Влюбиться легко

– Как… как ты тут оказался? – прошептала она.

– Что? – громко переспросил Коннор, позаботившись о том, чтобы его гулкий, протестующий голос достиг ушей всех присутствующих. – Неужели муж не имеет права забежать на минутку к жене и сказать «привет»?

Фредерика ушам своим не верила. Коннор только что непринужденно сообщил всем и каждому, что они и впрямь женаты. А поцелуй яснее слов подтвердил, что брак этот не только на бумаге.

– Я тут заходил в «Зеленый листок», – сообщил он, с обожанием глядя на жену. – Похоже, уже весь город слышал добрую весть…

Последние слова он произнес с нажимом, и Фредерике не составило труда проинтерпретировать эти предназначенные только для нее интонации. Девушка поняла: муж уже знает все, в том числе и то, что думают про нее окружающие, и пришел в турагентство, дабы положить конец постыдным сплетням.

По всему ее телу разлилась приятная теплота. И дело было отнюдь не в чувственном влечении, хотя Коннор целовал ее с пылом новобрачного, который и часа не может провести вдали от молодой жены. Фредерика почувствовала, как между нею и Коном протянулась незримая ниточка, словно их объединяла общая тайна, до которой окружающим и дела нет.

Девушка искоса взглянула на Лили. Та глядела на происходящее с открытым ртом.

Вот тебе, Лили, получай. Ты своими ушами слышала: мы с Коном женаты! Сегодня вечером мы останемся вдвоем – только он и я. А тебе ли не знать, чем занимаются, оставшись наедине, новобрачные вроде нас с Коном! Вот и сиди себе за своим столом и размышляй над тем, что услышала!

Айрин откашлялась и самым что ни на есть менеджерским голосом произнесла:

– Вам не следует отвлекать сотрудников во время рабочего дня, молодой человек. У нас и без того дел по горло.

– Хмм… – насмешливо протянул Коннор, по-прежнему обращаясь к Фредерике, – похоже, здесь мужу нельзя поцеловать жену без того, чтобы их не обвинили в серьезном нарушении дисциплины.

Айрин снова откашлялась, на сей раз громче.

– Дождаться не могу вечера, – мечтательно произнес он.

– Да… – пролепетала Фредерика, изображая томное воркование. – Вечер… он никогда не наступит.

Коннор неспешно выпрямился, обошел стол, направился к двери. Все прочие словно приросли к месту. На прощание улыбнувшись Фредерике и послав ей воздушный поцелуй, незваный гость закрыл за собою дверь. В офисе воцарилось потрясенное молчание.

Затем все взгляды обратились к Фредерике. Девушка мило улыбнулась коллегам и, как ни в чем не бывало, вновь принялась за работу. Но за внешним невозмутимым спокойствием скрывалось сладостное волнение: она отомщена!

Бидди встала с места и порывисто обняла подругу.

– О Господи! В жизни не видела, чтобы у мужчины столько звездочек в глазах светилось!

Фредерика с трудом сдержала довольную усмешку.

– Да, – небрежно подтвердила она, – Кон ужасно милый.

– Милый? Это мягко сказано! Если он так целует тебя на людях, могу вообразить, каков… – Бидди смущенно умолкла. – Прости, деточка, не мое это дело. – Толстушка стрельнула глазами в сторону Лили и шепотом прибавила: – Я ужасно рада, что Кон выкроил минутку к нам заглянуть!

Лили громко шуршала бумагами, делая вид, что ничего особенного не происходит. Но по лицу ее ясно читалось: еще немного – и она примется раздирать документы на мелкие клочки.

Остаток дня сотрудники офиса перешептывались не умолкая. Фредерика знала: коллеги обсуждают ее и Кона, гадая, что именно заставило знаменитого О'Салливана потерять голову. Но девушке было все равно. Очень скоро рабочий день закончится, и она поедет домой. К Кону! Фредерика мстительно улыбнулась. Пусть коллеги представляют их семейную жизнь и завидуют!

И тут накатило чувство вины. Злорадство и мстительность никого не украшают… а она в придачу еще и лгунья, Если верить матери, лгуны притягивают к себе громы и молнии небесные, как магниты. Фредерика неуютно поежилась, а в следующую минуту вспомнила, как широко и приветливо улыбнулся ей Кон, входя в офис, и как у всех челюсть отвисла от удивления, – и в сердце у нее вновь расцвела весна.

