«Кровь!» – сказал кот

– Странный какой-то день, – сказала Гейбриел. – Пожалуй, мы закончим сегодня пораньше. Тогда я смогу заехать домой и привести себя в порядок перед званым вечером у доктора ван Кайзера! – В её голосе прозвучала саркастическая нотка.

– Конечно, – подхватила Кики. – Желаю вам приятно провести время. О Гейбриел, вот ваши ключи. – Она вытащила из кармана связку ключей и положила её на верстак. – До завтра!

Когда она выходила, Гейбриел её обняла.

– Спасибо тебе, Кики, что вызвалась посторожить, – сказала она. – Но я не могу допустить, чтобы вы с Эндрю подвергали себя опасности из-за меня. Понимаешь?

– Угу, – ответила Кики. Закрыв дверь мастерской, она взбежала по лестнице в холл, вышла через главный вход на улицу и припустила вокруг здания музея на автостоянку. Эндрю дожидался её в заднем отделении фургона в обществе Рыжика.

– Откуда он взялся? – спросила Кики, пролезая внутрь и плотно закрывая за собой дверцу, в то время как её любимец лизал ей лицо.

– Он уже ждал на стоянке, когда я пришел, – сказал Эндрю. – По-моему, он больше не может жить без того пианино.

– О, какой кошмар! – воскликнула Кики.

Минут через десять явилась Гейбриел и завела мотор, фургон дернулся вперед, и Эндрю, хлопнув себя ладонью по лбу, шепотом проговорил:

– Не знаю, что хуже: сидеть здесь сзади и не знать, когда она потеряет управление, или сидеть впереди и видеть все это собственными глазами.

Кики сочувственно хихикнула, вспомнив вчерашнюю поездку с пиццей, и сказала:

– Когда мы приедем, ты вылезай первым и бери Рыжика – он не входил в мои планы, – а потом вылезу я. Мы можем спрятаться до её отъезда за домом.

– Ладно.

Всё произошло точно так, как они планировали, если не считать Рыжика. Он все время вырывался, а в доме жалобно поскуливал Моне, словно догадываясь, что его друг где-то рядом.

– Она уехала как раз вовремя, – заметила Кики, когда Гейбриел покатила по подъездной аллее к дороге. – Я больше не смогла бы удерживать его ни одной минуты!

Рыжик побежал к двери и стал царапаться о неё, просясь внутрь. Кики расслышала, как с противоположной стороны скребется Моне, и когда она открыла дверь, друзья встретились так, будто не виделись несколько месяцев: они и обнюхивались, и облизывали друг друга, и урчали, здороваясь на своем зверином языке. Когда с приветствиями было покончено, Рыжик сиганул на верх пианино и принялся умываться перед обедом, а Моне, громко вздохнув, распластался на полу в своей привычной позе.

– Ну, шеф, что будем делать дальше? – спросил Эндрю. – Выйдем наружу и станем сторожить сарай для инструментов или как?

– По-моему, они не явятся до наступления темноты, – ответила Кики. – Значит, у нас есть время перетащить все эти вещи оттуда сюда.

– Хорошая мысль. Раз дом они уже обыскали, сюда они снова не полезут.

– Правильно. Идем!

По пути Кики быстро заглянула в блюдечки на полу и удостоверилась, что животным оставлена пища и вода, после чего они с Эндрю бегом направились по дорожке к мастерской Гейбриел. Как и дом, она была незаперта.

Одну за другой переносили друзья музейные ценности из металлического шкафа в дом и прятали их в самых неожиданных местах: в банке с мукой, в коробке для обуви, в бельевой корзине, пока все сокровища, какие они смогли обнаружить, не были надежно спрятаны в доме.

– Не пыльная работа! – сказал Эндрю, отряхивая руки. Он посмотрел в окно. – Темнеет. Фонарик с тобой? Кики кивнула.

– Может, ждать придется долго, – заметила она, – но свет зажигать нам нельзя. Ведь они знают, что Гейбриел у ван Кайзера. Увидев свет, они заподозрят неладное. Нет ли тут чего-нибудь поесть?

Эндрю заглянул в холодильник.

– Остатки пиццы и пара куриных ножек. И блюдо апельсинов, если ты недобрала дневную норму витамина С.

