Страница 66 из 68
И те, кто видел Иешуа, приходили в изумление, насколько он похож на Шимуна…
О да, Иешуа изменился. Мне кажется, в нем что-то сгорело, и он более не испытывал губительных – так он думал – колебаний. Теперь он был каждодневно занят тем, что обучал свое, увы, уже не столь многочисленное войско. Но в это войско влилось немало молодых асаев, обученных своими учителями воинского искусства, и цореков-сиккариев, которые успели разочароваться в хашидах – те-де лишь обещают скорую смерть во имя Господне, но боятся и палец о палец ударить. Иешуа же сказал твердо: еще не настанет время жатвы, как я приведу вас на другую, великую жатву; и мало кто вернется с нее.
Круглые сутки горели горны и стучали молоты.
Всего под рукой Иешуа было две тысячи бойцов.
В начале месяца панема, когда вновь установился страшный зной, к Зегеде подступило до четырех тысяч стражников, вооруженных, как римляне. Они тащили подвижные башни и метательные машины. Став лагерем не далее чем в шести стадиях, стражники перекрыли дороги, ведущие на север и на восток, и начали строить осадные сооружения. Но в первую же ночь отряд асаев в триста примерно человек сделал вылазку, тихо вырезал часовых и спящую охрану и поджег подвижные башни. Потом они ускользнули от погони и вернулись в крепость, потеряв лишь девятерых заблудившимися.
Потом из этих девятерых трое вернулись, рассказав, что случилось, а шестеро попали в руки стражникам. Днем мы все видели расправу над ними…
Теперь Иешуа окружали совсем другие люди, мало похожие на прежних апостолов. И асаи, и ревнители были фанатически религиозны; я знаю, что, когда Утес и Неустрашимый со своими бойцами захотели войти в крепость и присоединиться к воинству, их не подпустили и близко, потому что они где-то когда-то недостаточно почтительно отзывались об Иешуа. Ему самому ревнители тогда ничего не сказали, он узнал о происшествии только через декаду или больше.
Большую часть времени я проводила с Марией. Она была охвачена каким-то мрачным возбуждением; время от времени ее, напротив, охватывало чувство вины, она плакала и говорила, что все неудачи – из-за нее.
Однажды я случайно увидела Иешуа наедине с самим собой, когда он думал, что рядом никого нет. Он пытался, как в детстве, подбрасывать мешочки с песком. «Не думай о руках! – вспомнила я. – Забудь про руки и смотри только вверх. Руки тебе мешают. Расслабься, как будто хочешь уснуть…» Но он уже не мог забыть о руках, и я сама ощутила весь его ужас, когда ему чудом удалось продержать недолго в воздухе пять мешочков. Потом они упали.
Стражники развернули метательные машины напротив крепости и занялись методическим обстрелом. Я уже упоминала о том, что крепость была не столько построена, сколько выдолблена в горе, и самим сооружениям эти обстрелы поначалу не приносили вреда. Другое дело, что при такой чудовищной скученности людей, как в Зегеде, сразу появилось множество раненых и несколько убитых. К Иешуа тут же подступились начальники войск и потребовали сделать вылазку и уничтожить метательные машины. На что Иешуа сказал, что противник именно этого от нас и ждет и наверняка припас какую-то хитрость; да и лагерь уже ощетинился частоколом. Нет, сказал он далее, мы прикинемся слабыми и выманим его на приступ, после чего ударим с неожиданной для него силой.
Следует сказать, что местность вблизи Зегеды ущелиста и плохо проходима; драться здесь острие на острие для нас невыгодно, поскольку людей у нас меньше вдвое, и то если мы видим все силы противника, и они нигде не прячут запасное войско.
