Обезьяна и тигр

Он подал знак начальнику стражи увести Вана. Некоторое время судья молча смотрел на лежащий перед ним на столе золотой перстень, Наконец он взял его и передал Дао Ганю.

— Позаботься, Дао Гань, чтобы эту драгоценность передали родственникам Дуаня. Снабдите его кратким описанием его кончины и спросите, нужно ли переслать тело родным или же можно предать его земле прямо здесь. А сейчас отправляйся в канцелярию и прикажи отправить конного гонца. Мне нужно подготовить письмо коллеге в уезд Цзянбэй, которое он и должен будет туда доставить. А еще я приложу письмо старому Хуну, что он сразу после ареста и допроса главаря банды Ляо может вместе с Ма Жуном и Цзяо Таем вернуться сюда.

На мгновение судья задумался и добавил:

— Прикажи выпустить ростовщика Лэна. Может быть, часы, проведенные в тюрьме, заставят его задуматься над своей судьбой. По крайней мере, хотелось бы на это надеяться.

Судья Ди достал из ящика стола платок и вытер пот с лица. Потом он поднял голову, мрачно посмотрел на своего помощника и усталым голосом сказал:

— Нелегкая это служба, Дао Гань!

НОЧЬ ТИГРА

Перевод Е. Волковыского

СУДЬЯ ДИ следует из Бэйчжоу в столицу, в 676 году от Рождества Христова

МИНЬ ЛЯН богатый землевладелец

МИНЬ ЦЗИ-ЮЙ его дочь

ГОСПОДИН МИНЬ его младший брат, торговец чаем

ЯНЬ ЮАНЬ управляющий поместьем Мина

ЛЯО эконом

АСТРА служанка

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Поплотнее завернувшись в тяжелую шубу, судья в полном одиночестве скакал по широкому тракту, пересекающему безжизненную равнину. Солнце клонилось к закату, серые тени зимнего вечера уже окутывали унылую, залитую влагой землю, которую возвышающийся тракт разрезал, будто трещина тусклое зеркало. Вода отражала свинцовое небо, что, казалось, висело совсем низко над рябью волн. Северный ветер гнал темные дождевые тучи к отдаленным горам, теряющимся в тумане.

Погруженный в размышления судья скакал, оставив далеко позади вооруженный эскорт. Поглубже натянув меховую шапку, судья склонился к шее лошади и внимательно смотрел на убегающую под копыта дорогу. Он сознавал, что ему следовало бы сосредоточиться на будущем — через два дня он будет принимать новую должность в столице, высокое назначение, совершенно для него неожиданное, но мысли постоянно возвращались к событиям последней недели. Ужасное происшествие, омрачившее его последние дни на посту судьи Бэйчжоу, изводило, не отпускало из этого покинутого ими дня назад маленького, унылого округа, затерявшегося высоко на холодном севере.

Три дня они скакали на юг через заснеженные северные земли. И вот неожиданно потеплело. Результатом было гибельное наводнение в провинции, которую они теперь проезжали. Утром им повстречались длинные шеренги крестьян, бегущих со своих затопленных полей на север. Согнувшись под тяжестью узлов со скудными пожитками, они устало волочили ноги, обмотанные покрытыми слоем грязи лохмотьями. Когда всадники остановились поесть риса на дорожной станции, командир судейского эскорта доложил, что теперь им предстоит наитяжелейший участок пути, так как севернее Жел-гая река вышла из берегов; он предложил подождать дополнительных сведений об уровне милы на их дальнейшем пути. Но судья решил отправляться немедля, ибо он получил приказ следовать в столицу без задержек. Кроме того, карта указывала, что за рекой начинается подъем и там расположена крепость, где они собирались переночевать.

Дорога была совершенно безлюдна. То тут, то там из мутных вод торчали крыши затопленных усадеб, и лишь они свидетельствовали о том, что совсем недавно здесь была плодородная и густозаселенная долина. Впрочем, подъехав ближе к горной цепи, судья увидел две лачуги, стоящие слева от дороги. Рядом толпилось около дюжины мужчин. Когда он приблизился, то разглядел в них уездных стражников, облаченных в грубой кожи шапки, куртки и сапоги до колен. Дорога здесь прерывалась стремительным потоком мутной воды шириной более ста шагов. Мужчины с тревогой поглядывали на низкую стенку из хвороста, служившую защитой их импровизированного плацдарма перед мостом.

