Рожденные смертью

— Не знаю.

— Ты же ее оперировал!

Лис обиделся, поскольку усмотрел в ответе брата не только полное безразличие, но и откровенную ложь.

— Лис, ты выбрал неудачный момент для своих игр.

— Хорошо, — рыжий чуб горделиво взлетел со лба на макушку. — Я играю, я все делаю через коленку, я начитался идиотских теорий. Мне плевать, что ты и Ворон обо мне думаете по этому поводу. Придет время, и я представлю вам обоим неоспоримые доказательства истиной картины мира! А сейчас скажи мне одно: ее имя.

Бледная маска, очерченная крупными каштановыми кудрями и черной короткой бородой, дрогнула и приобрела живые оттенки. Лис порадовался про себя, что разговор протекает в отсутствии Ворона, который давно бы вышиб «парапсихолога» за дверь с соответствующими комментариями, возможно нецензурными.

— Я не знаю ее имени, — устало повторил Тур. — Она ехала пассажиром на мотоцикле и попала в аварию. И даже если имела при себе документы, они сейчас в милиции. Меня вызвали, когда она уже лежала на операционном столе. Сильная здоровая девочка. Она должна была выжить. Я успешно работал и с более сложными случаями… Он задумался, а Лис вдруг ощутил в спине неприятную ломоту. Пробил озноб, и потянуло прохладой. И причиной тому были отнюдь не открытое окно и предрассветная майская свежесть.

Лис вобрал голову в плечи и медленно обернулся. В дверях стоял Ворон.

— Поди-ка сюда, малыш, — кивнул он и вышел в кабинет.

— Извини, Тур, — промямлил Лис и покорно поплелся за вторым старшим братом.

Ворон замер над «спящим» компьютером, воткнув опасный взгляд в пустой монитор.

— Ты знаешь, как тяжело Тур переносит чужую смерть? — заговорил он тихо и без предисловий.

— Да.

— Ты знаешь, что он доверяет свои чувства только нам?

— Да, но…

— Так какого черта ты заставляешь его вновь и вновь переживать гибель пациента?!

— Но я его успокоить хотел…

— Заткнись! Гоняясь за призраками с того света, ты до сих пор не научился слышать живых людей. Тех, кто рядом с тобой, кто желает тебе добра, кто терпит все твои выверты. Знаешь, что я сейчас очень хочу сделать?

— Дать мне по морде…

— Молодец. Правильно. А знаешь, почему я этого не сделаю?

— Потому что Тур не приветствует рукоприкладства.

— Верно.

Ворон повернулся к брату лицом. Его глаза продолжали метать искры, однако угрожающая тяжесть в них пропала. Лис приготовился к продолжению воспитательных мероприятий, но тут тревожно загудел динамик компьютера. Экран вспыхнул и появилась надпись: «Система охраны предупреждает…» — Проклятье! — Ворон сел за пульт. — Кого еще несет?

Лис из-за плеча брата рассмотрел в «окне» камеры слежения подкатившую к воротам автомашину. Из салона выскочил мужчина и кинулся к переговорной панели домофона. По кнопке он стучал слишком нервозно, отчего прибор отказывался подчиняться. Ворон со своей стороны не спешил выходить на контакт. Пальцы его пролетели над клавиатурой, и изображение приезжих, в первую очередь того, кто остался в машине, увеличилось. На заднем сидение неподвижно лежало окровавленное тело.

— Закон парных случаев, — вырвалось у Лиса прежде, чем он удержал бескостный язык за зубами.

Ответ последовал немедленно: визг колесиков бесцеремонно отброшенного кресла и звонкий шлепок подзатыльника.

— Марш к себе. Чтоб духу твоего тут не было! — рявкнул Ворон.

Более рыжая персона его не интересовала. Он шагнул в сторону спальни близнеца, но Тур вышел в кабинет без специальных приглашений. Домофон тем временем изрыгнул из динамиков хриплый взволнованный голос:

— Полозов! Мне нужен доктор Полозов!

Ты его знаешь? — не то шепотом, не то глазами спросил Ворон.

Тур посмотрел в монитор и отрицательно сдвинул брови.

Динамик помолчал секунду и разразился отборным матом, сопровождавшим обещание расстрелять всё и всех, если немедленно не появится доктор Полозов.