Иешуа предложил свой план: каждую ночь из крепости будет уходить столько бойцов, сколько может просочиться горными тропами незаметно для стражников. Когда в потаенном месте в тылу стражницкого лагеря накопится человек шестьсот, гарнизон крепости пойдет как бы на вылазку. Чтобы стражники поверили, что вылазка эта от отчаяния, следует распустить слух, что в крепости кончилась вода (на самом деле вода кончиться не могла, потому что из крепости был пробит ход прямо под один из рукавов Иордана[26]). Для этого самым отчаянным бойцам придется рисковать и жертвовать собой, под стрелами противника таская воду из реки к стенам крепости. Понятно, что стражники перебросят на другой берег Иордана немало лучников, чтобы прекратить это. На том берегу уже стоит около пятисот солдат, прикрывая переправу от возможного нападения Ареты. Арета отпускает пришедших к нему бойцов понемногу, а не сразу, поскольку его и Антипы войной очень недоволен сирийский прокуратор Вителий. Прежнее войско Иешуа накапливается в низовьях Наганиила, откуда до Зегеды ровно один переход. Итак, в обусловленный день начинается вылазка из крепости; когда стражники выстраиваются, чтобы дать отпор, им в спину бьют те, кто ушел в засаду. Наверняка на помощь основным силам стражников бросится отряд, который на левом берегу прикрывает переправу и отстреливает наших водоносов. Но не менее вероятно, что многие из солдат основного отряда, атакованные с двух сторон, побегут на переправу же… Начнется смятение и неразбериха, и в этот момент в спину переправляющимся ударят подошедшие бойцы из армии Ареты.
Кто-то из ревнителей предложил, и предложение тут же подхватили остальные, чтобы за водой на берег Иордана ходили не мужчины-воины, а женщины и подростки – это-де придаст картине катастрофы большую выразительность; я сказала, что готова возглавить этих людей. Я видела, что для Иешуа это предложение было неприятно, но он промолчал.
Ночи, увы, были лунные. Спустившись к подножию крепости и собравшись под защитой домов, мы перебегали дорогу и с мехами и кувшинами в руках бежали по усыпанному мелкими камнями пологому склону к берегу, к полоске жидких кустов. Потом, наполнив сосуды ненужной водой, возвращались обратно, передавали их наверх, подхватывали пустые, бежали обратно и так до тех пор, пока не переставали держать ноги…
После первой, совершенно спокойной, ночи наши враги выдвинули к крепости несколько десятков лучников и пращников; от стрел, метаемых со стен, их прикрывали большие, в полтора роста, деревянные щиты, которые просто ставили на землю. У нас появились первые потери – пока только ранеными. Но стоны и крики женщин, похоже, лишь раздразнили врагов.
На третью ночь большой отряд – наверное, в полторы сотни – переправился через Иордан и засел там и тут в дельте, недосягаемый для наших стрел и камней; мы же, водоносы, на берегу оказывались перед ними как на ладони. Только в первую ночь два десятка женщин, девушек и мальчиков остались лежать на камнях – либо упали в воду, и их отнесло течением. Вдвое больше получили страшные раны, поскольку враги использовали стрелы с наконечниками, как у гарпунов; многие умерли в мучениях. Весь день со стен несся плач по погибшим, а едва упала тьма, новые десятки водоносов бросились навстречу смерти.
Среди нас была и Мария. Я ни о чем ее не стала спрашивать, а сама она ничего не сказала. Утром мы молча обнялись.
Прошло еще две ночи. Убитых и раненых стало много меньше, потому что мы тоже начали использовать деревянные щиты. На берегу слышно было, как враги громко хвастаются друг перед другом своими достижениями. Стрелы находили меня раз десять, но Предвечный еще и тогда не решил, что со мной делать, так что они лишь рвали одежду, болезненно резали или царапали кожу, только одна нанесла заметную рану: пробила навылет левую руку на три пальца выше запястья, пройдя аккуратно между костями. Я донесла полный мех и упала – наверное, просто от страха. Древко стрелы переломили и вынули, рану забинтовали, и вскоре я вновь присоединилась к остальным. Мария тоже пострадала: брошенный метким или особо удачливым пращником свинцовый шарик попал ей в шею сзади и сбоку, пониже уха. Она упала и не могла сама встать, ее вынесли на руках. На месте удара образовалась багровая опухоль размером с кулак, которую позже пришлось разрезать и выпустить дурную черную кровь.
26
Так в рукописи; приходится думать, что в описываемое время топография местности значительно отличалась от нынешней: сейчас русло Иордана не дробится на рукава, проходит в пяти километрах восточнее горы Кумран, а почва речной долины засолена настолько, что там нет никакой растительности. Впрочем, на снимках со спутников видны пересохшие русла примерно в описываемых местах.