Искушение вампира

Джек разрывался между желанием произвести впечатление на Оливию и стремлением растерзать меня в клочья. Оливия победила.

– Это номер гоночной машины Дейла Эрнхарда. – Не дождавшись реакции, Джек пояснил: – Он был лучшим гонщиком в истории «Наскара».

– «Наскар»… – Оливия задумчиво покачала головой. – То есть он знаменитость?

– Ну да, – отозвался Джек немного обиженно. Затем вспомнил обо мне. – Что за дурацкие шутки? Какого черта ты украл мой гроб да еще вместе со мной?

Я пожал плечами.

– Мне не хотелось, чтобы ты оставался один и подвергал опасности себя и всех нас. Вот я и велел рабочим из доков перевезти тебя сюда… вместе с тарой.

– И тебе, разумеется, не пришло в голову спросить моего согласия? – всплеснул руками Джек. – Нет, ну что за черт? Я так понимаю, раб не имеет права голоса? Даже если дело касается его личной жизни?

Вошла Мелафия в сопровождении Рейи и Дейлода. Игнорируя меня, Рейя тут же подскочила к Джеку и обвила его руками. Еще один маленький бунт. Джек приобнял девушку за плечи и тут же позабыл про нее.

– У капитана нет рабов, – возмущенно сказала Мелафия. – Есть те, кто его любит.

– И те, кто терпеть его не может, – кивнул Джек.

Его слова укололи меня больнее, чем могли бы. С другой стороны, а чего я ожидал? Благодарности?

– Насильно мил не будешь, – сказал я. – Вполне достаточно просто выполнять мои распоряжения, Мелафия открыла платяной шкаф, вынула синий бархатный пиджак и помогла мне его надеть.

– Что скажешь? Тебя не раздражает его самодурство? – упорствовал Джек.

Мелафия помедлила с ответом и посмотрела на Джека долгим взглядом.

– Перестань. Ты ведешь себя глупо. Я служу из любви и верности, – проговорила она, продолжая приводить в порядок пиджак. – Синий цвет благословен. – Эти слова предназначались мне. – Прими его как дар.

Флакон с кровью…

– Благодарю.

Оливия натянула свои кожаные одежды, подошла к Джеку и взяла его за руку. Рейя оскалила зубы, но Оливия проигнорировала предупреждение.

– Не злись, Джеки. Он обещал, что все нам расскажет. Это стоит поездки через весь город.

– Проблема не в поездке, – буркнул Джек. – Он никогда никого ни о чем не спрашивает, а просто делает, что ему вздумается.

– Может, перестанешь строить из себя капризного ребенка? Давай-ка поднимемся наверх и поговорим. – Я кивнул в сторону лестницы. Оливия двинулась в указанном направлении, потянув Джека за собой, а Рейя, оставленная без внимания, подбежала ко мне и одарила долгим поцелуем. Хоть кто-то не держал на меня зла. Я потрепал Рейю по волосам.

– Я скучал без тебя.

Благостное расположение духа тут же вернулось к ней, словно и не было никакой размолвки. Мы зашагали по коридору, держась за руки, и нагнали Джека с Оливией. Те задержались между двумя алтарями, вделанными в каменную стену.

– Что это? – Оливия взяла одну из кукол, лежавших на деревянной полке под всегда горящими свечами. – Я видела ее прошлой ночью, но не успела спросить…

Не успел я ответить, как Мелафия выхватила куклу из рук вампирши.

– Это дар одному из духов лоа. Она освящена жертвоприношением, и неверным нельзя ее трогать.

Оливия обвела взглядом коридор, осмотрев остальные одиннадцать алтарей. На каждом были расставлены свечи, куклы, немного еды и питья. Вампирша обернулась ко мне.

– Неверным? А что за вера?

– Хаунсис-канцо, – сказал я, тут же поняв, что слова прозвучат для нее белибердой. – Невидимые духи.

– Вуду, – пояснил Джек. Кажется, его несколько удивила моя откровенность.

А я был рад слышать, что он кое-что в этом смыслит. Возможно, так будет проще объяснить Джеку, что его кровь несет в себе силу магии Лалии.

– Со временем станет понятнее, – сказал я, увлекая своих спутников вперед. Дойдя до конца коридора, я оглянулся и увидел, что Мелафия преклонила колени перед оскверненным алтарем. Она запела, чтобы умиротворить лоа, потревоженного Оливией. На мое счастье, вампирша выбрала алтарь лоа смерти… Ладно, ничего. Мелафия решит эту проблему.

