Искушение вампира

Терпеть не могу, когда Джек спорит со мной на глазах у подчиненных. Этот субъект не имеет ни малейшего понятия о субординации и дисциплине. Впрочем, что с него взять? Он же мечтает стать автогонщиком. В иные моменты он в большей степени человек, чем был при жизни. Это свойство его натуры я бережно храню в нем, хотя, разумеется, Джек ни о чем не догадывается.

Я протянул руку за ключами. Джек перекинул их Ричардсону.

– Пусть Ричи подбросит тебя до дома. Потом пригонит машину обратно и оставит здесь.

Судя по виду Ричи, он с большей охотой поднялся бы на «Алебастр» и залез в пустой гроб, чем ехать в одной машине со мной. Отказать Ричардсон не мог, но кинул опасливый взгляд в мою сторону и попятился назад.

Нянчиться еще и с людьми я был не в настроении.

– Садись за руль, – процедил я, обдав Ричи волной своего гнева. Он тут же кинулся к «корвету».

– И как тебе это удается? – сказал Джек, недоуменно покачав головой.

Я все еще злился на него; ему тоже перепала толика моего неудовольствия. Он выбрал неудачное время, чтобы показывать свой норов.

– Практика, – бросил я. – Встречаемся через три часа. Джек только кивнул.

Поездка от гавани до моего дома на Хоутон-стрит была гораздо более безопасной и прошла в полном молчании. На прощание Ричи коротко кивнул и умчался с такой скоростью, что только взвизгнули покрышки. Джеку наверняка бы понравилось.

Я прошел по дорожке мимо увитых плющом стен и массивных бетонных львов, охраняющих лестницу. Дверь распахнулась передо мной, и на пороге возникла Рейя, сейчас пребывающая в своей человеческой форме. Очень привлекательной форме, надо сказать. Будь у нее хвост, как при свете дня, она завиляла бы им. Рейя улыбнулась и обняла меня, прижавшись щекой к воротнику пальто.

– Без тебя так одиноко, – прошептала она мне на ухо. Потом подошла к своему брату Дейлоду, с головой погруженному в чтение книги. – Разве же мы не одиноки, братец? – спросила Рейя, положив руку на спинку стула. Дейлод пробормотал что-то невнятное, поднялся на ноги, и мы обменялись рукопожатием.

– Кто-то одинок, кто-то – нет, – сказал он, одарив сестру лукавым взглядом. – Почему бы тебе не научиться читать?

Рейя закатила глаза.

– Ба! Книги! В книгах нет жизни, это всего лишь мечты других людей. Мне хватает и своих собственных.

– Сегодня никак не смогу уделить тебе времени, милая. – Я провел пальцами по длинным шелковистым волосам Рейи. – Мне опять придется уйти.

Она разочарованно повесила голову, но миг спустя ее лицо просветлело.

– Можно я пойду с тобой?

– Нет, ты останешься здесь вместе с Дейлодом. Весь дом в вашем распоряжении. Я вернусь через несколько часов, еще до рассвета.

Зная, что Рейя так просто не сдастся, я поспешил уйти. Прежде чем встретиться с Джеком на мысе Лазаря следовало сделать еще одно важное дело. Рейя разочарованно вздохнула и вернулась к дивану, устроившись на подушках и подобрав под себя ноги. Я же отправился в подвальный кабинет, включив по дороге настенный сенсор. Новейшая компьютерная система, этот электронный маг, привела в движение тяжелые металлические жалюзи, закрывающие оконные проемы. Не люблю сидеть взаперти после захода солнца. Ночь – моя стихия, если так можно выразиться. И у меня в запасе есть еще несколько темных часов, чтобы закончить дела.

Во дворе легкий ветерок шелестел листьями бамбука, и восковая охотничья луна подмигивала своему отражению в зеркальной поверхности японского прудика. Оно походило на маленький белый корабль среди морских просторов.

«Алебастр»…

Я слышал рев океана – голоса раковин, зовущих меня.

Привычным движением я нащупал выдвижной ящик, спрятанный в стенной нише. Он открылся от легчайшего прикосновения, и пальцы коснулись гладкой человеческой кости. Шкатулка и древние раковины внутри нее знали мое имя, чувствовали мою кровь. Эта шкатулка, вырезанная африканским жрецом вуду из черепа собственного отца, была старше меня. Раковины были подарком Лалии – пра-пра-пра-правнучки этого почтенного человека. От нее же я получил и кое-что еще: могущество ее предков, которое выпил его вместе с кровью Лалии, совершая древний вудуистский обряд.

