Страница 82 из 102
Как выяснилось позже, я сам был во всем виноват. Я не заметил, что телефонный номер Криса Дентона принадлежит той же телефонной станции, что и номер Карен, который она вписала в свою заявку на кредит. Это была телефонная станция города Медоубрук-Гроув, и Крис Дентон, оказывается, был знаком с Джимом Доу.
Когда я повесил трубку, у меня возникло такое чувство, будто за мной наблюдают. Я поднял взгляд. Передо мной стояла Читра, щурилась и смотрела на меня как-то осуждающе.
— Привет! — сказал я. — Тебя тоже отсюда забирают?
— Да, — ответила она. — Но ты ведь сегодня, похоже, не торговал?
— То есть как это «не торговал»?
— Я тут уже давно. И я видела, как ты вышел из машины, которую вел твой друг. Ты что, ездил купаться?
— Чего?
— На переднем сиденье я видела женщину в купальнике.
В этот самый момент подъехал Бобби на своей «кордобе», и Читра ретировалась обратно в магазин.
Ронни Нил и Скотт уже сидели в машине. Ронни Нил, перегнувшись с переднего сиденья, таинственно нашептывал что-то сидевшему сзади Скотту. Что бы это значило? Ведь Бобби давно уже забирает меня первым.
Хотя какая, в конце концов, разница, кто где сидит? Я ведь все равно собирался уехать и никогда больше не возвращаться. К тому же у меня и так было слишком много проблем для того, чтобы беспокоиться о том, считает ли Бобби меня по-прежнему лучшим продавцом в команде. Первым делом мне нужно было позаботиться о том, чтобы не загреметь в тюрьму за убийство и не погибнуть от руки наркодилеров.
«Кордоба» остановилась возле магазина, и Бобби вылез из машины. Двигатель продолжал работать, и по округе разносился проникновенный голос Билли Айдола, певшего про глаза без лица. Бобби осклабился и отошел за машину. Он распахнул багажник одним движением руки, будто фокусник на сцене. Его голубая рубашка была наполовину расстегнута, а штаны залиты чем-то вроде газированной воды.
— Ну что, надеюсь, ты не только на посылках у Игрока бегал, но и деньги зарабатывал?
Я покачал головой:
— Я продулся.
Бобби закусил нижнюю губу.
— Но я же отправил тебя в лучшие кварталы. Места беспроигрышные — если ты там был, конечно.
— Я почти весь день там проторчал. Просто у меня ничего не вышло.
— Ага, понятно.
— Послушай, ведь я же не специально продулся, — неискренне оправдывался я.
— Так что же произошло?
Я пожал плечами:
— Не знаю. Не повезло.
— Лемми, невезения не бывает. Человек сам кузнец своего счастья.
Бобби посмотрел на меня очень серьезно: я никогда прежде его таким не видел. Я понял, что он не желает слушать меня. Он печально покачал головой и захлопнул багажник.
— Ладно, ребята, все с вами ясно. Вы орудуете у меня за спиной, хотите надуть меня — вот чем вы занимаетесь. Садись в машину.
Мне пришлось сесть позади вместе с огромным и вонючим Скоттом. Когда мы заберем Кевина, Скотт ни за что не захочет подвинуться, а значит, я окажусь зажатым между ними, и всю дорогу до мотеля мне придется сидеть рядом со Скоттом и вдыхать вонь его немытого тела. И все же я мог успокоить себя тем, что скоро все это закончится, ведь завтра мой последний рабочий день, а в понедельник утром Бобби посадит нас в машину и повезет домой. По пути мы ненадолго остановимся, чтобы еще немного походить от дома к дому, и к двум или трем часам дня во вторник я уже буду у себя. Мне никогда уже не придется продавать книги. Так что еще два захода — и я свободен.
В колонках бряцала мелодия группы «Дженезис», и я постарался сосредоточиться на музыке. Я где-то читал, что когда очень сильно болит голова, от боли можно избавиться, если сконцентрироваться на какой-нибудь другой части тела. Именно это я и попытался сделать: я решил, что если вслушиваться в песню «Дженезис» и сосредоточиться на голосе Фила Коллинза, то, возможно, вонь Скотта не будет доставать меня так сильно.
— Держу пари, ты сегодня продулся, — раздался с переднего сиденья голос Ронни Нила. — А вот я — нет, у меня — двойная взятка!