Снаружи тьма еще не сгустилась, и потому шторы оставались опущенными. Наша маленькая компания расположилась в гостиной, и я подошел к бару, чтобы наполнить бокалы. Раздав напитки, я сел в кожаное кресло, повернувшись лицом к дивану. Рейя опустилась на подушку по правую руку от меня, а Дейлод устроился слева. Я заговорил, осторожно подбирая слова.

– Как вы знаете, в Саванне объявился враждебно настроенный вампир. Он убил Элджера и нескольких людей из числа наших друзей. – Я кивнул на Джека, напоминая о его приятеле Хью. – Этот вампир очень стар и очень жесток. Полагаю, он приехал, чтобы убить меня.

Джек, подался вперед. Он так и не прикоснулся к своему коктейлю.

– Почему именно тебя? Из-за этих морских перевозок? Он был очень близок к истине. Гораздо ближе, чем думал. Тем проще мне будет поведать все остальное.

– Да, в том числе. Помнишь, Оливия назвала меня легендой? Что ж, я действительно приобрел определенную известность… Некоторые вампиры порабощают своих отпрысков. Я выкрадывал их у хозяев и отпускал на свободу. – Джек напряженно размышлял. По сравнению с некоторыми другими отпрысками, жизнь его была просто чудесной. До сего момента он и не подозревал об этом.

– О, я могу понять этих бедняг, – хмыкнул Джек, а потом, словно желая доказать, что он будет покрепче других отпрысков, одним глотком осушил свой бокал и довольно рыгнул.

– Вампира зовут Ридрек. Он мой создатель. Оливия резко выпрямилась.

– Тогда пора кричать «караул». Я наслышана о Ридреке и его громилах.

Она поняла, что именно я не хотел рассказывать Джеку. Вампирша знала: убить собственного создателя не в моих силах. Это невозможно. В замечательном мире вампиров создатели могут уничтожать своих отпрысков, но не наоборот. Мое давнее решение держать Джека в неведении выходило мне боком. Но что бы сделал Джек, узнай он, как уязвим я для Ридрека? Наверняка совершил бы какую-нибудь глупость. Например, попытался бы меня защитить.

Надеюсь, Оливия думает, что Джек знает об отношениях отпрысков и создателей и не станет говорить об этом вслух. Очень хочется верить, что я не сделал трагической ошибки, доверившись ей, поскольку настало время раскрыть один из главных моих секретов.

– У меня есть вещь, которую можно использовать против Ридрека, – продолжал я. – Вы видели алтари в подземном коридоре. Так вот: более двухсот лет назад я встретил женщину по имени Лалия. Она была мамбо, то есть жрица вуду…

Моя память вернулась на два столетия назад – к нашей первой встрече с Лалией. Полночь, кругом свежевырытые могилы, предназначенные для жертв желтой лихорадки… Она была одной из самых прекрасных смертных женщин, которых я встречал в своей жизни: нежная кожа цвета темного золота, черные блестящие волосы, перевитые бисерными нитями, падающие на грудь… Я и по сей день не знал наверняка, случайно ли мы встретились на кладбище или же Лалия призвала меня туда силой своих заклятий. Я лишь чувствовал, что должен подойти к этой женщине, притронуться к ней, поговорить…

– Она поняла, кто я и что я такое. И мы заключили договор.

Я не стал уточнять, что сделку предложила Лалия. Мне не хотелось рассказывать, как беспомощен я оказался перед силой ее веры – веры в духов и колдовство. Веры, которая могла песнопением вознести кающегося грешника на небеса или отправить проклятого прямиком в ад.

– Джек, ты носишь амулет, который сделала для меня Лалия. Оберег. Однако настоящая зашита – это ее кровный дар. По моим венам течет измененная кровь. Надеюсь, и по твоим тоже, коль скоро ты мой отпрыск.

Пока что я не собирался вдаваться в подробности и рассказывать, как сильна магия Лалии в моей крови – в первую очередь потому, что не собирался использовать все ее могущество. Она была нужна мне лишь затем, чтобы обезопасить отпрысков, сбежавших от своих хозяев. Ридрек мог стать первым по-настоящему серьезным испытанием для дарованных мне чар. И, возможно, последним.