Две Элеоноры

– Но, Элен, это скорее дело ветеринара, чем спортсмена. Для таких случаев существует Флоранс…

Красиво очерченные брови Элен сошлись на переносице.

– А дело конюха – чистить навоз, но наши конюхи, почему-то, восседают верхом, разодетые как выскочка Фергюссон. Но я ведь не требую, чтобы твоя ученица (она выделила голосом это слово) вернулась к лопате и щетке. Так что не указывай мне, пожалуйста, кто должен смотреть поясницу моей Челси!

Нора ожидала, что Ричард осадит невесту, но тот только побледнел и, молча кивнув, пошел к конкурному полю, дав знак всаднице следовать за ним. Девушка повиновалась, внутренне удивляясь его кротости и кипя желанием объяснить Элен, в каком направлении та должна немедленно идти.

Она молча ехала шагом по тенистой аллее, придерживая кобылу чуть позади Каннингема, который был хмур и явно не желал с ней общаться. Вдруг он рассмеялся, повернувшись к Норе, отчего его лицо помолодело лет на пять:

– Надеюсь, что наше занятие будет более продуктивным, чем упражнения Джефри в области ветеринарии. Если мне не изменяет память, лечение лошадей никогда не было его сильной стороной… Так чему бы вы хотели у меня поучиться, мисс, и что вы умеете?

– Начну со второй части вопроса. Я немножко держусь в седле и имею небольшой опыт прыжков. А хотелось бы научиться ездить верхом как бог… или как вы.

– Ого! – Ричард даже слегка растерялся. – Меня еще ни разу не сравнивали с Всевышним. Это бессовестная ложь, но я, как все мужчины, падок на грубую лесть. Так что, пожалуйста, мисс, не злоупотребляйте ею, а то у меня начнется звездная болезнь. Ну что ж, давайте посмотрим, что значит «немного держусь в седле» в вашем понимании. Сейчас вы покрутитесь вокруг меня рысью и галопом, а потом немного попрыгаете. Договорились?

– Еще как!

Через сорок минут, когда Нора безукоризненно перепрыгнула несколько метровых барьеров, Ричард уже забыл, что обещал своей невесте прогулку в лес. Раз за разом он все повышал высоту препятствия, а всадница и лошадь легко с ней справлялись. В какой-то момент он понял, что любуется девушкой, волею случая оказавшейся у него в гостях…

Когда кобыла и всадница уже основательно выдохлись, Ричард наконец взглянул на часы и поразился тому, сколько прошло времени – больше полутора часов! – а ведь он обещал Элен съездить с ней в лес! В следующий момент он еще больше изумился, сообразив, что та до сих пор не пришла высказать ему свое возмущение.

Он махнул рукой Норе, показывая, что занятие окончено.

Девушка подъехала к нему со смеющимися от возбуждения глазами. Ее стройное тело чутко отзывалось на малейшее движения Фаниполи, а обтянутая свитером грудь вздымалась от глубокого дыхания, возбуждая в мужчине желание. В Норе было столько молодости, силы, красоты и врожденного изящества, что Ричард невольно позавидовал тому, кто станет обладать этим сокровищем.

Крамольная мысль о роковой ошибке с помолвкой снова закралась ему в сердце, но он отогнал искушение усилием воли.

– На сегодня все. Надо сказать, вы действительно кое-что умеете, но, боюсь, за два урока я вряд ли смогу вас многому научить.

– Всего два? – сразу поскучнев, эхом откликнулась Нора. А она-то так старалась продемонстрировать ему все свои таланты, так надеялась на большее!

Заметив перемену в ее лице, Каннингем пожалел, что должен уехать.

– К сожалению, в среду в Коустоне будет конкур, организованный владельцем ипподрома с благотворительными целями, и я непременно должен там быть. Со мной поедут Тим и Флоранс.

– А я? – Этот вопрос вырвался у нее помимо воли, и Нора смущенно зарделась до корней волос.

– А вы останетесь здесь, с Бобом. Но, если хотите, я скажу Джефри, чтобы он продолжил с вами занятия. Мне кажется, что у вас, Нора, есть способности.

Ричард проговорил это подчеркнуто сухо, старательно вглядываясь в лесную опушку, но он зря прятал глаза, потому что Нора в свою очередь делала все возможное, чтобы не заплакать от разочарования, и, опустив ресницы, перебирала конскую гриву.

