Страница 23 из 25
Прошло некоторое время; Нэнси заметила, что за затемненными окнами перестали мелькать огни уличных фонарей. Похоже, они выехали из города. Затем фургон неожиданно сбавил скорость и повернул. Начался длинный, крутой подъем. Машина то и дело резко поворачивала; дорога, видимо, была узкой и извилистой.
Наконец фургон одолел подъем и покатил по ровной местности. Вот он снова сбавил скорость, повернул и затрясся по ухабистой грунтовой дороге; Нэнси слышала, как скребут о бока машины ветки кустарника.
Через минуту-другую Герберт остановил машину и выключил двигатель. Пока он вылезал наружу и шел назад, к дверце кузова, Нэнси шепнула Джорджи:
— Не бойся, как-нибудь выпутаемся… Герберт распахнул дверцу.
— Вылезайте! — приказал он. — И без фокусов!
Нэнси спрыгнула на землю, Джорджи последовала за ней. При свете луны они разглядели тропку, ведущую к низенькому бревенчатому домику.
— Послушайте, — обратилась Нэнси к Герберту, стараясь выиграть время. — Не лучше ли вам остановиться сейчас, пока вы не запутались еще больше? Похищение людей — очень тяжкое преступление. Маргарет Паркер уже призналась, что они со Стоуном устроили кражу подделки, которую вы им подсунули. Полиция все равно выйдет на вас…
— Они ничего не докажут, — усмехнулся Герберт. — А для вас, боюсь, будет слишком поздно…
Джорджи посмотрела на профессора испепеляющим взглядом.
— Полиция рано или поздно установит, что копию золотого коня Для вас сделал Тодд, — выложила она свой очередной козырь.
У Герберта расширились от удивления глаза.
— А это вам откуда известно? — В голосе его звучала растерянность. — Неужели Тодд проболтался?.. Что ж, придется и ему навсегда заткнуть рот, — закончил он уже с обычной решительностью.
— Тогда уж придется убить заодно и Фиону Тодд, — заметила Нэнси. — Она ведь знает о копии, которую он для вас сделал.
Герберт сощурился.
— Позабочусь и о Фионе…
— А кто будет следующим? — наседала на него Нэнси. — Это же никогда не кончится — пока вас не схватят. Тогда вы пожалеете, что встали на этот путь, но ничего нельзя будет исправить…
— Хватит болтать! Пошевеливайтесь! — скомандовал он, подталкивая их вперед. Ногой открыв дверь домика, он втолкнул девушек внутрь. Собаки вбежали следом за ними.
Нэнси огляделась по сторонам. Через открытую дверь лился в комнату лунный свет, освещая грубо обтесанные половицы и небольшой стол из сосновых досок, стоявший посредине.
Герберт подвел девушек к дальней стене и достал откуда-то керосиновый фонарь. Вспыхнула спичка, он поднес ее к фитилю. Через мгновение фитиль ярко разгорелся.
Нэнси, следившая за каждым движением Герберта, поняла: сейчас у нее, может быть, последняя возможность действовать. Мышцы ее напряглись, сердце заколотилось.
Когда Герберт зажмурился, ослепленный на миг ярким светом, Нэнси стремительно шагнула вперед и изо всех сил пнула стол ногой.
Стол опрокинулся, фонарь грохнулся на пол. Звон бьющегося стекла, смешавшись с воплем Герберта, напугал собак. Поджав хвосты и скуля, они выскочили за дверь.
На мгновение комната погрузилась во тьму, затем озарилась красным трепещущим светом: вспыхнул разлившийся по полу керосин…
Нэнси перепрыгнула через упавший стол и ногой нанесла Герберту удар по всем правилам карате. Но тот оказался проворнее, чем она ожидала. Он отскочил в сторону, и ее правая нога лишь скользнула по бедру профессора, не причинив ему никакого вреда.
В следующий миг ее оглушил жестокий удар в лицо; она упала навзничь на шершавые доски, увлекая за собой Джорджи. Сквозь застилавшую глаза пелену Нэнси все же разглядела, что языки огня принялись лизать стену.
Джорджи с трудом поднялась на ноги, а Нэнси отчаянно пыталась освободить связанные руки.
В свете пляшущего пламени Нэнси увидела, как Герберт одним прыжком подскочил к Джорджи и отшвырнул ее в сторону. Затем он нагнулся над Нэнси. Грудь его бурно вздымалась, дыхание с хрипом вырывалось из горла, легкие, наполняясь густым, удушливым дымом, отчаянно пытались втянуть кислород. Глаза у него злобно сверкнули.
