила выгоды за проданную душу – и забрал праведницу в рай. А скупщикам душ так сильно влетело от дьявола, что они до сих пор бродят по земле в поисках столь же чистой и невинной души, которую на этот раз им удастся заполучить…