«Кровь!» – сказал кот

– Вам нужна возможность сослаться на то, что вы отвозили нас домой, если бы вас увидели в городе? – уточнил Эндрю.

Гейбриел кивнула и тыльной стороной ладони утерла слезу.

– Но ведь вы и впрямь собираетесь отвезти нас домой, правда? – спросила Кики. Гейбриел снова кивнула. Кики улыбнулась.

– Так в чём же вопрос? Мы, Гейбриел, не хотим отпускать вас в музей одну. И кому какое дело, если сначала мы сделаем остановку у Галльярда. Едем!

Глава восьмая

– Парковаться на автостоянке слишком рискованно, – сказала Гейбриел, останавливая машину в проулке позади музея. – Нам придется пролезать к служебному ходу сквозь живую изгородь.

Кики узнала место, где во время перерыва на ленч она прогуливалась с Рыжиком, который в данный момент сидел у неё на коленях. Моне был оставлен дома стеречь ферму.

Сидевший рядом с ней Эндрю бережно держал китайскую вазу, которую Гейбриел завернула в материю и осторожно уложила в коробку, засыпав пустоты кусочками пенопласта.

– Прежде чем мы войдем, – шепотом продолжала Гейбриел, – я объясню, как устроена сигнализация. После того как я открою дверь служебного входа, у меня будет тридцать секунд на то, чтобы добраться до коробки сигнализации. Затем, когда я отключу сигнализацию, у нас будет пять минут на то, чтобы подняться на третий этаж, поставить на место вазу и убраться.

– Почему только пять минут? – спросил Эндрю.

– Это такая мера предосторожности, – пояснила Гейбриел. – Если сигнализация будет отключена больше, чем на пять минут, и в полицию не позвонит лицо, имеющее право выключить её и сообщить, что это оно находится в здании, в музей автоматически посылают для проверки патрульную полицейскую машину.

– Неужели вы не вправе бывать в здании после работы? – спросила Кики.

– Нет, – ответила Гейбриел. – Только хранитель имеет такое право.

– Вот оно что, – буркнул Эндрю.

– Подайте мне фонарик, – сказала Гейбриел. – И запомните: как только мы переступим порог, у нас останется на все пять минут. Да, и подниматься надо по лестнице. Лифты на ночь запираются. Эндрю, у тебя часы со светящимся циферблатом. Ты будешь нашим хронометристом. Готовы?

– Готовы, – ответила Кики.

Гейбриел первой пролезла сквозь изгородь и взяла у Эндрю хрупкую ношу, так, чтобы он мог пролезть следом. Сразу за ним сквозь изгородь пробралась Кики с тяжелым котом под мышкой.

Территория позади музея, темная и мрачная, сейчас была мало похожа на тот скверик с лужайкой, в котором Кики сидела во время перерыва на ленч. Она посмотрела в сторону автостоянки, смутно ожидая увидеть там черный «Кадиллак», но стоянка была пуста.

Гейбриел поднялась по пандусу к двери, используемой для доставки продуктов, Эндрю и Кики не отставали от неё.

Коробка сигнализации – на стене справа, – инструктировала Гейбриел. – Эндрю, ты посветишь мне фонариком. Кики, держи коробку. – Кики опустила Рыжика на землю и взяла из рук Гейбриел коробку. Гейбриел отперла дверь, и они молча вошли. Даже Рыжик, похоже, ощущал напряжение момента. У Кики по спине прошла дрожь.

– Всё в порядке! Сигнализация отключена! – прошептала Гейбриел.

Эндрю взглянул на часы, засекая время.

– Пошли! – распорядилась Гейбриел. – Я пойду первой. а смогу найти здесь дорогу с завязанными глазами. – Взяв у Эндрю фонарик, она поспешно двинулась по длинному коридору в круглый холл и оттуда вверх по изогнутой лестнице. Проходя по холлу, Кики бросила взгляд вверх, на купол потолка у них над головой. Луна была закрыта тучами, и ни один луч света не проникал внутрь через стекло купола.

Они бегом одолели оба пролета лестницы. Наверху Гейбриел резко свернула влево.

– Сюда! – сказала она, ведя их через выставочный зал к витринам с китайскими экспонатами. Она отдала фонарик Эндрю и полезла в карман за ключами. Луч фонарика плясал, вокруг них роились зловещие тени, и Кики подпрыгнула, когда Рыжик, незаметно очутившись рядом, потерся о её ногу.