Внезапно до них донесся голос Боба, который бежал от конюшни к конкурному полю с несвойственной для его возраста скоростью.

– Дик! Ричард! Сэр!! Тима ударил Броскат! Пожалуйста, сэр!!

Дав шенкеля кобыле, Нора послала Фаниполь вперед, и та в мгновение ока домчала ее до конюшни. Заперев лошадь в деннике, девушка бросилась к Флоранс, стоящей на коленях у распростертого тела Тима. Его бескровное лицо резко контрастировало с рыжими волосами, чье праздничное буйство выглядело сейчас неуместным.

Над ним склонилась Флоранс, сосредоточенно считающая слабый пульс. Оторвав взгляд от часов, она потянулась за стоящим чуть позади чемоданчиком с лекарствами.

– Фло, что с Тимом?

– Боб говорит, что его ударил Броскат. Я сама не видела. Боб вызвал врачей, а потом побежал за Ричардом, а я осталась с Тимом.

– Ты так спокойно говоришь, будто тебе все равно!

Флоранс вскинула голову. У нее с языка уже готов был сорваться грубый ответ на столь дикое предположение, но, встретившись с испуганными глазами Норы, она ответила гораздо мягче, чем собиралась:

– Мне не все равно, но если я закачу истерику, то в первую очередь сделаю хуже Тиму. И ты тоже, пожалуйста, не шуми.

По бетонному полу конюшенного коридора прозвучали торопливые мужские шаги.

– Что с ним? – Голос Ричарда был подчеркнуто спокоен.

– Без сознания. Пульс слабый. Не исключено повреждение внутренних органов. Но я ведь ветеринар, а не врач. Я вколола ему адреналин, но больше пока ничего делать не буду – боюсь навредить.

– Хорошо, трогать не будем. Флоранс, оставайтесь с ним. Боб, встречайте врачей, они наверняка уже где-то рядом. Джефри… Кстати, где Джефри?

– Они ушли куда-то с Элен, – механически, словно заводная кукла, откликнулась Флоранс.

– Вот как? Нора, соберите Тиму все необходимое на случай, если ему придется ехать в больницу. А где у него страховой полис?

– В личном шкафчике, – все также индифферентно откликнулась Флоранс.

– Значит, все в шкафчике… Что же вы стоите? Хотя подождите… А куда вы дели Фаниполь?

– Она в деннике, – ответила Нора, потрясенная тем, что в такой момент Ричард может думать о лошади.

– Вы ее бросили в деннике, не отшагав положенное время? Да вы с ума сошли! Марш к кобыле, а я сам соберу вещи Тима!

– Да как вы можете! – запальчиво начала Нора и осеклась под осуждающим взглядами Ричарда и Флоранс, той самой Флоранс, у которой умирал на руках любимый мужчина.

Да они все сумасшедшие на этой конюшне!

– Ты там нужнее, дорогая, – после небольшой паузы мягко проговорила ее новая подруга. – Дик прав. Лошадь нельзя сразу после прыжков бросать в деннике, даже не расседлав.

Вне себя от возмущения, Нора потопталась на месте в расчете, что эти ненормальные одумаются и попросят помочь, но те уже были заняты каждый своим делом, и девушке ничего не оставалось, как, сняв с Фаниполь пропитавшееся потом седло, взять ее под уздцы и повести «вышагивать» обратно не улицу.

Она видела, как подъехала машина, из которой выскочили двое врачей и, по указке Боба, скрылись в темноте конюшни. Через относительно небольшой отрезок времени они появились снова, неся на носилках Тима, рядом с которым шли Ричард и Флоранс. Затем носилки поместили внутрь салона, за ними нырнула девушка, врачи заняли свои места, и машина, сорвавшись с места, понеслась по дороге в сторону местной больницы.

Немного постояв с потерянным видом, Боб скрылся в полумраке конюшни, а Ричард медленно подошел к разобиженной Норе. Увидев укор в ее глазах, он пожал плечами:

– Вы зря на меня обиделись, мисс. Конный мир – это особое королевство, где венцы творения лошади, а не люди.

– Даже если встанет вопрос о жизни и смерти?

– Видите ли, – в его голосе прозвучало сомнение – поймет ли девушка то, что он собирался сказать, – мой отец и один из его конюхов погибли, спасая из огня лошадей во время пожара. «Полцарства за коня», следуя словам Шекспира, для нас не красивый оборот речи, а суровая реальность. Вы, наверно, впервые сталкиваетесь с этой стороной конного мира?