Дочь кузнеца

- Вообще-то, я с ней еще не закончил! - он посмотрел на рабыню.

- А по-моему, - Эзис сначала выразительно покосился на руку раба, а потом на его собственную шею, - с этой ты развлекся уже достаточно! - он сделал паузу, чтобы его брат понял смысл его слов, но не слишком длинную, чтобы тот не начал возражать. - Иди наверх, - он вздохнул, - посмотри: я там тебе новую игрушку привез.

Глаза Рашида заинтересованно блеснули, а Эзис поморщился, предусмотрительно отвернувшись в сторону. Он много лет вел дела вместе с братом, и никто не смог бы назвать его плохим купцом. Даже рабыня, висящая на столбе.

Глава 2. "Перелетная птица"

Ражское море: Салева, порт Догата, - Годрум. 1275 год от Сотворения мира.

Как ее везли в порт, Занила не помнила. В следующий раз она очнулась уже на корабле. Она поняла это по тому, как мерно подымался и опускался деревянный пол, на котором она лежала. Впрочем, первым, что заметила Занила, была отнюдь не качка, а запах. А точнее вонь, исходившая от тел двух десятков рабов, засунутых в трюм корабля вместе с ней.

Справедливости ради надо заметить, что она не сразу поняла, где оказалась. Открыв глаза, Занила увидела полутемное помещение с деревянными стенами без единого окна, полом, застеленным жиденькой соломой, с настолько низким потолком, что высокий мужчина вряд ли смог бы стоять здесь, выпрямившись в полный рост. Впрочем, мужчины здесь вставать не пытались. Как и женщины. Свет проникал сквозь забранный решеткой люк в потолке. Сквозь него было видно небо, бледно-голубое, как бывает на рассвете или закате. Свет падал косыми лучами, но почти не разгонял темноты по углам помещения.

В стены через равные промежутки были вбиты металлические кольца, через них протянута цепь, к которой уже цепями потоньше за ошейники и были прикованы рабы. Занила насчитала больше двадцати человек, в основном мужчины, но было и несколько женщин. Невообразимо грязные, избитые, многие заклейменные... Они лежали или сидели, прислонившись к стенам, некоторые переговаривались между собой, другие просто дремали, трое в самом углу, сбившись вместе, насколько им позволяли их цепи, играли в кости. На что, Занила могла только догадываться. Руки всех рабов были скованы металлическими кандалами. И она тоже не была исключением.

Сначала она подумала, что заперта где-то в доме Бакура, но потом почувствовала качку и вспомнила разговор двух братьев, который все-таки слышала, хоть и не понимала в тот момент. Последними в памяти всплыли названия корабля, на котором она, очевидно, оказалась, - "Перелетная птица", и города, в который он плыл - Годрум. Занила знала, что этот город-государство - западный форпост материка. Плыть до него из Догаты где-то около седмицы. Последнее не радовало. Хотя если вспомнить, что после прибытия в город жить ей останется совсем не долго... Пожалуй, ей стоит пересмотреть свой взгляд на путешествие.

Никто из рабов не обратил внимания, что она очнулась. Здесь, похоже, вообще никому не было дела до того, что происходит с кем-то, прикованным рядом с тобой. Лишь бы не умер, да не начал разлагаться. Хотя, судя по вони, почти осязаемо висящей в воздухе, даже труп здесь заметили бы не сразу.

Занила попыталась приподняться, опираясь на скованные руки, и чуть снова не рухнула: настолько сильно у нее закружилась голова. И руки подгибались, не выдерживая веса даже собственного тела. На свои руки смотреть, кстати, было страшно - руки скелета - кости, обтянутые кожей. Рваные раны от хлыста не зажили, только немного затянулись. И боль. В ее теле вряд ли осталось хоть одно место, которое бы не болело.