– Пойдет! Тащи все! Я умираю от голода, – воскликнула Кики. В этот момент послышался странный звук. – Хоть бы этот ветер стих. Завывает, как привидение. – Старый фермерский дом скрипел и стонал при каждом порыве ветра, и с чердака доносились жуткие воющие звуки.

Эндрю принес еду, и они, усевшись за стол, принялись жевать, поглядывая в окно на подъездную аллею к ферме: не покажется ли на ней машина. Несколько машин проехало мимо по шоссе, но ни одна не свернула на ферму.

– Мы можем поиграть в слова, – предложила Кики. Завывания ветра и напряженное ожидание начали действовать ей на нервы. Она чуть не подпрыгнула, когда вдруг раздался бурный аккорд пианино. Заглянув в гостиную, она увидела Рыжика, надменно расхаживающего взад-вперед по клавишам. Он заметил её и, подбежав, вспрыгнул ей на колени. – Жаль, я не захватила с собой карты, – сказала она, снова обращаясь к Эндрю.

Некоторое время Кики и Эндрю читали, затем играли в слова, угадывая задуманные названия городов, штатов, деревьев, цветов и популярных песен, пока не одурели от скуки. Пару раз Рыжик забредал в гостиную и устраивал мини-концерты, но по большей части пёс и кот спали рядом, свернувшись клубочком под кухонным столом.

Вскоре стемнело настолько, что стало невозможно читать. Они даже не могли посмотреть телевизор, так как свет экрана мог бы подсказать гостям, визита которых они ожидали, что в доме кто-то есть.

– Может, будем рассказывать друг другу истории про привидения? – предложил Эндрю, поддразнивая нервничающую Кики.

– Нет уж, спасибо, – ответила она. – Больше всего меня беспокоит сегодня то, что сказал этот тип насчет «магического ока».

– А что это такое – «магическое око»?

– Это символический знак, который египтяне ставили на украшениях. Они считали, что он способен исцелять больных или даже воскрешать из мертвых. У Гейбриел есть перстень с таким знаком, подарок её мужа.

– Гейбриел не будет больна, – угрюмо заметил Эндрю.

– Не смешно, – сказала Кики. – В этом-то и весь ужас. По-моему, они на самом деле собираются убить её. Но только они не могут позволить себе сделать это, пока не отыщут те музейные ценности, которые она здесь припрятала.

– Ты думаешь, в следующий раз они замышляют ограбить египетский зал? – спросил он. – Забрать драгоценные украшения?

Кики кивнула.

– И ещё я думаю, что они говорили про кошку из черного дерева. Я не рассказала Гейбриел всего, что я слышала. Вероятно, зря. Завтра расскажу ей все. Сколько сейчас времени?

– Восемь сорок.

Она поближе наклонилась к окну и слегка отодвинула занавеску.

– Странно. Мне показалось, что я видела минуту назад машину, съезжавшую вон с того холма, но она так до сих пор и не выехала из низинки.

Не успела она закончить, как Моне с угрожающим утробным рычанием поднялся на ноги.

– Они здесь, – мрачно объявил Эндрю, отставляя недочищенный апельсин. – Я вижу очертания их автомобиля вон там у конюшни. Похоже, это джип. Как видно, они проехали напрямик через поле, выключив фары.

Моне снова зарычал. Эндрю нагнулся и стал его гладить, но пёс, даже не обратив на него внимания, двинулся к двери. Рыжик, которому передалось беспокойство его друга, спрыгнул с коленей Кики и присоединился к Моне у двери.

Вскоре они увидели луч фонарика, направленный из-за конюшни в сторону сарая для инструментов.

– Они заходят внутрь! – прошептала Кики. Опять зарычал Моне.

– Ничего страшного, дружок. Сегодня они сюда не придут.

Скрипнула дверь, и Кики вскочила на ноги.

– Где Рыжик? – громко спросила она.

Но не успели ещё эти слова слететь с её губ, как она поняла, где он. Они оставили дверь чуть-чуть приоткрытой, и этого оказалось достаточно, чтобы кот протиснул в щель свое жирное тело. Кики ринулась к двери, но не успела поймать его. С душераздирающим воем кот выпрыгнул наружу, Моне последовал за ним, и оба они бросились в темноте прямиком к сараю для инструментов. Яростный лай Моне встревожил забравшихся в сарай злоумышленников. Они, толкаясь, выскочили за дверь – и тут кот с собакой дружно напали на них, в то время как друзья со всех ног неслись по дорожке к сараю.