Неясные мечты

И еще у нее была потрясающая грудь, от которой Мак не мог оторвать глаз. При виде этой груди во рту у него пересыхало, а ладони покрывались потом. И дело было даже не в размере этой груди, а в том, что Мак тут же представлял себе, как снимает с нее свитер, бюстгальтер, любуется ее красотой, ласкает ее нежное тело, пробует на вкус темные соски…

Мак с трудом сглотнул, силясь овладеть собой, пока она не заметила его.

Этой женщиной Мак был заинтригован, потому что она очень отличалась от легкомысленных девчонок, с которыми он привык флиртовать. Он несколько раз пытался заговорить, но она лишь отворачивала от него свой носик и смотрела неодобрительно.

Что ж, на этот раз ей придется потолковать с ним. «Спасибо тебе, Софи!»

Джессика все еще разговаривала с женщиной, которая пыталась успокоить крикливого малыша в ярком костюмчике. Вот она улыбнулась, и Мак почувствовал, что все у него внутри перевернулось. За то время, что они вместе провели в классе, он ни разу не видел даже тени улыбки на ее лице. Джессика была живым воплощением серьезности, и это сводило Мака с ума. Сам он был человеком улыбчивым. Ему нравилось быть счастливым, доброжелательным и приветливым со всеми. Но пытаться заставить Джессику улыбнуться было так же невозможно, как научить рыбу петь.

Он вспомнил их первую встречу, когда Джессика пришла на занятия в фотостудию, нагруженная учебниками. Она явно нервничала и чувствовала себя дискомфортно. Мак сидел впереди, а Джессика постаралась выбрать себе место как можно дальше. Он едва шею не свернул, чтобы посмотреть на нее, но их глаза встретились лишь однажды, а потом она сидела опустив голову. Мак ходил на занятия фотографией просто из любопытства, правда, он полагал, что кому-нибудь из его учеников знания в этой области смогут и пригодиться. Так оно и оказалось. А вот для Джессики фотография, как видно, превратилась в профессию.

Взяв малыша за подбородок, она сказала:

– Я позвоню вам примерно через неделю, когда обработаю все пленки. Потом мы назначим встречу и вы выберете фотографии.

Ее клиентка благодарно вздохнула:

– Да вы просто святая – чтобы справиться с этим крикуном, нужно много терпения.

Мак подумал о том, что у малыша, запакованного в тесный костюм, немало причин быть недовольным.

Мальчик принялся брыкаться, заставляя свою мамашу поторопиться. Когда они ушли, Джессика посмотрела на часы, потерла лоб и направилась к кофеварке. И только сейчас заметила Мака.

Она резко остановилась, ее карие глаза удивленно распахнулись, но она тут же взяла себя в руки. А затем шагнула к нему, протягивая руку.

– Мистер Уинстон?

Мак едва сдержался, чтобы не фыркнуть, как Чейз. Не может быть, чтобы она его не узнала. Или может? Но какое-то впечатление он на нее произвел, в этом не было сомнений. Однако она оставалась такой спокойной, что Мак засомневался. Чуть прищурившись, он встал и тоже протянул ей руку. Вот же он, герой эротических снов, а она не обращает на него внимания!

– Совершенно верно, – произнес Мак в ответ. – Мы с вами встречались в колледже несколько лет назад.

Он почувствовал, что ее рука слегка вздрогнула, а сама Джессика немного смутилась.

– Неужели? – удивилась она.

Ну хорошо, она всегда не замечала его, всем своим видом показывая, что как мужчина он ее не интересует. И тем не менее она его, конечно же, узнала, Мак в этом не сомневался. К тому же за два года нельзя напрочь забыть человека.

Джессика хотела опустить руку, но он удержал ее и попытался изобразить на лице уверенную улыбку.

– Да-да, мы вместе учились, – подтвердил Мак. И пояснил: – Технологии фотографии. Помните?

Внезапно она улыбнулась такой радостной, но не слишком искренней улыбкой, что у Мака перехватило дух.

– Ну да, конечно, помню! – вскричала Джессика. – Мак Уинстон! Вы были настоящим Ромео, на которого поглядывали все классные глупышки. – Джессика дернула руку, и Мак вынужден был отпустить ее.

– Ромео? – с недоумением переспросил он. – Едва ли.

