Страница 119 из 121
– Он… знает? Он знает о ребенке, Стрела?
– Нет, Каддет. – Принцесса погладила культю, видимо, ее мучили фантомные боли и с этим надо было что-то делать. – Мы должны были встретиться в Крепости и уехать в порт Дикка. И начать новую жизнь. – Принцесса усмехнулась. – Я ждала его в нашем домике около Крепости. А он все не ехал. Я не знала, что делать, Каддет. Я просто ждала. Потом Неспящий предупредил, что меня ждет беда. И тут же приехал Чиррер. Сказал, что его Долг – верность роду и Королю. Что я должна понять его. Что он любит меня и всегда будет любить меня. Единственную, сказал он. Он поклялся, что никогда не женится ни на ком другой… Я хотела его убить. Но во мне уже начал созревать его ребенок. Значит у меня не осталось прав на его жизнь и смерть. Неспящий сказал мне: "Пусть будет так, как есть", и я послушалась.
– Почему ты не позвонила мне, Стрела?
– Чтобы ты спасал меня от меня? Я и так заняла слишком много места в твоей жизни, Каддет… Я хотела уехать в порт Дикка и начала собираться и наняла повозку, но мастер Кьюррик пришел арестовывать меня… Он не начал бы махать своим топором, если бы я не парализовала его людей. Он перетягивал мне обрубок тетивой, когда Чиррер ударил его в спину. – Принцесса опять погладила культю.
– А болевой шок? – спросил Кадет.
– Я активировала чакру и ушла в транс… Очнулась в тюрьме Крепости, с перевязкой. – Принцесса говорила все эти слова спокойным и даже каким-то усталым голосом. Все, что с ней произошло, в ней уже перегорело. Принцесса встала, подошла к Кадету, обняла его, прося поддержки. – Девочка моя! – прошептал Кадет, зарываясь лицом в копну ее чистых душистых волос. – Ты не рада… ребенку?
– Рада, Каддет, – Принцесса тряхнула головой. – Мы можем узнать, кто это будет: мужчина или женщина?
– А твой Неспящий?…
– Молчит!
– Я ничего про эту область биомедицины не знаю, – смущенно признался Кадет. – Если только полевой диагност… Хочешь узнать? Подожди, сейчас мы его озадачим…
Но полевой диагност ничего им не смог сказать о будущем ребенке. Много рассказал и насоветовал – о низком гемоглобине, о витаминах, о правильном и регулярном питании, особенно много – о культе, а вот про ребенка он ничего не мог сказать – не был обучен.
Прошло полтора месяца, но саркофаг не выпускал из своих глубин Монаха. Они ждали. Время от времени Принцесса летала с Кадетом на Холодные Земли – гуляла вокруг шахт по тамошним горам: зима там была мягкая и снежная. Когда ей вдруг нестерпимо захотелось свежего мяса, они слетали на юг Зеленых Земель, и устроили себе настоящую ружейную охоту на гусей, прилетевших на зимовку на болота, и на жирных кабанчиков.
Присев неподалеку от остывающей плавильной печи Принцесса, неплохо управляясь одной рукой, жарила на живом огне костра гуся, а Кадет расслабленно наблюдал за ней. Раньше ему представлялось, что беременные женщины становятся неспешными и плавными, как тяжело груженные корабли, а Принцесса оставалась все такой же порывистой в движениях и решениях. Беременность еще не изменила ее фигуру, но изменила цвет глаз – в них появился постоянный отблеск серой булатной стали.
Качество первых плавок было – по заключению анализатора – вполне удовлетворительным: не без проб и ошибок полученный композитный сплав должен был надежно закрыть пробоину в куполе "Робинзона", но пятидесятикилограммовые отливки сплава накапливалась медленно, по одному в неделю. Итого впереди было еще десять недель накопления отливок, плюс три недели Кадет отводил на ремонт купола, а уж только потом можно было на "Робинзоне" лететь к маршевым движителям, решать, как быть с поврежденным фокусирующим кольцом. Неспящая Кадета умиротворенно мурлыкала каждый раз, когда Кадет думал о "Робинзоне" и начинала беспокоиться, каждый раз, когда он задумывался о том, что будет потом.
Но наступил день, когда, вернувшийся с шахт Кадет застал в кухне обрадовавшую его картину: Принцесса кормила Монаха!
Они обнялись.
