Четыре пальца

Ну, я собирался дойти до хижины дровосека, которая стоит на полпути вниз.

Ясно, — сказал судья. — А из этого следует, что я могу освободить вашего отца и вместо него арестовать вас. Поскольку вы только что подтвердили мне, что ваш отец не мог быть причастен к убийству, в то время как именно у вас была блестящая возможность это сделать.

Молодой Лэн ошеломленно смотрел на судью.

Я могу доказать, что этого не совершал! — вскричал он. — У меня есть свидетель.

В этом я был уверен! Молодой человек вроде вас не пойдет гулять по лесу ради чистого удовольствия. Это бывает только с людьми более преклонного возраста. Но мне хотелось бы знать, кто была эта дама.

— Служанка моей матери, — страшно покраснев, ответил юноша. — Разумеется, дома мы с ней не могли встречаться, но по вечерам нам удавалось выскользнуть из дома и… и тогда мы направлялись в заброшенную хижину.

Судья Ди молча всматривался в смутившегося юношу. Дао Гань воспользовался паузой, чтобы вставить:

— Не будете ли вы столь любезны спросить, Ваша светлость, не мог ли быть тот маленький человек, которого он видел в лесу, женщиной?

— Ответьте на вопрос моего помощника! — приказал судья.

— Ну, если вам угодно… Я видел их только мельком. Но эти мелкие, осторожные шажки… да, пожалуй, это могла быть женщина.

Судья Ди вопросительно уставился на Дао Ганя. Его помощник покачал головой, показывая, что больше вопросов у него нет.

— Хорошо, — сказал судья. — Можете идти. Мне известно, где вас найти, если вы мне еще потребуетесь.

Молодой человек хотел еще что-то спросить, но судья Ди решительно указал рукой в сторону двери.

Когда растерянный юноша вышел вон, судья попросил:

— Открой окно, Дао Гань. Здесь невыносимо душно. Я не удивлюсь, если пополудни разразится гроза.

Вернувшись на свое место, Дао Гань торопливо сказал:

— Теперь убийцы схвачены, Ваша светлость! Все, что говорил этот парень, в точности указывает именно на них…

Судья Ди поднял руку:

— Не спеши, Дао Гань. Нужно по порядку разобраться с этим запутанным делом. Но сначала я должен познакомить тебя с результатами остальных допросов. Во-первых, этот приказчик Лэна оказался довольно гнусным типом. Он с пеной у рта чернил своего хозяина, но не смог подтвердить своих обвинений ни малейшим доказательством. Я послал старшего писца, чтобь он в городе расспросил людей о Лэне. Особыми симпатиями он не пользуется. Это отъявленный бабник и скользкий, жадный тип, который только и ждет, как бы обобрать бедолаг, которые приносят ему в заклад свое жалкое имущество. Однако никто не подозревает его в контрабандных сделках или каких-то других нелегальных махинациях. Более того, вчера вечером Лэн на самом деле выпивал со своим приятелем — золотых дел мастером Чу, и к нему на самом деле здесь на углу пристала ватага мальчишек. Начальник стражи привел ко мне двоих из них, и они заявили, что, скорей всего, старый бродяга не знал, кто такой Лэн и что во время их стычки и речи не шло ни о какой женщине. После того как Лэн ударил этого бедолагу и снова сел в паланкин, старик снова поднялся. Некоторое время он стоял, ругаясь по поводу надменных выскочек, после чего направился по тропе в гору.

Судья отпил большой глоток чаю и спросил:

— А теперь расскажи, что тебе удалось обнаружить.

— Прежде всего я хотел бы отметить, Ваша светлость, что, перед тем как войти сюда, сын Лэна расспрашивал стражников по поводу трупа. Ему было известно, что труп нашли в хижине дровосека, поэтому не исключено, что именно по этой причине он упомянул ее в своем рассказе.

— У меня создалось впечатление, что молодой человек говорит правду, — сказал судья Ди. — Во всяком случае, когда говорил о своих встречах со служанкой матери в хижине дровосека. Он же знал, что мы всегда можем это проверить, допросив эту женщину. По крайней мере, теперь ясно, почему нары в хижине были так тщательно вытерты. Но продолжай!

