Страница 24 из 66
Давайте же теперь ознакомимся с историей великого еврейского вождя Моисея, как она рассказана в Библии…
В один прекрасный день очередному египетскому фараону ударила в голову моча: изничтожить всех евреев к чертовой матери! Есть, видать, в этих евреях что-то, отчего подобные мысли приходят людям в разных странах и в разные шохи… Евреев стали заставлять работать: «Египтяне с жестокостью принуждали сынов Израилевых к работам и дела-м и жизнь их горькою от тяжкой работы над глиною и кирпичами и от всякой работы полевой…» (Исх., 1:13). Какому кочевнику это понравится?
Кроме того, фараон удумал провести форменный геноцид: «повелел повивальным бабкам Евреянок, из коих одной имя Шифра, а другой Фуа… когда вы будете повивать у Евреянок, то наблюдайте при родах: если будет сын, то умерщвляйте его, а если дочь, то пусть живет. Но повивальные бабки боялись Бога и не делали так, как говорил им царь Египетский, и оставляли детей в живых».
Удивительно, что у целого еврейского народа было всего две повивальные бабки, но для сказок подобная персонификация целого профессионального сообщества в одном-двух лицах характерна. Равно как и то, что царь лично приглашает к себе в кабинет грязных повивальных бабок презренного («мерзкого») племени и дает им инструкции.
…И сказал тогда царь Ивану-дураку…
…И позвал тогда Путин таджикских дворников и велел им…
Через некоторое время фараон захотел еще раз встретиться с повивальными бабками. Видно, запали они ему в душу… Увидев, что варварское население в Египте не сокращается, фараон опять позвал бабок на консультацию и поинтересовался, что происходит: «Для чего вы делаете такое дело, что оставляете детей в живых?»
Повивальные бабки тут же втерли фараону очки, заявив, что еврейки — такие здоровые, что бабки просто не успевают добежать к ним, как те уже разрешаются от бремени. Поняв, что с двумя бабками ему не справиться, фараон переменил тактику. Он «всему народу своему повелел, говоря: всякого новорожденного [у Евреев] сына бросайте в реку».
(Архетип этой сказки об уничтожении младенцев удивительно живуч. В последний раз он всплыл в сталинском СССР, только теперь виновным оказался не «фараон», а сами евреи-акушеры, которые убивали русских младенцев, делая им особые уколы в пуповину. Так, во всяком случае, гласили городские былички эпохи «дела врачей».)
Вот под эту-то кампанию и родился герой нашего рассказа. Библия гласит, что мать положила новорожденного в просмоленную и хорошенько законопаченную корзинку, чтобы вода не проникала, и оставила в речном тростнике.
Корзинку с орущим младенцем нашла, разумеется, дочь фараона (а кто бы еще это мог быть?), которая аккурат в тот момент за какой-то надобностью спустилась к реке. Белье, наверное, хотела прополоскать.
Ребятенок понравился фараоновой дочери, она взяла его с собой во дворец и дала ему египетское имя — Моисей. Помимо египетского имени парень получил приличное воспитание и образование: «И вырос младенец… и он был у нее вместо сына». Все вроде бы хорошо… Но не зря в народе говорят: сколько волка ни корми…
Несмотря на воспитание, туземные гены в Моисее возобладали. Первое тяжкое преступление, которое он совершил, было мокрухой: увидев, что один из египтян ударил еврея, Моисей убил египтянина. И это не было убийством в состоянии аффекта. Это было хладнокровное преступление, что подтверждает само поведение Моисея, предельно четко описанное в Библии: «Посмотрев туда и сюда и видя, что нет никого, он убил Египтянина и скрыл его в песке».
Налицо умысел и хладнокровное сокрытие следов преступления…
Однако полностью замести следы все же не удалось: Моисей спалился, был объявлен в розыск и кинулся в бега — за границу. На чужбине он провел несколько лет, а потом, когда умер фараон и утих шум-гам, Моисей с женой и детьми потихоньку вернулся на родину.
Обстоятельства его возвращения были связаны со следующим событием — у Бога закончился приступ склероза: «…Стенали сыны Израилевы от работы и вопияли, и вопль их от работы восшел к Богу. И… вспомнил Бог завет Свой с Авраамом, Исааком и Иаковом. И увидел Бог сынов Израиле-вых, и призрел их Бог».