— Полозов. Слушаю, — Ворон выдернул пульт из-под руки брата и предупреждающе поднял указательный палец: мол, молчи пока. — Назовите себя.

— У меня в машине парень умирает! — гавкнули в ответ акустические «колонки».

— Успокойся и отвечай, — властный голос заставил незваного гостя придержать эмоциональные высказывания. — Кто дал тебе этот адрес?

— Один из пацанов Беляка. Да открывай же! Он щас концы отдаст!

Тур тронул близнеца за плечо и утвердительно кивнул.

— Садись за руль, — Ворон наклонился к микрофону, — и поезжай строго вдоль огней. Тебя встретят.

На мониторе было видно, как ночной гость с опаской оглядел мертвые ворота и темную аллею за ними. Но в салон вернулся и уверенно снялся с тормоза. Ворота тут же открылись, активизировалась цепочка осветителей, похожая на сигнальные огни аэродрома.

Убедившись, что схема сработала, как требовалось, Ворон вскочил. Он не сомневался, что гость проследует в заданном направлении, ибо густой участок нетронутого леса, кольцом окружавший дом, не внушал доверия чужакам, особенно ночью.

— Деконсервируй операционную, — бросил Тур на ходу.

Ворон провел серию стремительных манипуляций над пультом компьютера и рванул в коридор.

— Очки! — Лис, до сих пор топтавшийся у двери, сунул в руку брата черные окуляры.

Распоряжение покинуть «зону боевых действий» не повторилось, и юноша посчитал своим долгом участвовать в назревающих событиях лично.

Подъезд, куда лента электрических фонарей привела иномарку, располагался с правой стороны от фасада особняка. Здесь все было оборудовано в соответствии с приемным покоем частной клиники. Тур вышел навстречу.

— Я доктор Полозов, — представился он мужчине, выскочившему из салона. — Покажите раненого.

Тот распахнул заднюю дверцу.

— Подстрелили его! Делай, что хочешь, док, но он должен заговорить. Понял? Что хочешь, но этот козел должен мне назвать номер!

— Не мешайте, — врач слегка отодвинул плечом взвинченного посетителя и заглянул в машину.

Беглый осмотр привел к очевидным и неутешительным выводам. Тур выпрямился.

— Сожалею, но шансов у него нет. Он доживает последние минуты.

— Вытащи его, док! Заплачу без базара, если этот кретин заговорит.

Тур колебался: стоит ли вообще тревожить умирающего. К тому же реакция его товарища была врачу не понятна. За свою официальную и неофициальную карьеру Всеволод Полозов встречал разных людей. Одни воспринимали отказ хирурга с пониманием, другие не желали верить в неизбежное и молили спасти погибающего родственника, друга или партнера, третьи просто молча расплачивались за принесенное беспокойство и увозили подстреленного или порезанного приятеля восвояси. Сомнительный тип из иномарки демонстрировал совершенно иные эмоции: он кипел яростью.

Впрочем угрозы и обещания на доктора Полозова впечатления не производили. Было нечто другое, заставившее его произнести:

— Давайте перенесем его в помещение.

За спиной вспыхнуло удивление Ворона.

«Я не смог спасти девочку. Постараюсь вернуть хотя бы эту жизнь», — подумал Тур. Он знал, что брат не одобряет принятого решения. Более того, кто-то третий, не столь близкий, но, безусловно, родной, как будто твердил за кордоном создания: нет, не нужно, остановись!

«Я должен убедиться, что сделал всё возможное», — Тур отсек от себя сомнения.

Когда раненый оказался на каталке в «приемном покое», хирург понял, что несчастному не поможет уже ни врач, ни бог, ни даже дьявол.

— Увы. Всё кончено, — бесцветно произнес он и отошел от тела.

— Нет! Ты его вернешь! Слышишь, мать твою! Вернешь!!

По комнате рассыпалась матерная брань.

Ворон решительно выступил из тени.

— Заставь его говорить! А потом пусть подыхает! — орал посетитель.

Небольшого роста, помятый и грязный, он выглядел, как ободранный пес, лающий на забор. Но вдруг его рука нырнула за пазуху и — Ворон не успел ничего предпринять — возвратилась наружу с черным предметом, в назначении которого сомневаться не приходилось.