Джессика махнула рукой с таким видом, словно понимала, что Мак скромничает.

– Да-да, теперь я помню, – вновь заговорила она. – Все эти глупышки вертелись вокруг вас. Временами я почти не слышала преподавателя из-за их хихиканья и болтовни. Думаю, вы со всеми из них встречались. Знаете, меня всегда удивляла эта ваша мужская… удаль.

Джессика говорила очень тихо, и каждое ее слово звучало как скрытое оскорбление. А к этому Мак не привык. Он качнулся на каблуках и медленно оглядел ее с ног до головы, начиная от узких джинсов и заканчивая свободным белым свитером и аккуратно убранными волосами. Внешне Джессика совсем не изменилась. И по-прежнему удивительным образом действовала на него. Даже сейчас Мак чувствовал, как его мышцы напрягаются, а кожа начинает пылать. Он безумно хотел эту женщину, а она не нашла ничего лучшего, чем оскорбить его.

– А вы, кажется, были весьма замкнутой особой, – тщательно выбирая слова, произнес Мак. – И, пожалуй, стеснительной.

Джессика тут же помрачнела, ее глаза стали почти черными.

– Вовсе я не была стеснительной и замкнутой, – возмутилась она. – Просто я… отличалась от других, потому что пришла в колледж учиться, а не болтать без дела.

Она явно оправдывалась, а Мак думал о том, что он хотел бы знать, каковы ее губы на вкус и как стереть с ее лица это упрямое выражение.

– Может, вас это и удивляет, – продолжала Джессика, – но для меня самое интересное было в занятиях.

– В это я поверю с легкостью, – кивнул Мак. Его мозг напряженно работал, Мак уже хотел было пройтись по ее представлению о жизненных ценностях, как в комнату вбежала девочка. Заметив, что ее мать и Мак разговаривают, девочка резко остановилась.

– Ох, мам, извини, я не хотела вам мешать…

Джессика с явным облегчением отвернулась от Мака.

– Все в порядке, дорогая, – улыбнулась она дочери.

От этих слов Мак едва не рассмеялся: он сразу узнал ее манеру дистанцироваться от собеседника. Да, она явно помнит его. И может сколько угодно отрицать это, но Мак не поверит ни единому слову.

– Тогда… – Девочка крутила в пальцах прядь волос, переводя взор с матери на Мака. – Если у тебя сегодня больше не будет клиентов, то можно мне пойти к Дженне? Ее папа заберет меня. Дженна пригласила нескольких знакомых в гости.

– Каких знакомых? – полюбопытствовала Джессика. – Мальчиков или девочек?

Девочка скривила гримасу, а затем, наклонившись к матери, театральным шепотом произнесла:

– Там будет Брайан!

Мак заметил, что Джессика едва сдерживает улыбку.

– Ну разве я могу не пустить тебя? – вымолвила она. Триста – ее дочь – хотела было издать радостный вопль, но Джессика остановила ее, спросив: – Надеюсь, ее родители все время будут дома?

– Да, – кивнула Триста.

– Ну хорошо. Когда соберешься домой, позвони, я заеду за тобой.

Триста крепко обняла мать, а потом с бешеной энергией, свойственной только подросткам, бросилась прочь из комнаты.

– Славная девчушка, – улыбнулся Мак.

– Спасибо, – с гордостью ответила Джессика. Мак обратил внимание, что она впервые заговорила нормальным тоном.

– Насколько я понял, ей нравится Брайан?

Джессика едва не засмеялась.

– Моя дочь переживает первую любовь, – сказала она, – а он вообще не замечает ее.

– У детей это сложный возраст, – заметил Мак.

– И вы мне это говорите! Да она за одну ночь переметнулась от куклы Барби к серьгам! Если Триста уходит в магазин – то это на весь день. И еще она просто ненавидит скобки на зубах.

Говоря о дочери, Джессика стала до того естественной, что Мак почувствовал, что надежда вновь вспыхнула в нем. Он чуть приблизился к ней, вглядываясь в глубину ее глаз, любуясь улыбкой, заигравшей на нежных губах. Ему ужасно захотелось прикоснуться к ней, но это, конечно же, недопустимо.

– А я и не знал, что у вас есть дочь, – заметил Мак. – Да еще такая взрослая.

Джессика тут же напряглась.