Страница 20 из 31
Итак, визит в загородную резиденцию бандитов пока отпадает. Туда он наведается позже, когда гангстеры немного успокоятся после его побега и бдительность охраны притупится. Опять же нужно оружие.
Кроме людей Дасти, существует еще банда Филиппова, жаждущая реванша. Их тоже не следует сбрасывать со счетов. Многовато противников на одного бывшего есаула. Ну ничего, они еще почувствуют на своей шкуре, что такое казачий офицер!
Китаец говорил, что Сарычева ищут полицейские, люди Дасти и Филиппова. Где они его могут найти? Вне сомнения, их внимание в первую очередь привлекут игорные заведения, где Павел любил бывать, меблированные комнаты «Бристоля» и дом Тоболиных. Не попробовать ли поменяться ролями с охотниками, превратив их в дичь? Понаблюдать, собрать информацию, а потом нанести неотвратимый, неожиданный удар. Пока враги не знают, где он, есть некоторое преимущество, и не воспользоваться им просто глупо. Но куда направиться? Где лучше всего выявить поджидающих его охотников и начать за ними свою слежку?
Подумав, Сарычев выбрал дом профессора истории – там есть где спрятаться от чужих глаз, место хорошо знакомое и он сумеет легко обнаружить засаду, поскольку все точки, где она может скрываться, наперечет.
Сев в трамвай, Павел доехал до набережной и дальше пошел пешком. Он решил выйти к дому Тоболиных через проходной двор многоэтажного дома. Но стоит ли сразу показываться на улице? Сначала он поднимется на верхний этаж многоквартирного здания и через окно лестничной площадки осмотрит коттедж, стоящие рядом дома и, если удастся, лавки и магазинчики, чтобы найти ожидающих его появления людей. Не будут же они открыто топтаться перед парадным дома Тоболиных? Наверняка спрячутся, постараются, как и он, сделаться незаметными, вписаться в обстановку. Но им придется ждать долго, а он не торопится. Поэтому какие-то лица примелькаются за время наблюдения, поневоле выявят себя среди прохожих, посетителей закусочных и досужих зевак.
Купив по дороге у мелкого торговца сигарет и жареных пирожков, Павел поднялся на верхний этаж доходного дома и занял позицию у окна лестничной площадки. Закурив, он начал методично осматривать улицу, мысленно разделив ее на три части. Первое, что сразу бросилось в глаза, – устроившийся на углу мужчина в синих очках слепца. Лениво растягивая меха старого аккордеона, он сидел на маленьком складном стульчике, поставив на плитки тротуара жестяную банку-копилку. Слепой музыкант-побирушка? Что ему делать в квартале, где нет туристов, жалостливых старух и набожных прихожан различных храмов, готовых бросить в жестянку мелкую монетку? Скорее всего, мнимый слепец прекрасно видит происходящее вокруг и, спрятав глаза за синими стеклами, наблюдает за улицей. Один есть! Вот еще бы узнать, на кого он работает?
Вторую точку наблюдения удалось обнаружить тоже без особого труда – на другой стороне улицы разложила товар китаянка-зеленщица. Поздновато торговать зеленью в это время дня, к тому же китайцы-зеленщики обычно обходят своих постоянных клиентов рано утром, принося им товар прямо на дом. Наверное, мнимый слепец и зеленщица – люди полиции.
Но должны же где-то здесь скрываться люди Филиппова и Дасти? Конечно, они не располагают возможностями полицейской наружки, но хотя бы по одному топтуну выставят.
Докурив, Сарычев присел на широкий подоконник и развернул промасленную бумагу, в которую были завернуты пирожки. Надо было бы еще купить бутылку воды – пирожки начинены острым мясом и потом наверняка захочется пить. Но, коли не додумался сразу, придется потерпеть – не на век же он здесь обосновался, дотянет как-нибудь до темноты. А если сегодняшний день не даст нужного результата, придется повторить все сначала, и тогда он учтет ошибки…
Аккордеонист перекусил, видимо, устав играть. Зеленщица раскрыла зонт, прячась от припекавшего голову солнца, а других соглядатаев никак не удавалось найти. Плохо, что нельзя пройтись по улице, заглядывая в закусочные, – там тоже могут оказаться интересные личности. Отсюда, с последнего этажа многоквартирного дома, не проникнешь взглядом через стекла окон, не увидишь посетителей, сидящих за столиками. Остается только следить за входящими и выходящими.
