Страница 18 из 40
Философская проблематика занимала важное место на заседаниях психоаналитического кружка и Венского психоаналитического общества. Были даже специальные заседания, посвященные не только чтению и обсуждению отдельных философских трудов или соответствующих концепций некоторых философов, но и рассмотрению взаимосвязей между философией и психоанализом, выявлению роли философских идей в дальнейшем развитии психоаналитических концепций. Показательно, что один из первых биографов Фрейда Ф. Виттельс, лично принимавший участие в различных психоаналитических дискуссиях и являвшийся свидетелем раннего этапа развития психоанализа, то ли с горечью, то ли с недоумением вынужден был заметить, что медицинский элемент отошел на задний план, поскольку доминируют философы.
Все это свидетельствует о том, что, подобно теоретическому развитию психоанализа с его скрытой философской интенцией, организационная его составляющая также носила философски ориентированную направленность. По своему замыслу и реальному претворению в жизнь организационное оформление психоанализа характеризовалось явно выраженной склонностью к возрождению некогда существовавших философских школ с их собственной традицией, методами ведения дискуссий и техникой обучения.
По степени организованности и масштабности распространения идей психоаналитическое движение не только не уступает философским течениям, будь то неопозитивизм, экзистенциализм, неотомизм или феноменология, но и во многом превосходит их. Несмотря на постоянные разногласия, существовавшие и имеющие место до сих пор между ведущими психоаналитиками, а также отход некоторых из них от классического учения Фрейда с целью образования своих собственных школ и школок, в своем организационном отношении психоанализ оказался столь целенаправленным, что ему могут позавидовать многие современные философские направления, чьи усилия ограничивались в лучшем случае объединением сравнительно небольшого круга единомышленников, сплоченных вокруг издаваемого журнала или какого-то лидера.
Таким образом, как в теоретическом, так и в организационном плане с момента своего возникновения психоанализ был ориентирован на создание не просто психоаналитической философии, а целой школы, в основе которой лежали философски осмысленные представления о человеке и культуре. И хотя сама психоаналитическая философия нередко выпадала из поля зрения целого ряда психоаналитиков, отдававших предпочтение клинической практике, и исследователей, прошедших мимо философских истоков психоанализа, тем не менее именно эта философия служила тем организующим началом, благодаря которому число приверженцев психоаналитического учения Фрейда о человеке и культуре пополнялось за счет гуманитариев.
Таким образом, философские истоки возникновения психоанализа заслуживают того, чтобы на них обратили внимание. Они являются не менее важными и существенными для понимания истории становления психоанализа, чем другие истоки, включая ранее рассмотренный – медицинский.
Изречения
З. Фрейд: «Я тайно лелею надежду достичь теми же самыми путями моей первоначальной цели – философии».
С. Цвейг: «Фрейд исходит из медицины не в большей степени, чем Паскаль из математики и Ницше из древнеклассической филологии. Несомненно, этот источник сообщает его работам известную окраску, но не определяет и не ограничивает их ценности».
З. Фрейд: «Можно указать на знаменитых философов как предшественников, прежде всего на великого мыслителя Шопенгауэра, бессознательную „волю“ которого в психоанализе можно отождествить с душевными влечениями».
З. Фрейд: «Мои открытия являются основой для вполне серьезной философии. Немногие поняли это и немногие способны это понять».
Один из истоков возникновения психоанализа – это самоанализ Фрейда. Если частная практика предоставила ему обширный материал для изучения причин возникновения заболеваний и понимания коллизий и драм, разыгрывавшихся в жизни людей, а знакомство с философской литературой дало обильную пищу для выдвижения психоаналитических идей о роли бессознательного в жизнедеятельности человека, то обращение к своему собственному миру с целью познания самого себя открыло перед ним новые горизонты для глубинного проникновения в тайны души. Во всяком случае, самоанализ явился для Фрейда той составной, необходимой и во многом определяющей частью его исследовательской и терапевтической деятельности, без которой вряд ли бы появился психоанализ как таковой.
Принято считать, что начало самоанализа Фрейда датировано 1895 годом, когда ему приснился ставший сегодня классикой психоанализа сон об инъекции, сделанной Ирме. Самоанализ же в собственном смысле этого слова относят к 1897 году, то есть к тому времени, когда Фрейд уделял основное внимание не столько анализу пациентов, сколько познанию самого себя. Многие исследователи единодушны в констатации этих отправных по времени точек начала и осуществления Фрейдом самоанализа. Мнения расходятся лишь относительно завершения им анализа.
