Рожденные смертью

На пороге, прежде чем захлопнуть за собой дверь, Ворон вспомнил про нового жильца.

«Ты мне объяснишь, наконец, кто звонил и куда ты помчался?» — грохнуло в ушах.

— Ки, у нас ЧП, — он обращался в пустоту, поскольку блазень рассеялась по всей прихожей. — Звонили из милиции. Они нашли разбитый мотоцикл Лиса.

«О, нет. А где Лис?»

— Не знаю. Ты, главное, дома сиди. С телефоном управишься. Поднимай трубку на все звонки.

«Я?»

— Ты, черт подери! Разве здесь есть кто-то еще, на кого мы можем положиться?

Лейтенант ДПС подозрительно посмотрел на темно-синий БМВ с «крутым» номером, затормозивший перед постовой будкой. И еще более подозрительно смерил взглядом двух совершенно одинаковых мужчин, выскочивших из салона.

— В.В.Полозов? Быстро вы, — недружелюбно поприветствовал он, не обращаясь ни к одному, ни к другому конкретно.

— Водителя нашли? — спросил Тур, в то время как Ворон направился прямо к разбитому мотоциклу, прислоненному к дереву на обочине.

— Уже нашли, — сообщил лейтенант. — Повезло оболтусам. Один ногу поломал, а другой только рожу попортил. Сами в поселковый травмпункт явились.

— Их было двое?

Лейтенанту, видимо, нравилось, поигрывать на нервах хозяев шикарных иномарок. Он пожевал губами, нехотя достал блокнот и прочитал:

— «Обе фамилии пострадавших не значатся владельцами «Хонды» с номером…».

Ворон издали хмыкнул. Фамилии, с точки зрения здравого смысла, не могли значиться ни владельцами, ни кем-либо еще.

— Заявление об угоне будете писать?

Близнецы переглянулись.

— Подождем с заявлением, — сказал Тур.

— Мотоцикл водил наш младший брат, — пояснил Ворон. — По доверенности. Выясним обстоятельства угона, тогда всё напишем.

— Дело ваше. Но имейте в виду: угонщикам 12 и 10 лет, живут в деревне Лебедево. За ремонт с них брать нечего. А по форме привлечем, если заявление будет.

Пока Ворон договаривался с гаишниками о временном приюте пострадавшей «Хонды», Тур набрал домашний номер. Звонок дважды сорвался, но на третий раз в трубке вместо коротких гудков раздались шорохи, похожие на слова.

— Ты слышишь меня, Ки? — произнес он, невольно понизив голос до шепота. Непривычно было разговаривать по телефону с привидением.

«Да!»

Тур отдернул сотовый от уха.

— Очень хорошо. От Лиса нет вестей? — он предусмотрительно отвел аппарат подальше прежде, чем раздался громоподобный ответ.

«Нет. Звонил чудик, к которому катался Тур. Я не пойму, кто из вас на связи, поэтому буду говорить в третьем лице, — обязанности секретарши Кикиморе явно понравились, и она исполняла вверенную роль добросовестно, но чрезмерно торопливо. — Так вот. Я почему-то поняла, что это не ваш звонок и трогать телефон не стала. А автоответчик принял сообщение: Туру сказали спасибо со всякими грубыми нежностями, и спросили, нашелся ли братан. То есть по нашему — Лис. Меня, кстати, это тоже интересует».

— Лис не нашелся. Но одно точно — на мотоцикле навернулся не он.

«Это радует. Ты все-таки Ворон или Тур?» — Второе верно. Аккуратно положи трубку и действуй в том же духе.

«Есть!»

Ворон сел в машину.

— Ну? Какие идеи?

— «Хонду» обнаружили в кювете около трех часов назад. Прибавим час на развлечение мальчишек, — Тур посмотрел на электронный циферблат. — Итого — четыре. Наверное, он пешком домой топает.

— Тогда есть шанс подхватить его на дороге. Поехали.

Улицы, улицы, шоссе, съезд с оживленной трассы. Сельские домишки. Автобусная остановка. Пустая асфальтовая дорога, прорезавшая лес. Тур сбросил и без того невысокую скорость. Поворот направо… Надежда потухла у ворот особняка.

Закат разрисовал небо малиновыми разводами. Шумно вздыхал сосновый бор, и грустно вторили ему сосны и осины, отрезанные от собрата высокой оградой, опутанной паутиной сигнализации и электрических проводов.