Узкий временный мост вел через поток к противоположному берегу, где тракт поднимался по густо заросшему лесом горному склону. Мост был наспех сооружен из массивных бревен, скрепленных толстыми пеньковыми веревками. Он качался на волнах, наполовину погруженный в пенящиеся воды.

— Переправа небезопасна, господин! — предупредил начальник стражников. — Поток все нарастает, и мы больше не можем удерживать этот мост. Лучше вернуться. Если веревки порвутся, мы отсюда уйдем.

Судья обернулся. Прищурив от хлещущего северного ветра глаза, он вглядывался в отдаленную группу всадников. Они ехали быстрым шагом, так что вскоре его догонят. Бросив взгляд в сторону холмов, что возвышались на другой стороне потока, он решил испытать судьбу. Если верить карте, через горную цепь всего полперехода верхом до Желтой реки. А там паром переправит его в крепость на южном берегу.

Он осторожно пустил коня на скользкие бревна. Мост ходил ходуном, и толстые веревки скрипели, когда конь переступал одеревеневшими ногами. Судья преодолел около половины пути, огда мутные волны захлестнули бревна. Он успокаивающе похлопал коня по холке. Вдруг ствол дерева, несущийся по течению, с треском обрушился на мост. Поднявшиеся волны достигли конского брюха и насквозь промочили сапоги всадника. Судья погнал вздыбившегося коня вперед. Там бревна были сухие, и вскоре всадник вновь оказался на твердой земле. Он тут же направил коня на высокий берег, а затем остановил под деревьями. Как раз в тот момент, когда он повернул голову к переправе, оттуда донесся оглушительный треск. На этот раз целая груда вырванных с корнем деревьев обрушилась на мост. Центральная часть его вздыбилась, будто изогнувшаяся спина дракона, а затем веревки лопнули, и бревна рассыпались. Между судьей и постом стражников не осталось ничего, кроме пенящейся массы воды.

Он махнул плетью стражникам, показывая, что скачет дальше. Его эскорт продолжит свой путь, как только починят мост. Он подождет их в крепости.

За первым же поворотом судья оказался под сенью темных, высоких дубов, растущих по обе стороны дороги. Только сейчас он почувствовал, как замерзли ноги в промокших сапогах. Но зато каким облегчением было ступать по твердой земле после долгой скачки по затопленным местам.

Вдруг до него донесся хруст ломающихся веток. Из чащи появился диковатого вида всадник. Его длинные волосы были стянуты красной тряпкой, могучие плечи скрывала тигровая шкура, а за спиной болтался широкий меч. Он преградил путь судье, остановив своего коня посреди дороги, и, сверля того маленькими, холодными глазками, стал угрожающе вращать коротким копьем, обеими руками ухватив его за концы.

Судья осадил коня и крикнул:

— Прочь с дороги!

Незнакомец отпустил наконечник копья. Острие описало широкую окружность, задев челку коня судьи Ди. И когда судья натянул поводья, все сдерживаемое напряжение последних дней нашло выход во внезапной вспышке неукротимой ярости. Он вскинул руку к правому плечу и молниеносно выхватил из-за спины меч. Судья обрушил на разбойника мощный удар, однако негодяй умело отразил его и тут же постарался достать голову противника древком копья. Судья увернулся, но моментально развернулось и копье, устремляясь к нему острием. Он остановил копье ударом острого как бритва лезвия своего меча и разрубил пополам. Пока разбойник с изумлением разглядывал оставшийся у него в руке обломок, судья подогнал коня вплотную к противнику и взмахнул мечом, дабы нанести смертельный удар в шею. Но практически одновременно с этим разбойник резко повернул своего коня, и меч просвистел над головой негодяя. Тот изрыгнул мерзкое проклятие, однако не потрудился вытащить собственный меч. Он пустил коня к обочине, крикнув через плечо: