Запрещенный Сталин

В. Сойма

ЗАПРЕЩЕННЫЙ СТАЛИН

ОБ ЭТОЙ КНИГЕ

После смерти И. В. Сталина осталось огромное количество документов (писем, записок, неправленых стенограмм его выступлений), которые никогда ни в советской, ни в современной российской Историографии не анализировались и не обобщались. Причина проста: они вступают в противоречие с идеологемами хрущевской и горбачевской пропаганды и опровергают их.

Один пример: о неготовности Сталина к войне. В 1939 году он провел тайную операцию — о ней не знал даже Минфин — по закупке на Западе стратегического сырья, которым в то время не обладал СССР. Это сырье все четыре года войны удовлетворяло потребности СССР на 70 процентов. Но в сознании людей сидит формула Хрущева о неготовности Сталина к войне.

Впервые собранные и прокомментированные документы переворачивают привычные представления о личности И. В. Сталина.

Глава 1

ЗАСЕКРЕТИТЬ НАВСЕГДА!

Писатель Константин Симонов шесть раз был лауреатом Сталинской премии. Он лауреат Ленинской премии. Герой Социалистического Труда.

Симонов написал письмо перед XXIII съездом КПСС, который открылся 29 марта 1966 года. На письме, хранящемся в архиве, есть пометы от руки помощника Л. И. Брежнева А. М. Александрова-Агентова: «Доложено 23.111. тов. Брежневу Л. И., который в тот же день беседовал с тов. Симоновым. А. М. Александров». И далее: «В архив. А. М. Александров. 16.1.66 г.».

«ПЕРВОМУ СЕКРЕТАРЮ ЦК КПСС товарищу БРЕЖНЕВУ Л. И.

Многоуважаемый Леонид Ильич!

Отнимаю у Вас время этим письмом в напряженные предсъездовские дни потому, что встревожен некоторыми, в том числе писательскими, выступлениями на съезде Компартии Грузии, клонящимися к новым переоценкам деятельности И. В. Сталина.

Сейчас, в канун XXIII съезда, нас всех больше всего волнуют проблемы перестройки хозяйства, предстоящая всем нам огромная и увлекательная работа, необходимая для дальнейшего движения к коммунизму.

Но мне кажется, что в той большой и острой борьбе нового со старым, которая уже идет и еще предстоит нам, все косное, неспособное работать по-новому будет еще не раз искать для себя политической опоры в канонизации Сталина и в антиисторических попытках возвращения к его методам действий.

В своем отношении к Сталину я многие годы был тем, кого называют сейчас «сталинистами», и как писатель-коммунист несу за это свою долю ответственности.

Но тем большую ответственность несу я теперь за то, чтобы о Сталине и о его культе непогрешимости, к созданию которого мы сами были причастны, говорилась полная историческая правда.

Возьму только одну сферу исторических событий, над которой я уже десять лет работаю как писатель, — минувшую войну.

Я убежден, что в ходе войны Сталин делал все, что он считал необходимым для победы, но это не может заставить меня забыть, что он же несет прямую ответственность за наши поражения в начале войны и все связанные с этим лишние жертвы.

Я не могу забыть ни на минуту, что перед войной, согласно официальным, опубликованным у нас данным, в результате произвола погибли все командующие военными округами, были устранены все члены военных советов округов, все командиры корпусов, почти все командиры дивизий, большинство комиссаров корпусов и дивизий, около половины командиров полков и около трети комиссаров полков.

Вступив в войну после такого разгрома армейских кадров, погибла бы любая страна. И то, что наша страна после этого не погибла — чудо, которое совершили народ и партия, а не Сталин.

В ходе войны Сталин проявил крупный государственный ум, большую твердость и волю и внес этим значительный личный вклад в победу нашей страны над врагом. Об этом не следует ни забывать, ни умалчивать при одном непременном условии, — чтобы наряду с этим никогда и ни при каких обстоятельствах не забывать и не умалчивать о предвоенных преступлениях Сталина, поставивших страну на грань катастрофы.

Нельзя забывать и еще одно: что, внеся свой вклад в нашу победу, Сталин после войны вновь взялся за избиение кадров (Ленинградское дело и многое другое), и ко времени его смерти в стране все явственней нарастала угроза повторения 37-го года.

При том условии, что все это, сказанное партией на XX и XXII съездах, будет вновь подтверждено со всей решимостью, нет никаких оснований несправедливо умалчивать о тех заслугах, которые были у Сталина в период войны и в предыдущие периоды истории. Если же его преступления перед партией и народом будут замалчиваться (что почему-то все чаще имеет место в нашей массовой печати), то все упоминания о его действительных заслугах будут выглядеть как попытка реабилитации этой крупной исторической фигуры в целом, в том числе и реабилитации его прямых преступлений.

Мне кажется, что нам необходимо сейчас четко и публично отделить в сознании людей те глубоко верные общие выводы, к которым в отношении И. В. Сталина пришли XX и XXII съезды, от ряда явных передержек и несправедливостей, вроде «руководства войной по глобусу», сказанных персонально Н. С. Хрущевым.

Нам нет нужды ни очернять, ни обелять Сталина. Нам просто нужно знать о нем всю историческую правду.

Я принадлежу к числу людей, которым кажется, что знакомство со всеми историческими фактами, связанными с деятельностью Сталина, принесет нам еще много тяжких открытий. Я знаю, что есть люди, считающие наоборот. Но если так, если эти люди не боятся фактов и считают, что вся сумма исторических фактов, связанных с деятельностью Сталина, будет говорить в его пользу, то они не должны бояться ознакомления со всеми этими фактами.

Поскольку в партии и в стране продолжаются споры вокруг этой проблемы, — и не надо закрывать на это глаза, — мне кажется, что было бы правильным выделить на XXIII съезде партии комиссию из партийных деятелей и коммунистов-историков, которая последовательно и объективно изучила бы все основные факты деятельности Сталина во все ее периоды и в определенный срок представила бы на рассмотрение Пленума ЦК свои предварительные выводы. Понимаю, что мы живем не в безвоздушном пространстве и что часть этих фактов, может быть, еще ряд лет придется сохранять как партийную и государственную тайну. Но основные выводы такой комиссии, исходящие из объективного изучения всех фактов, как мне кажется, будет правильным в той или иной форме довести до всеобщего сведения.

Может быть, я ломлюсь с этим письмом в открытую дверь и только отнимаю у Вас время — тогда простите.

Уважающий Вас Константин Симонов

23 марта 1966 г.».

АПРФ. Ф. 80. Подлинник. Машинопись, подпись — автограф.

На XXIII съезде эту тему не поднимали. И на последующих тоже. Почему невыгодную для ниспровергателей Сталина сторону его деятельности так тщательно укрывали в тайниках спецхранов? Может быть, потому, что первоисточники пролили бы свет на подлинную подоплеку событий, и они предстали бы перед современниками не в искаженном многочисленными интерпретаторами виде?

Давайте заглянем в эти документы.