— Ветрено завтра будет, — обронил Ворон и отошел от окна.

— Что? — Тур очнулся от невеселых дум.

— Солнце в красные облака село. К ветру, — пояснил брат. — Прокачусь-ка я до города. Вдруг встречу.

Он направился к выходу из гостиной.

— Бесполезно, — Тур не пошевелился. — Если бы он мог, он давно бы вернулся домой.

— Ты чувствуешь что-нибудь?

Тур отрицательно качнул головой.

— Это то, — заговорил он, — что Марина назвала «два плюс один». Лис при нас, но глубже мы его не впустили.

Ворон выдохнул беспомощный стон. Ночной разговор крутился в голове во всех плоскостях, и плоскость реальности отходила на всё более далекие рубежи с каждым новым витком.

— Тур, давай ненадолго представим, что Лис не выдумал историю с лисицей.

— Допустим факт превращения человек-зверь-человек? — Тур удивленно поднял брови.

— Нет. Допустим, что какая-то ситуация в мироощущении Лиса выглядит как превращение. Ведь, в конце концов, каждый воспринимает мир в соответствии с собственной системой координат.

— Это называется шизофрения.

— Пускай называется. В истории полно случаев, когда иное мировоззрение клеймили шизофренией. Что будет делать Лис, решив опять стать лисом?

— Уйдет в лес, разумеется. Ты куда клонишь? Думаешь, он уехал за город, бросил мотоцикл и отправился в лесную чащу?

— Именно. Мотоцикл обнаружили недалеко от Никулино. Самая что ни на есть окраина. Смотри, — Ворон сел к терминалу и вызвал карту области. Нашел курсором «мыши» нужный квадрат, щелкнул, и Никулино с окрестностями выросло до величины экрана. — Кругом лесной массив. До ближайшей деревни пять километров, а дальше на юго-запад сплошные леса и болота.

Тур безо всякого энтузиазма подошел к компьютеру и остановился у брата за спиной.

— Возможно. Но меня твое объяснение не убеждает. По телефону он обещал приехать домой сразу после занятий.

— Наобещать он мог всё, что угодно. А сотовый, кстати, оставил в универе. Для очистки совести, — возразил Ворон.

— Сумку он забыл, — не сдавался Тур. — Я говорил с его преподавателем. Тошный тип, но у меня нет оснований ему не верить. Парень психанул, когда его безапелляционно обвинили в списывании, и выскочил из класса. Никто же не верит, что у него идеальная фотографическая память. Ворон, согласись, у Лиса не было оснований сбегать из дома. Ведь ваш ночной разговор закончился в твою пользу.

— Я его озадачил и только. Мне вообще не следовало оставлять его одного! За остаток ночи он мог накрутить себе все, что угодно.

— Ворон, — брат немного повысил голос, — мы признаем у Бориса психические расстройства или не признаем? Если да, то я принимаю твою версию и ищу варианты лечения. Если нет, значит, с парнем что-то случилось.

У Ворона по спине пробежал неприятный холодок.

— В первом случае нам придется признать, что у нас обоих тоже мозги не в порядке. Что твои руки и мой взгляд — это туфта, нет никакой Кикиморы… «Я есть!» — Ки, заткнись, — отмахнулся он и продолжал. — Кажется, пора звонить по больницам… Тур?

Тот смотрел в экран. От лица отхлынула кровь.

— Лебедево.

— И что?… Вот придурок! — Ворон хлопнул ладонями по коленям. — Ки, выйди отсюда сейчас же!

«Это зачем еще? Я и так знаю, что мое бывшее вместилище закопали на Лебедевском кладбище».

— Мент сказал, что мальчишки-угонщики живут в Лебедево, — проговорил Тур, не сводя взгляд с электронной карты. — Четыре километра от Никулино по шоссе, и около трех по проселкам. Сходится.

Ворон вздрогнул.

— Ну что, туда?

— Только не ты, — Тур удержал его за плечо.

— И не ты.

«А давайте — я!»

— Ки, заткнись!

Это прозвучало из двух уст в один голос. После чего близнецы долго смотрели друг на друга. Страх Ворона перед кладбищами, причина которого потерялась в былых годах, с недавних пор крепко сковал и его единоутробного брата.

— Есть вариант получше, — сообщил Ворон. — Гоша. Пусть-ка отлепит свой большой зад от кресла и немножко пошевелится ради меня. Он мне давно кое-чем обязан.