Она не понимала Коннора О'Салливана, совершенно не понимала. Сначала он заключает с ней деловое соглашение. Затем себя не помнит от гнева оттого, что она отказывается заниматься с ним сексом, хотя брак их, не более чем финансовая сделка, А на следующий день Кон вроде бы забывает о ее «проступке» и ведет себя как самый любящий из мужей, спасает ее от злых языков. Загадочный человек, что и говорить. Может, проблема в том, что она, Фредерика, совсем не разбирается в мужчинах…

Или Коннор О'Салливан совсем не таков, каким кажется на первый взгляд!

Глава 8

– Привет, Фредерика! – воскликнула Бидди, завидев подругу. – Ну, как твой муженек поживает?

Фредерика вздохнула про себя, раскладывая на столе проспекты. Каждый Божий день Бидди приветствовала ее одним и тем же вопросом, и каждый раз девушка отвечала бодро и односложно. А толстушка расплывалась в улыбке и говорила что-нибудь вроде: «Медовый месяц – лучшее время жизни, деточка, ты не находишь?», или: «До чего славно, надо думать, сидеть на крылечке под звездами с молодым супругом на этой вашей роскошной ферме!», или: «До чего же я рада за тебя, что все так отлично сложилось!».

Спустя несколько недель при всей ее любви к Бидди замечания подруги стали действовать Фредерике на нервы.

– Неплохо поживает, – заверила она. – Работает не покладая рук.

– И тебе, небось, отдохнуть не дает, – подмигнула Бидди, и девушка улыбнулась в ответ, подавляя желание завизжать.

Жить с Коном под одной крышей оказалось чрезвычайно приятно. Май закончился, настал июнь, и отношения молодоженов вошли в устоявшуюся, привычную колею. Коннор не уставая нахваливал ее стряпню. И общества своего не навязывал, насколько такое возможно в тесном двухкомнатном домике; неважно, что уж он там говорил поначалу насчет невозможности соблюдать границы. Вечерами девушка с удовольствием усаживалась рядом с ним перед телевизором; оказалось, что вкусы у них одинаковые. Оба обожали исторические фильмы и комедии и терпеть не могли скандальные интервью со знаменитостями и телевикторины. А еще оба упоенно смотрели скачки, Коннор с удивлением обнаружил, что его жена способна перечислить родословные фаворитов чуть ли не до десятого колена, а названия популярных ипподромов у нее от зубов отскакивают.

С тех пор как они обосновались в домике управляющего, Коннор успел починить водопровод и залатать протекающую крышу, так что коттедж стал вполне пригодным для жилья. А Фредерика посадила у входа маргаритки, а над входом повесила венок. Пустяки, казалось бы, но дом преобразился на глазах.

Всякий раз, когда молодые люди отправлялись в город, Коннор держался с женой исключительно предупредительно и нежно, убедительно разыгрывая роль любящего мужа. Даже когда прохожие глядели на них во все глаза, он словно ничего не замечал. А вскоре и Фредерика научилась следовать его примеру. И тогда, к ее изумлению, люди перестали на них оглядываться. Нет, наверняка сплетничали вовсю, но оглядываться перестали.

Так что днем Фредерике не на что было жаловаться. А вот ночью…

Дело в том, что после инцидента в турагентстве молодые люди по взаимной договоренности отказались от «раздельного проживания». Глупо кому-то одному мучиться на неудобном узком диване, когда к их услугам широкая двуспальная кровать. Фредерика поняла, что вполне доверяет мужу. А Коннор недвусмысленно дал понять, что уважает ее решение и не намерен больше настаивать на супружеских правах.

Каждую ночь, когда он выключал свет и забирался под одеяло, сердце девушки беспомощно ёкало. Притом что О'Салливан честно держал свое слово и отношения между ними оставались чисто платоническими, Фредерика не могла не думать о его поцелуях и о том, как хотелось бы ей испытать их снова. Но как только в голове девушки возникала эта мысль, она гнала ее прочь, потому что спустя столько месяцев ей по-прежнему не удавалось заглушить в сознании громкий, обвиняющий голос матери.