— Глава Гильдии нищих оказался весьма лютым, Ваша светлость. Ему было в самом деле известно, где находится этот бродяга и его сестра. Этот тип, а зовут его Сэн Цю, укорял сестру за то, что она «провалила дело с дядей Дуанем» и не смогла получить от него даже золотого перстня. Очевидно, убитый бродяга и был этот самый «дядя Дуань». Сэн Цю — настоящий великан, ему ничего бы не стоило донести тело убитого до хижины дровосека. Я думаю, что сын Лэна видел в лесу именно Сэн Цю, который нес пл плечах труп, и его сестру. С Сэном есть еще один мерзавец по имени Чан. Вся эта троица сейчас сидит за решеткой.

— Прекрасная работа! — удовлетворенно воскликнул судья. — Как тебе удалось так ловко их сюда доставить?

— Я намекнул им, что здесь они могут неплохо заработать, и они сами сюда пришли. — Дао Гань поспешно добавил: — Однако мне кажется, Ваша светлость, что только по чистой случайности пути этих бродяг и Лэна дважды пересеклись. В первый раз это произошло два дня назад, когда сестра Сэн Цю принесла Лэну перстень, а второй — когда вчера вечером этот убитый бродяга затеял ссору с Лэном. По моему убеждению, речь идет о сведении счетов внутри банды.

Почему?

Потому что Сэн Цю отделился от остальных, Ваша светлость.

Отделился? Что ты имеешь в виду? — удивленно спросил судья.

Дело обстоит следующим образом, Ваша светлость. Когда кто-то официально принимается в банду, он дает клятву и отрубает себе кончик мизинца, это означает, что он обязуется абсолютно повиноваться главарю банды до конца своих дней. Единственный способ вернуть себе свободу — это официально «отделиться», заплатив откупной. Он должен вернуть причитавшуюся ему долю в доходах банды. Это довольно сложные расчеты, и они нередко заканчиваются серьезными потасовками. Главарь Гильдии нищих сообщил мне, что Сэн Цю как раз принадлежал к банде, возглавляемой неким Пекарем, которая орудует в Цзянбэе. Я полагаю, что Сэн Цю с приятелями покинул Цзянбэй, после чего обе стороны пришли к соглашению об условиях «отделения», а старый бродяга каким-то образом оказался втянутым в ссору между Сэн Цю и Пекарем. Вчера вечером на горе они встретились с кем-то, посланным Пе-карем, поскольку, как сообщил нам аптекарь Ван, по окраине леса часто бродят люди, которые не решаются появляться в городе. Произошла какая-то стычка, и «дядя Дуань» был убит. Они отрубили ему четыре пальца, чтобы в случае, если труп обнаружат, скрыть его принадлежность к банде. Это подтверждается и тем, что, когда я пришел к нему, Сэн Цю решил, что меня прислал Пекарь.

Судья Ди удовлетворенно кивнул:

— Да, похоже, что ты прав, Дао Гань. Но скоро мы все это выясним. Мне нужно допросить этих троих. Прикажи начальнику стражи доставить Сэн Цю из тюрьмы в комнату, где находится труп. Я тоже туда приду, как только разберусь с этими бумагами. А потом пусть приведут сестру Сэна и третьего бродягу ко мне на допрос.

Когда судья вошел в помещение, где находился труп, он почувствовал противный запах. Он подумал, что нельзя держать труп незахороненным столь долго в такую жаркую погоду.

Закованный в цепи, Сэн Цю стоял меж двух стражников прямо перед столом, на котором лежал труп, прикрытый циновкой. У изголовья стоял начальник стражи, а рядом с ним — Дао Гань.

Судья подошел к ним. Засунув руки в длинные рукава, он внимательно осмотрел Сэн Цю. Потом подал начальнику стражи знак откинуть циновку.

Святые Небеса! Это же он! — воскликнул Сэн Цю.

Да, это труп того самого старика, которого ты так жестоко убил, — сурово сказал судья.

Сэн Цю разразился потоком проклятий. Один из стражников крепко ударил его по голове рукоятью меча, пробурчав при этом:

— Веди себя прилично!

Словно бы вовсе не ощутив удара, гигант только затряс головой.

Я ничего ему не сделал! — вскричал он. — Этот старый болван вышел вчера вечером от нас в добром здравии.

Кто это такой?

Один богатый идиот. Его звали Дуань. Дуань Моуцай. Владелец крупной аптеки в столице.

Что ты мне плетешь? Что же его привело к вам?