Часа через два аккордеонист перебрался к другому дому, предусмотрительно попросив помочь ему случайного прохожего. Зеленщица множество раз смочила товар водой, но он все равно подвял. Однако это обстоятельство, как и отсутствие покупателей, ее не слишком беспокоило. Павел, не покидавший поста на лестничной площадке, доел пирожки и выкурил полпачки сигарет.
Он хотел уже плюнуть на все, но тут его внимание привлек человек, вышедший из дверей закусочной «У обезьяны».
«Ба, да это же старый знакомый? – заметив в его руках туго свернутый зонт, усмехнулся Павел. – Не иначе, опять выполняет поручение? Вполне вероятно, ведь ему хорошо известна моя внешность. Вряд ли его сюда занесло по чистой случайности. Неужто сменился на посту, передав наблюдение другому, занявшему его место за столиком?»
Сарычев быстро спустился вниз и, пробежав через проходной двор, вышел на улицу, пристроившись среди прохожих в полусотне шагов позади торопившегося по своим делам человека, несколько дней назад приглашавшего его на свидание с Антуаном…
После длительного сидения в закусочной прогулка доставляла соглядатаю удовольствие – он не торопясь фланировал мимо витрин магазинов, равнодушно проходил сквозь людскую толчею, следуя одному ему известным маршрутом. Стараясь не потерять его из виду, бывший есаул боялся только одного – как бы его подопечный не вздумал вспрыгнуть на подножку проходящего мимо трамвая и уехать в неизвестном направлении.
Вскоре впереди показались облезлые, давно нуждающиеся в ремонте старые здания, где по дешевке сдавались квартиры-каморки. Здесь преимущественно поселились опустившиеся многосемейные эмигранты, спившиеся матросы торгового флота, дешевые проститутки и люди городского дна, давно плюнувшие на правила приличий и хорошего тона, смирившиеся с собственной участью и не предпринимавшие попыток выбраться отсюда. Затхлые помойки, шелудивые бродячие собаки, одетые в обноски грязные дети-попрошайки, вставленные вместо стекол фанерки, облезлые двери подъездов ночлежки, а по ночам душераздирающие крики прохожих, попавших в руки безжалостных грабителей, – вот что такое эти кварталы. Запахи отбросов, протухшей рыбы, горелого риса, полуголые тела на прокаленных солнцем тротуарах…
Заметив, как соглядатай нырнул в подъезд одного из домов, Сарычев немного выждал и последовал за ним.
Наверху раздавались шаги по лестнице. Настороженно прислушавшись, Павел тоже начал подниматься, стараясь не прозевать момент, когда выслеживаемый им человек войдет в квартиру.
Соглядатай забрался почти под самую крышу. Щелкнул замок, хлопнула дверь. Притаившийся этажом ниже Сарычев облегченно перевел дыхание.
Выждав несколько минут, он поднялся и, остановившись перед дверью, за которой скрылся соглядатай, прислушался. Внутри квартиры было тихо. Осмотрев замок, Сарычев вынул кинжал и, вставив клинок в щель, отжал ригель. Дверь распахнулась.
В маленькой, заваленной разным хламом прихожей было сумрачно. С кухни слышались звуки разжигаемого примуса и шорох разворачиваемой бумаги. Спрятавшись за выступом стены, Павел поглядел, что делает хозяин.
Поставив на примус сковороду, тот бросил на нее кусок маргарина и разбил яйца, готовясь изжарить яичницу. Увлеченный своим занятием, соглядатай не услышал, как Сарычев подкрался к нему и приставил к спине кинжал:
– Тихо! – кольнув острием хозяина квартиры, шепнул Павел. – Сними сковороду с огня!
– Зачем? – застыв от испуга и неожиданности, едва смог вымолвить соглядатай.
– Чтобы не сгорело. Не люблю чада!
Медленно, как во сне, хозяин протянул руку и, сняв с примуса сковороду, поставил ее на маленький столик. По шее у него тек пот, рубаха быстро намокала между лопаток и под мышками.
– Перестань дрожать, – прикрикнул на него Сарычев. – Пошел в комнату, ну!