Я ждал, что Бобби прикажет ему попридержать язык, ведь обсуждать результаты прошедшего дня в машине было не положено, — но Бобби промолчал. Он просто крутил баранку и смотрел прямо перед собой.
— Почему ты не отвечаешь? — спросил Ронни Нил.
Скотт пихнул меня локтем под ребра.
— По-моему, кое-кто задал тебе вопрос, — сказал он и почесал прыщ, цветущий у него на носу.
Но я все равно ничего не ответил: я молча сидел и копил злость.
— Так ты продулся или нет? — спросил Ронни Нил. — Ты же вроде неплохо понимаешь по-английски?
— Ты же знаешь, что нам не положено это обсуждать.
— Что-то я не слышу, чтобы Бобби жаловался.
Я выдержал паузу, давая Бобби возможность высказаться, но он опять промолчал.
— Нам не положено об этом говорить, — повторил я.
— Черт, детка! Ты слишком много думаешь о том, что тебе положено делать, а что нет. Лично я собираюсь отпраздновать свою победу. Двойная взятка — вот здорово! Вместе с премией я сегодня заработал целых шестьсот долларов! Так что я, пожалуй, даже девчонку сниму.
— Супер! — сказал Скотт.
— Что — супер? — одернул приятеля Ронни Нил. — Радуешься, что твой друг снимет себе девчонку? Уж тебе-то ничего не светит. Кто захочет трахаться с жирным шепелявым хреном вроде тебя?
Скотт только рассмеялся в ответ.
— Как думаешь, за сколько баксов Читра согласится со мной перепихнуться? — спросил Ронни Нил. — Ну за сколько, скажи?
— Да я думаю, она и так согласится, — ответил Скотт. — Говорят, эти индианки только и думают, с кем бы потрахаться. Это все от точек, которые они на лбу носят. У нее, правда, нет точки, но все равно один хрен.
— Захлопни хлебало! — ответил Ронни Нил. Но, подумав немного, добавил: — Да, это уж точно — только и думают, с кем бы потрахаться. Я тоже об этом слыхал.
Когда мы подъехали к мотелю и выбрались один за другим из машины, Бобби придержал меня, положив руку мне на плечо. Он посмотрел вслед Скотту и Ронни Нилу, за которыми добродушно проковылял Кевин, отчаянно пытавшийся принимать участие в общей беседе и, казалось, не замечавший, что Ронни Нилу и Скотту плевать на него с высокой колокольни.
— Подожди минутку, — сказал Бобби, — я хочу с тобой поговорить.
Я вздохнул.
— Извини. Завтра я постараюсь не подвести, — сказал я, прекрасно понимая, что вру. Завтра я снова продуюсь, потому что даже не попытаюсь ничего продать.
— Не в том дело, — ответил Бобби. — Я хочу знать, что происходит между тобой и Игроком.
Если бы не темнота, Бобби заметил бы, как я испугался.
— Ничего не происходит, — сказал я, стараясь подобрать слова, которые бы его убедили и успокоили, так чтобы ему и в голову не пришло обсуждать эту тему с самим Игроком.
— Не надо мне лапшу на уши вешать. Сегодня утром мне казалось, что Игрок повесить тебя готов, а теперь вы с ним лучшие приятели и ты бегаешь у него на посылках. К тому же он требует, чтобы я позволял этой парочке бабуинов — Ронни Нилу и Скотту — делать все, что им заблагорассудится. Лем, он велел мне отправлять их в любые кварталы, в которые они захотят, обращаться с ними как с королевскими особами. Разумеется, я сделаю все, как он сказал, но я хочу знать зачем и почему.
— Но я тоже ничего не понимаю.
— Да брось, Лем, я же все про тебя знаю. Ты собираешься в университет, через год с небольшим будешь готовиться к экзаменам и водить к себе в общежитие девиц. А я останусь здесь. Это моя работа, и я не хочу от нее отказываться. Я зарабатываю здесь деньги, и мне это нравится, потому что я хорошо делаю свою работу.
— Я знаю.
— Тогда зачем ты подставляешь меня?
— Чем? Тем, что я продулся?
— Я о другом, ты же понимаешь. Игрок мной недоволен, и я никак не могу понять, как это связано с тобой. Ты должен объяснить мне, что происходит, потому что я не хочу потерять эту работу. Я слишком много лет на нее потратил. Два года я трудился, чтобы стать начальником команды, и могу продвинуться еще дальше, но для этого нужно, чтобы Игрок был мной доволен. Так что объясни мне, пожалуйста, что происходит.