– Как же ты меня напугал! – сказала она большому коту. – Я чуть коробку не выронила!

– Осталось две минуты и тридцать секунд, – сообщил Эндрю. – Спускаться мы должны быстрей, чем поднимались!

– Вазу, – скомандовала Гейбриел. Кики развернула материю, в которую она была обернута, и передала её Гейбриел. Эндрю нагнулся и быстро собрал с пола несколько высыпавшихся из коробки кусочков пенопласта.

– Идемте! – проговорила Гейбриел, запирая витрину.

– Как бы я хотела когда-нибудь скатиться по этим перилам! – тяжело дыша, вымолвила Кики, когда они сбегали по изогнутой лестнице. Добежав по коридору до служебной двери, Кики открыла её, пока Гейбриел включала сигнализацию, а Эндрю светил ей фонариком.

– Выходим! – шепотом сказал Эндрю. Но не успели они выйти за порог, как Рыжик повернулся и помчал обратно в музей.

– Рыжик!

Кики ринулась за котом, но тот уже исчез в темной глубине коридора. Эндрю схватил Кики за руку и проговорил:

– Теперь нам и правда пора убираться отсюда! Он вот-вот врубит сигнал тревоги, и скоро все тут будет кишеть полицейскими.

Они быстро попрыгали в фургон. Гейбриел дала полный газ и поспешно отъехала от музея, но даже на безопасном расстоянии в несколько кварталов они услышали сирены приближающихся патрульных машин. Когда Кики вылезала из фургона перед своим домом, у неё все ещё колотилось сердце в груди.

– Спокойной ночи, Кики, – сказала Гейбриел. – И Dance shon. [1]

Кики кивнула.

– Не за что. До завтра. – Она подбежала к парадному и отперла дверь.

При виде вошедшей в комнату Кики доктор Коллир выключила звук у телевизора.

– О, а я надеялась, что ты пригласишь миссис Джанссен зайти, – сказала она. – Я бы рада была с ней познакомиться.

– Она устала, мама, – ответила Кики. – Я приведу её в следующий раз. Пойду приму душ и вымою голову. Потом спущусь.

И прежде чем мать успела о чем-либо её спросить, Кики взбежала наверх. К матери она спустилась, только чтобы сказать «спокойной ночи» перед сном. Она до смерти устала, но даже после горячего душа не смогла сразу уснуть. Хотя она знала, что Рыжик сумеет позаботиться о себе, ей все-таки было немного тревожно за него.

Утром Кики разбудил радиоприемник с таймером, стоявший на ночном столике у её кровати. Она села в постели и постаралась собраться с мыслями. События вчерашнего вечера показались ей дурным сном, но она сознавала, что они произошли в действительности. Причесываясь, она без интереса слушала последние известия и уже собиралась выключить радио и спуститься завтракать, как вдруг одно сообщение привлекло её внимание.

– Ложная тревога в Галльярдском музее вчера вечером позабавила местных представителей власти, – объявил диктор последних известий. – Как утверждают следователи полиции, виновником тревоги, по всей вероятности, явился здоровенный рыже-оранжевый кот, обнаруженный в египетском зале. Из музея, похоже, ничего не взято. После того как кот набросился на Людвига ван Кайзера, хранителя музея, вызванного на место происшествия на сигналу тревоги, были срочно приглашены специалисты по отлову бродячих животных. Кот – весьма свирепый, по описанию очевидцев, – не дал себя схватить. В последний раз его видели бегущим в южном направлении по улице Брин-роуд.

Помощница хранителя музея Елена Морган сообщила сегодня утром, что кот принадлежит учащейся-стажёрке, проходящей практику в реставрационной мастерской. Насколько нам известно, никаких обвинений в связи с этим случаем выдвинуто не было.

И раз уж речь у нас зашла о Галльярдском музее, не забудьте посмотреть в вечернем десятичасовом выпуске новостей по четвертому каналу телевидения репортаж о ежегодном званом обеде и танцевальном вечере, устраиваемом советом попечителей музея в доме хранителя на Ривер-роуд. Таковы новости на эти полчаса.

Кики выключила радио и широко улыбнулась.

– Ай да Рыжик! – усмехнулась она. – За тебя можно не волноваться по ночам!

1

Большое спасибо (нем.)