Яхве решил вывести своих подзабытых любимцев из египетского «плена». Но не лично. А почему-то с помощью убийцы Моисея, который ко всему еще и не жил на тот момент в Египте, да вдобавок был хреновым оратором: «И сказал Моисей Господу: о, Господи! человек я не речистый… я тяжело говорю и косноязычен».
Тем не менее Господь выписал Моисею командировку на родину и велел вывести евреев из Египта и привести «в землю хорошую и пространную, где течет молоко и мед, в землю Хананеев, Хеттеев, Аморреев, Ферезеев, [Гергесеев, ] Евеев и Иевусеев».
Соврал, конечно. Никаких молочных рек с кисельными берегами в тех краях совершенно не наблюдалось. А наблюдались как раз указанные Господом Хананеи, Хетты и прочие народы. Куда же господь решил их деть? Это как раз не вопрос! Геноцид — проверенное средство от Бога: «Когда пойдет пред тобою Ангел Мой и поведет тебя к Аморреям, Хет-теям, Ферезеям, Хананеям, [Гергесеям, ] Евеям и Иевусеям, и истреблю их [от лица вашего]».
Короче, иди, Моисей, в Египет, собери старейшин, объясни им, что ты от меня, потом вместе зайдите к фараону и сообщите ему, что вы уходите… Вот так вот запросто: зайдите к фараону и скажите ему… Если сильно напрячься, то можно представить себе, что клюнула фараону блажь вызвать к себе двух еврейских акушерок, и они с ним встретились. Но представить себе, что презренное племя может вот так вот запросто заскочить к фараону по своему желанию…
В этой связи я вспоминаю рассказ нашей школьной училки о Пугачеве. Предводитель крестьянского восстания, как известно, объявил себя чудом спасшимся от смерти царем-батюшкой, а сам был дуб дубом. И когда подельники спрашивали его о царском быте, темный крестьянин выдавал им свои примитивные представления о царской роскоши: «Захожу я к царице-матушке, она шкапчик открывает, а там — целая гора блинов!»
Линейное мышление дикаря… Если я в своем племени могу вождя встретить писающим у телеги или зайти к нему и шатер, то почему нельзя так же запросто зайти и к вождю египтян? Просто у того хата пошире и блинов побольше, а так все то же самое!..
В общем, Бог велел Моисею отправиться в Египет, зайти к фараону и объявить себя Божьим мессией.
Моисей усомнился: да кто же мне поверит, когда я заявлюсь в Египет и сообщу соплеменникам, что я — посланник Божий? На что Бог утешил нового друга, сказав, что будет рядом с Моисеем и станет оказывать ему моральную поддержку, а твое дело — пропаганда, косноязычный… Почему Господь не мог сам справиться с пропагандой, Библия тактично умалчивает. Почему Господь сумел лично явиться к Моисею, но постеснялся сделать это перед всеми евреями? А ведь сие было бы гораздо авторитетнее, и сразу отпали бы всякие сложности с доказательствами. Зачем Богу нужен был посредник с уголовным прошлым?
Впрочем, удивляться этому не стоит, поскольку у самого Господа были явные уголовные замашки, и он, видимо, считал Моисея социально близким. Именно Господь посоветовал Моисею осуществить кражу века. Перед уходом из Египта он рекомендовал сделать следующее: «…пойдете не с пустыми руками: каждая женщина выпросит у соседки своей и у живущей в доме ее вещей серебряных и вещей золотых, и одежд, и вы нарядите ими и сыновей ваших и дочерей ваших, и оберете Египтян».
То есть взять как бы в долг, на время. И скрыться с чемоданом навсегда… Дело в том, что Господь велел евреям заявить египтянам, будто они не навсегда уходят из Египта, а лишь на недельку, чтобы принести в пустыне жертву своему богу. На этих условиях доверчивые соседи, конечно, одолжат евреям ценности. А тех только и видели!
Таков был блистательный преступный план, разработанный не уркаганом в законе, а Высшим Светочем Вселенской Справедивости и, блин, Милосердия…
Крайне занятен в этой сказке еще и такой момент. Господь инструктирует Моисея: когда придешь к фараону и попросишь свой народ из Египта вывести, то будь готов к тому, что фараон не захочет вас отпускать, потому как я «ожесточу сердце его».