— Нет, я не буду тушить пожар! — злобно прохрипел он. — Сгорайте здесь заживо… Трагическую гибель в огне вы обе вполне заслужили… — Видя, что девушки закашлялись, он растянул рот в злорадной ухмылке.
Вдруг взгляд Герберта упал на нефритовое ожерелье, выбившееся из-под свитера Нэнси. Одним движением он сорвал его с ее шеи.
— Наверняка внутри бриллиант! — воскликнул он, алчно воззрившись на серебряный медальон. Его лицо, освещенное пламенем, исказила гримаса жадности, и он, забыв, что находится в горящем доме, принялся открывать медальон, весь уйдя в это занятие.
Нэнси не упустила представившуюся ей возможность. Перекатившись по полу к осколку разбившейся лампы, она стала отчаянно тереть веревку, связывающую ей руки, о край стекла.
Глаза Герберта засветились дьявольской радостью: крышка медальона наконец подалась и отскочила… Вдруг Герберт чихнул, и в воздух взлетел клуб красного порошка. В следующий миг Герберт заорал от боли. Он выронил ожерелье и прижал руки к лицу.
— Глаза! Жжет!.. — вопил он.
Нэнси в этот момент освободила руки и бросилась развязывать Джорджи. Подобрав ожерелье, она крикнула подруге:
— Бежим отсюда!..
Вся комната была уже охвачена огнем. Жар становился невыносимым, девушки надсадно кашляли от едкого дыма. Они стремглав кинулись к двери; Герберт, шатаясь, вслепую кружил по комнате. Нэнси на бегу надела на шею ожерелье, радуясь, что оно осталось целым и невредимым. Вдруг она оглянулась и схватила Джорджи за руку.
— Не бросим же мы его здесь, — пробормотала она. — Ему не выбраться самому… Джорджи округлила глаза.
— Ты что?.. Смотри: крыша вот-вот рухнет!
Нэнси набрала в грудь побольше воздуха и бросилась внутрь, лавируя между языками пламени. Она схватила Герберта за руку и потащила его к двери.
Вокруг горящего дома носились псы, панически рыча и воя, как волки. Герберт споткнулся о порог и упал на колени в нескольких ярдах от двери.
Нэнси и Джорджи побежали было к фургону, но собаки преградили им путь.
— Пошли прочь! — крикнула Джорджи. И, обернувшись к Нэнси, чуть не плача, спросила: — Как же нам выбираться отсюда? Герберт сейчас придет в себя…
В эту минуту вспыхнула крыша. Объятый пламенем дом начал рушиться, поднимая снопы искр, и собаки попятились.
— Они боятся огня, — крикнула Нэнси.
— Я тоже, — ответила Джорджи.
Тогда Нэнси схватила тлеющую доску, которая упала почти рядом с ними, когда обрушилась крыша, и бросилась вперед, тыча ею в оскаленные морды псов, пока те не обратились в бегство.
Сзади донесся вопль Герберта:
— Воды!.. Мои глаза!..
Нэнси склонилась над обмякшим, горько причитающим профессором.
— Я дам вам воды, — пообещала она, — если вы скажете, где золотой конь.
— Хорошо, хорошо, — со стоном проговорил Герберт. — За домом, под большим валуном. Только дайте воды, пока я не ослеп. Бидон в машине, позади водительского сиденья. Я держу в нем воду для собак.
Нэнси поспешила к фургону. Через минуту Герберт уже промывал глаза.
— Кажется, я вижу, — с облегчением произнес он.
Нэнси крепко связала профессору руки за спиной поводком, который нашла в машине.
— Не знаю точно, что было в медальоне Су Линь, — тихо сказала она Джорджи, — но, судя по запаху, это кайенский перец.
Герберт угрюмо показал Нэнси и Джорджи место, где, по его словам, был зарыт золотой конь. Девушки оставили его сидеть на земле и отыскали в сарайчике вблизи от дома пару лопат. Напрягшись, они кое-как сдвинули валун с места и в колеблющемся свете догорающего пожара принялись копать.
— Есть! — воскликнула Нэнси: ее лопата ударилась о какой-то твердый предмет. Она осторожно извлекла из земли сверток: в грязной мешковине было что-то очень тяжелое.
Переглянувшись с Джорджи, она развернула мешковину. Да, в ней был золотой конь. Нэнси поднесла статуэтку к глазам и долго ее рассматривала. Гладкий крутой круп и рубиновая уздечка сверкали в отблесках пламени.