Занила предпочла снова лечь. Выбор, собственно, был не большой: лечь по собственной воле или рухнуть лицом в полу гнилую солому, когда руки подогнуться. А еще эта качка... Каждый раз, когда корабль скатывается с волны, на секунду возникает ощущение, что он просто повисает в воздухе. Странно, что она не замечала ее, пока была без сознания. Занила прикрыла глаза: вокруг смотреть все равно было не на что. Она помнила, что перед тем, как потерять сознание в доме Бакура, она залечила собственные раны. Во всяком случае, ей так казалось. Сейчас она начинала в этом сомневаться. Она не знала, сколько уже плывет корабль, но ее раны выглядели свежими. Они заживали ничуть не быстрее, чем у любого обычного человека! Занила мысленно усмехнулась над собой: как-то она от этого уже отвыкла.

Она вновь приподнялась: тяжелые кандалы на запястьях мешали, не позволяя развести руки и опереться на них как следует. Цепь, прикрепленная к ошейнику, глухо звякнула. Каждое движение отдавалось болью в измученном теле, но Занила просто не могла оставаться в неведении. На одну свою рану она должна посмотреть. Занила выгнула шею, прижимая подбородок к груди, пытаясь рассмотреть, на что похожа ее кожа под левой ключицей. Хорошенько не рассмотреть, видно только, что красная. Занила не знала, сразу ли на коже проявляется рисунок клейма, но пока ничего такого ей заметить не удалось! Кожа была воспаленной, но достаточно гладкой. Значит ей все-таки удалось восстановить плоть! Немного полегчало.

Немного?! Полегчало настолько, что Занила наконец-то заметила, что она одета в платье: обычное такое мешковатое рабское платье из грубого холста, без рукавов и воротника. Интересно, кто и зачем решил одеть рабыню, прежде чем кинуть ее в этот трюм?

Впрочем, Заниле было все равно: и без платья она вряд ли чувствовала бы себя намного хуже. Хуже было просто некуда. Занила вновь заставила себя лечь и закрыть глаза: силы нужно было беречь. Потом заставила себя сосредоточиться на одной точке на внутренней поверхности век и представила, как открывает глаза. Темнота привычно расступилась, из плоской став объемной, густой и как будто живой. С этого уровня зрения она могла посмотреть на собственное кружево. Зрелище, как она и предполагала, оказалось печальным. Нити были целыми: восстанавливая их, она потрудилась на славу, но настолько бледными, что самые тонкие почти сливались с окружающей чернотой. Оставалось только догадываться, как им удается не раствориться в этой вечно голодной пустоте. Да, она собрала свое кружево, срастив его из обрывков и клочков, но где взять силу, которая должна течь по нему? Нет ничего удивительного, что ее раны, слегка затянувшись, дальше заживать не могли!

Занила открыла глаза, не возвращаясь на первый уровень зрения. Полутемное помещение мало чем отличалось от уже увиденного: грязно-серый цвет, только воздух отливает легким перламутром. Да еще ярко-рыжее светящееся пятно рядом с ней...

Занила с силой зажмурилась, выталкивая себя на первый уровень зрения и вновь открывая глаза. Ей не померещилось: прямо перед ней сидел Кор! Передние лапки с длинными изогнутыми когтями поджаты и аккуратно сложены на голом животике, пушистая кисточка на невозможно длинном лысом хвосте нервно подметает солому вокруг, кожистые уши отведены назад, словно тревожно прислушиваясь к чему-то, а в огромных темно-фиолетовых глазах такое беспокойство!.. Занила протянула к нему руку, не обращая внимания на глухо звякнувшие кандалы.

- Ты здесь! Ты все-таки нашел меня! - прошептала она. Значит там, в доме Бакура, она тоже видела его, и это был не бред! И так же, как тогда, она не могла к нему прикоснуться: не дотягивалась, а сесть просто не было сил. Кор все понял. Тревожно застрекотав, он подскочил к своей хозяйке, уцепился коготками за платье и взобрался ей на бедро. Занила тихонько прикоснулась к пушистой шерстке на его головке, к шелковистым кисточкам на кончиках огромных ушей. Руки дрожали. Так же, как предательски дрожал голос. От слабости и от чего-то еще...