Утро в Нормандии

Она сладко потягивалась, предвкушая хороший деревенский завтрак с Мари, парное молоко и как после всего этого, если Мари не попросит ее помочь по дому, пойдет снова бродить по полям… На соседней подушке лежал листок.

«Любимая моя девочка, прости, что не дождался твоего пробуждения, но мне надо на работу. Я счастлив, что мы есть друг у друга… Звони мне, если захочешь приехать в Лилль, я пришлю за тобой машину. Твой Бернар».

– Мой Бернар, – прошептала Кейт уже привычно и зарылась лицом в подушку, вдруг вспомнив ночь…

Она спустилась вниз, счастливая, отдохнувшая, и увидела на столе ожидаемый завтрак. Мари сидела у окна и что-то шила на руках.

– Проснулась уже?

– Доброе утро.

– Доброе утро. – Они смотрели друг на друга и улыбались, потому что им очень хотелось мира между собой и потому, что они очень сильно любили одного и того же человека.

Попив молока с белым хлебом, какой-то особой выпечки, Кейт отправилась в луга, потому что единственное «дело», которое Мари поручила ей, было – собрать цветов, чтобы расставить по дому маленькие букетики.

– Я всегда любила, чтобы в доме были живые цветы, – сказала Мари. – Мне нравится ставить в каждой комнате хотя бы по одному букетику.

Бернар сам позвонил ей, сказал, что все-таки пришлет за ней машину, потому что хочет пообедать вместе в Лилле и показать ей город. Но у нее было еще пара часов, которые она хотела провести с Мари.

Ей было хорошо с мамой Бернара, в этом простом деревенском доме. Она снова вспомнила надменную Арлет и поблагодарила Бога за то, что такая родственница достанется Барби, а не ей. Интересно – а ей?.. Нет, сейчас не надо об этом думать! И так слишком много счастья. Правильно Бернар повторял всю ночь: так не бывает. Так сразу и хорошо просто не может быть. Человеческий организм не в состоянии пережить такое количество счастья.

Кейт бродила по росе, всматривалась в зеленые луга, где паслись коровы, так щедро питавшие ее молоком, и прислушивалась к своим ощущениям. Она любит Бернара и, кажется, сказала ему об этом, а впрочем, она готова повторять эти слова снова и снова.

Они наслаждались этим счастьем и, прежде всего, тем, что на человеческом языке называется любовью, привязанностью, близостью. Кейт понимала, что целый год она могла быть уже вот так счастлива с мужчиной, который любил ее, но отталкивала от себя его из-за призрачной болезненной привязанности к Жану.

Кейт вдыхала воздух полей, пропитанный свежестью и цветами. Если она никогда больше не вернется сюда, из всей поездки с наибольшим удовольствием она будет вспоминать это утро. Утро в Нормандии. Не вчерашний вечер, не безумную ночь с Бернаром, а именно это утро, первое утро в доме любимого мужчины. И Мари. Именно сейчас Кейт почувствовала настоящее, тихое, ровное счастье, которое не выжигает душу дотла, а согревает ее.

…Она дошла до поворота и увидела две красные машины. Две?.. Кейт протерла глаза: мираж не исчезал. Две красные, абсолютно одинаковые машины Бернара стояли возле крыльца. У одной из них неторопливо прохаживался какой-то пожилой мужчина, видимо, водитель Бернара. А из второй вдруг плавно и изящно вышла Алиса.

У Кейт заныло сердце. Что ей тут нужно? И старое, привычное ощущение тупой боли, ощущение, с которым она жила полгода, когда ее бросил Жан, начало заползать в душу.

– Здравствуй, Кейт.

– Мы знакомы?

– Заочно.

Мысли Кейт проносились в голове очень быстро. Ревность? Это было странное чувство. Она не знала, что эти два понятия – Бернар и ревность – могут существовать вместе. Но перед ней стояла Алиса собственной персоной. Прекрасная, роскошная Алиса, которая лет на пять была старше Кейт и выглядела рядом с ней взрослой цветущей женщиной рядом с несуразным подростком.

Разве могла Кейт сравниться с ней? Но Бернар бросил Алису, и все болтали, что бросил из-за Кейт. И Алиса знала это.

А теперь они стояли друг перед другом, словно и вправду две львицы – молодая и взрослая, – размахивая хвостами и озлобленно рыча. В руках Кейт все еще сжимала букет полевых цветов, которые набрала для Мари.