Выйдя во двор, я опустился на каменную скамью у воды, открыл крышку шкатулки и посмотрел на восемь белых раковин внутри. Через некоторое время мне показалось, будто раковины меняют размер и форму, а зов их становился все слышнее. В ушах раздавался рев разгневанного океана, чьи волны бились о скалистый берег. Из кармана я вынул обломок кола, подобранный на «Алебастре», развернул платок и сжал щепку в кулаке. Раковины задребезжали, когда я вытряхнул их на камни под ногами.

Порыв холодного ветра пронесся через двор, потом вновь стало тихо. Поверхность пруда опять сделалась гладкой: в ней отражались луна и звезды. Затем ночь потемнела, будто бы в небе возникла бархатистая черная дыра и поглотила весь свет. И я осознал, что лечу над посеребренной луной морской гладью. Вдали показались мерцающие огни бегущего по волнам «Алебастра».

Послышался протяжный низкий звук – то ли вздох, то ли шипение, – и мои ноги коснулись палубы. Я редко использовал магию раковин, дарующих видения и прозрения, но сегодня это было необходимо. В отдалении виднелся берег. Палуба корабля чуть покачивалась под моими невидимыми ногами. Луна стояла над горизонтом, и в ее свете влажно блестела свежая кровь. Кто-то здесь уже умер. Внизу послышался чей-то разговор, и я полетел на звук голосов.

– Трусливое бегство не спасет тебя, – донеслось до меня. Ридрек!..

Я вздрогнул от отвращения и ненависти. Рефлекторно мои пальцы сжались на осколке дерева в руке. Почти через силу я двинулся к двери. Что ж, это будет достойное испытание для моей магии – магии крови вуду. Сумею ли справиться со своей яростью? Сможет ли Ридрек почувствовать мое присутствие?

Второй голос принадлежал Элджернону Ремпсли.

– Ты, верно, рехнулся, если решил, будто способен править миром. И впрямь веришь, что люди не обратят внимания на эти беспорядочные убийства? Думаешь, другие кланы закроют глаза на твои проделки в Амстердаме? Как бы ни так! Да я лучше отправлюсь прямиком в ад, чем поклонюсь тебе и твоей своре!..

Я вошел в дверь и теперь видел их обоих. Ридрек вальяжно раскинулся в шезлонге, Элджер стоял в изголовье своего открытого гроба.

– Ну что ж… – Ридрек на миг отвлекся от разговора и сосредоточился, глянув в мою сторону. Он не видел меня, но чуял неладное. Я ощущал, как он сканирует окружающее пространство, точно слепец в поисках опоры. Он промахнулся совсем чуть-чуть. – Ад я тебе обеспечу. – Ридрек поднялся. – Знаешь, что я сделал с Лионом? Запаковал его в глыбу льда. Вморозил в нее, а потом отвез в Арктику. Он похоронен в леднике, вроде как доисторический мамонт. – Ридрек улыбнулся. – Шесть месяцев света, шесть месяцев тьмы. Он будет спать полгода, становясь все слабее. Потом наш Лион проснется и останется лежать в этом жутком холоде, зная, что долгая ночь его не спасет. А сам он не сможет спасти своих отпрысков. Они – мои, и я сделаю с ними все, что пожелаю. Я убил двух сильнейших мужчин, а двух женщин запер в подземелье, и они станут игрушками для моих друзей. Тебе стало бы плохо, узнай ты, о каких странных и извращенных вещах мечтают вампиры, если ничто не запрещено. О вещах, которые способны пережить разве что бессмертные.

Ридрек ухмыльнулся и коснулся гроба рукой.

– Я бы закинул тебя на луну в этой красивой капсуле времени, но мне недосуг. Может быть, позже, когда соберу под свою руку американские кланы. А пока, пожалуй, утоплю тебя в океане. Будешь родоначальником клана рыб. Возможно, тебе повезет и я про тебя позабуду. Но не про твоих птенцов…

Ридрек двигался быстрее мысли. Он отшвырнул крышку гроба, схватил Элджернона за горло и поднял в воздух, словно ребенка. Вероятно, Ридрек пытался запихать его обратно в гроб. Я мог лишь беспомощно созерцать, как Элджер сражается за свою жизнь. Яхта раскачивалась, и дерущихся вампиров мотало от стены к стене. Ридрек был старше и сильнее. А Элджернон всегда отличался спокойным и кротким нравом – насколько это возможно для вампира.