Так, французский исследователь Р. Дадун полагает, что самоанализ Фрейда, оттачиваясь, двигался вперед к своему завершению, которое, вероятно, можно датировать началом февраля 1898 года. В одном из писем Флиссу того периода основатель психоанализа недвусмысленно заявил об отходе от самоанализа с целью посвящения себя книге о сновидениях. Иную позицию занял Э. Джонс, который, указав дату начала проведения Фрейдом самоанализа (1897), оставил открытой дату его завершения по той причине, что, как ему однажды сказал сам основатель психоанализа, он никогда не прекращал себя анализировать и посвящал этой цели ежедневно полчаса перед сном.
Представляется, что, приступив к написанию «Толкования сновидений», Фрейд не прекратил самоанализ в 1898 году. Написание данной книги явилось для него продолжением того самоанализа, который осуществлялся им на протяжении многих лет. Не исключено, что, поглощенный нашедшими отражение в «Толковании сновидений» идеями, сам Фрейд не осознавал происходящего. Лишь окончание работы над рукописью и публикация книги дали ему возможность взглянуть на свой труд под углом зрения самоанализа.
Действительно, в «Толковании сновидений» (1900) содержится такой уникальный материал, добытый Фрейдом тяжким трудом самоанализа, интерпретация которого им самим в тексте книги свидетельствует о его непрекращавшейся самоаналитической работе. Не случайно, в предисловии ко второму изданию «Толкования сновидений», написанному в 1908 году, Фрейд подчеркнул, что для него лично эта книга имела субъективное значение, которое он сумел понять лишь после завершения работы над ней, и она оказалась не чем иным, как отрывком его самоанализа.
Аналогичная ситуация имела место и при работе Фрейда над следующей книгой – «Психопатология обыденной жизни» (1901). В ней также содержались материалы личного, подчас интимно-личного характера, всплывшие на поверхность его сознания в процессе предшествующего самоанализа. Кроме того, ему пришлось исправлять допущенные в «Толковании сновидений» ошибки, что невозможно было сделать без самоанализа.
Словом, независимо от того, как долго впоследствии Фрейд прибегал к самоанализу, ясно одно: его самоаналитическая работа не исчерпывается деятельностью, относящейся к периоду времени, ограниченному 1897–1898 годами. Другое дело, что в 1897 году он не только систематически занимался самоанализом, но и уделял ему все свое свободное время. Впоследствии же его самоанализ мог носить эпизодический характер, и Фрейд в большей степени занимался психоанализом пациентов, нежели своей собственной персоной.
Из истории психоанализа
Фрейд познакомился со своей будущей женой Мартой Бернайс в апреле 1882 года в Вене. В июне того же года состоялась их помолвка. Год спустя по настоянию матери невесты, которая не одобряла выбор своей дочери. семья Бернайс переехала в Гамбург. Несмотря на все трудности, связанные с различного рода размолвками, препятствиями, чинимыми матерью Марты и финансовым положением, молодые люди сохранили свою любовь друг к другу и на протяжении нескольких лет вели интенсивную переписку. В сентябре 1886 года состоялось их бракосочетание – гражданская регистрация в городской ратуше Вандсбека и еврейская религиозная церемония, на которой настояла семья Бернайсов. В то время Фрейду было 30 лет, Марте – 25. За четыре года от помолвки до свадьбы Фрейд написал полторы тысячи писем своей невесте, которую называл Принцессой. Он писал ей письма утром и вечером, днем и ночью. Это были короткие сообщения о различных событиях жизни, состоянии здоровья, работе в клинике, стажировке во Франции и пространные, доходящие до 12 страниц мелким почерком (одно из писем было написано на 22 страницах) философские размышления о загадках человеческой психики, любви, супружеском долге, религии, жизни и смерти. В этих письмах Фрейд предстает молодым человеком, одержимым любовью к своей невесте и испытывающим муки ревности, мечтающим о свершении великих открытий и признающим ограниченность своих способностей, увлеченным исследовательской, терапевтической деятельностью и подверженным унынию в связи с недостаточным материальным положением.
Письма Фрейда к невесте не подлежали публикации долгое время. Они стали достоянием общественности только в 90-е годы XX века и сразу были переведены на русский язык и опубликованы в России (3. Фрейд. Письма к невесте. – М., 1994).