– Я не думала, что ты окажешься проворней меня. Бернар всегда берет отпуск в апреле и приезжает ко мне, в Лилль.

– Вы живете в Лилле?

– Да, и он тут жил, пока не стал работать в Сорбонне. Мы знакомы с детства.

– Вы вместе учились?

– Почти. – Алиса сделала раздраженный жест рукой, и Кейт вдруг, сама удивляясь своей проницательности, поняла, что Алиса старше Бернара.

Кейт вдруг представилось, как Бернар целовался с этой женщиной, проводил с ней ночи… А потом она вспомнила сегодняшнюю ночь… Наверное, все это отразилось у нее на лице, потому что Алиса вдруг сказала:

– Вы думаете, вы у него одна такая?

– Какая?

– На моей памяти были женщины, в которых он так же влюблялся до безумия, а потом все равно возвращался ко мне.

Кейт не задумываясь отвечала:

– А он и не влюблен в меня до безумия.

– А что же?

– Он просто любит меня. Навсегда.

– Это просто потому, что ты дорого ему досталась, Кейт.

– С чего вы взяли? – В душе Кейт зашевелился холодок.

– Милая моя! Кому, как не мне, он жаловался бессонными ночами, что ты не любишь его.

– Бессонными ночами?

– Да, мы часто разговаривали про тебя. Я всегда говорила ему, что это у него пройдет.

– Вы разговаривали обо мне?

– Да. А что в этом такого? Я – самый близкий друг Бернара.

– Что же он говорил вам?

– Он устал изобретать всевозможные хитрости, чтобы завладеть тобой. – Алиса жестко усмехнулась, смерив Кейт оценивающим взглядом. – Ты его сильно достала, Кейт.

– Я? Достала?

– В каком-то смысле. Своим равнодушием. А теперь что, роли поменялись, и ты прибежала за ним?

– Да. – Кейт подняла на нее прямой взгляд. Она не любила быть побитой врагом, но врать сейчас не получилось бы совсем.

– И Мари приняла тебя в своем доме?

– А как же.

– Странно, она всегда говорила, что не хочет другой женщины для Бернара, кроме меня.

– Мари? – Больнее всего ей было услышать именно эти слова.

– Да. А ты думала, что покорила сердце этой доброй женщины? Да она со всеми так приветлива, Кейт. И не приписывай это своим достоинствам. Хотя… – Алиса махнула рукой. – Ты еще ребенок. У тебя и рожица глупая.

– Не такая уж и глупая, – пробормотала Кейт и вдруг спросила: – Значит, вы всю осень и зиму жили вместе с Бернаром?

Алиса нервно стянула узкую лайковую перчатку и красивым жестом откинула волосы со лба.

– Нет. Только осенью. – Она еще раз насмешливо прошлась взглядом по фигуре Кейт, на сей раз уже, видимо, признав свою полную победу. – Но он пару раз в месяц приезжает в Лилль. Разумеется, не только, чтобы проведать свою студию, Кейт.

– У вас с Бернаром одинаковые машины? – Кейт кивнула в сторону крыльца.

– Да, как видишь. Правда, Бернар хотел купить черную…

– Я так и думала.…

– Что?

– Ничего, Алиса. А на какой машине вы обычно заезжали за ним на работу?

– На его. Моя всегда стоит здесь, в Лилле. А в Париже мы ездили на той… Зачем нам две одинаковые машины в одном городе, если мы живем вместе?

Кейт выпрямилась, как будто Алиса дала ей пощечину.

– Не переживай, детка, мы жили в его парижской квартире недолго. Всего пару лет. А он что – встречался с тобой в это время?

– Какое это имеет значение? – Кейт повернулась к ней спиной. – Мне пора идти, Алиса. Зачем вы приходили?

– Чтобы дать тебе хороший совет: не всем его словам стоит верить. Тебя ведь, кажется, уже один раз обманули?

Кейт резко развернулась к ней.

– Да, милая моя, я и об этом знаю. Видишь, как бесчестны бывают иногда самые дорогие нам мужчины?

– Вы сказали, что Бернар – ваш лучший друг. Зачем же вы говорите про своего друга, что он бесчестный?

– Мне жаль тебя, Кейт. Прощай.

И оставляя за собой потрясающий шлейф каких-то очень красивых духов, она изящно натянула перчатку, села в машину и уехала прочь.