– Хорошо выглядишь, – похвалил Кадет, разглядывая Монаха. – Розовый и лысый, как младенец. Как я рад тебя видеть, старина!…
– Лысый, да… – Монах погладил голый череп. – Принцесса говорит – волосы сменятся. Открываю глаза – Принцесса! А я – голый! – Монах покраснел. – И чувствую себя… необычно. Снаружи я – все такой же старый, как и прежде, если твои зеркала не врут. Но – все вижу! Без очков! Тело сильное – словно новое, и не скрипит. Ноги и руки – как у молодого, крепкие. В боку ничего не ноет… Все зубы новые, непривычно, уже два раза себе язык прикусил… Этот сон – он такой легкий, Каддет!… Правда, что два месяца прошло? Ты не бойся, Принцесса, это совершенно не страшно! – Принцесса снисходительно улыбнулась ему.
– Что сказал диагност, Стрела? – спросил Кадет, когда Монах отправился самостоятельно знакомиться с "Робинзоном". – Не хочешь шоколадку?
– Он советует сделать ампутацию. По локоть. Чтобы биопротез лучше слушался. Или полечить культю – остановить умирание нервов. Но тогда биопротез не понадобится. Я решила жить без биопротеза. Имитатор сделает мне простой протез. Или два. Или три. Я покормлю тебя, Каддет?
– Почему, Стрела? С биопротезом…
– А когда ты улетишь, кто мне будет менять биопротезы, Каддет? Больше пяти лет они не служат, я читала. А простого протеза хватит на всю жизнь.
– Давай пока ничего не решать, Стрела…
– Я решила, Каддет.
– А, может быть, ты все-таки полетишь со мной, Стрела?
– Каддет, я не нашел библиотеку! – возвратившись на кухню, сказал Монах. Он с тревогой посматривал на них. – Вы что, ссоритесь? Из-за послания Чиррера?
– Нет, Монах, – ответила Принцесса. – Не из-за этого. Это только мое дело. А с Каддетом мы никогда не ссоримся, – она улыбнулась Кадету. – Просто Каддету скоро поднимать "Робинзон" и улетать. А я…
– Как – улетать? – растерялся Монах. – Улетать?…
– Сначала – к маршевым движителям, – объяснил Кадет. – Там несложный и не долгий, но все-таки ремонт. Посмотрите на звезды, на Гиккею, какая она…
– Мне нельзя, – предупредила Принцесса. Голос у нее был строгий. – Мальчику это будет вредно.
– Мальчику? – в один голос спросили Кадет и Монах.
– Неспящий, – объяснила Принцесса, улыбаясь. – Вчера я проснулась, и Неспящий сказал: " Здоровый мальчик".
Монах озадаченно-вопросительно посмотрел на Кадета. Тот отрицательно покачал головой. Принцесса засмеялась:
– Монах, я тебе все расскажу. Запишешь в свою Книгу интересную историю. Романтическую. Драматическую. Все, как надо!
– Давайте выпьем вина! – предложил Кадет. – Наконец-то мы опять собрались все вместе. Пошли в гостиную! Сейчас найду бутылку хорошего редкого вина, которого вы еще никогда не пили!
– Мне нельзя, – сказала Принцесса, – но я с удовольствием посижу с вами.
Через пятнадцать недель диск "Робинзона" был отремонтирован – сроки растянулись из-за крепких морозов на высоте стартового стола. Все это время Монах почти безвылазно прожил в библиотеке, а Принцесса – у экрана визора в гостиной, и Кадет только урывками виделся с ними, занятый сначала наблюдением за плавильной печью, а позже – за роботом-ремонтником и его сателлитами. А уж напоследок – эвакуацией оборудования с Холодных Земель. Пришла пора подумать о пополнении запасов в кладовых "Робинзона", и они втроем несколько раз слетали на охоту, на Срединные и Зеленые Земли – им надо было хорошенько запастись мясом. Еще требовались мука, фрукты, рыба, молоко… Еще надо было подумать, где разместить Принцессу на то время, пока Кадет с Монахом будут висеть на орбите Гиккеи, занимаясь ремонтом фокусирующего кольца. Кадет с улыбкой предвкушал то неизбежное потрясение, которое переживет Монах, увидев свою планету извне. Большой шар, окутанный облаками, висящий в Пространстве на невидимых стропах.
Решение напрашивался сам: слетать на джипе в какой-нибудь дальний портовый город, где необычные незнакомцы не редкость, закупить все нужные продукты и там же временно поселить Принцессу, найдя безопасное место. Кадет не торопился высказать эту мысль, поджидая удобного времени, но вдруг сегодня Монах, становящийся все более молчаливым, задумчивым и растерянным, за таким редким общим завтраком попросил его: