Мудрость палача

Разгадка-то банальна. Он был неуправляемый сукин сын и всегда ждал подвоха одновременно от Москвы и Вашингтона, никогда не доверяя полностью никому из своих связных. И он был тысячу раз прав: из пяти «ликвидаторов», о которых я слышал в КГБ, четверых убрали наши же спецслужбы. Интересная статистика, тебе не кажется?

– Нет, – генерал хотел еще что-то сказать, но закашлялся. Затем, достав платок, вытер невольно выступившие слезы. – Нет, – упрямо повторил он, – я не занимаюсь статистикой.

– Напрасно, – усмехнулся Рашников, – а я ведь был наставником «Шакала». Мне даже немного обидно. Ведь все знали, что Шакал учился у Посла. Теперь о нем знает весь мир, а про меня забыли. Впрочем, я не в обиде, но сюда, в эту глушь, я приехал только с одной-единственной целью. Повторить его трюк. Заставить всех забыть обо мне. И ждать, ждать столько, сколько понадобится. Чтобы однажды передо мной появился такой вот генерал, рассказал бы о некоем особом задании и предложил бы за него хорошие деньги. Большие, настоящие деньги. И вот тогда я исчезну отсюда по-настоящему. Исчезну навсегда, чтобы воскреснуть где-нибудь на Западе.

Генерал молчал. Он понимал, что все сказанное правда, но даже внутренне не хотел с этим соглашаться. Он не стал продолжать этот разговор и просто поинтересовался:

– Когда ты сможешь получить деньги?

– Это мы сейчас обговорим, – рассудительно ответил хозяин дома. – Сегодня воскресенье. Я позвоню тебе в среду. Какой у тебя мобильный телефон?

– Почему в среду? – не понял генерал. – На что тебе эти три дня?

– Генерал, – укоризненно произнес хозяин дома. В его взгляде проскользнула едва заметная ирония. Гость нахмурился. Он все понял.

– Ладно, пусть будет через три дня, – зло сказал он.

– Телефон, – терпеливо напомнил Рашников, – вы там в своих кабинетах теряете квалификацию.

Генерал, чертыхнувшись, произнес номер своего телефона. Рашников выслушал, кивнул. Записывать он ничего не стал.

– И учти, что оставшуюся сумму ты переведешь на мой счет в одном зарубежном банке. Я тебе сейчас напишу название банка и номер счета. А ты уж постарайся все запомнить, чтобы ничего не перепутать. Это мое условие. Иначе в среду я не приеду.

– Ты мне не доверяешь? – удивился генерал.

– Конечно, нет. Ты такой же профессионал, как и я. После того как твой заказ будет выполнен, останется только один человек, который будет знать о нашей встрече. Этим человеком буду я. Неужели ты думаешь, что я могу тебе довериться? А ты сам уверен, что удержишься от такого искушения – разом решить все проблемы? Нет, генерал, я уже сюда не вернусь. И вообще больше никогда с тобой не увижусь. Я думаю, ты особенно не будешь скучать по мне.

– Не буду, – признался генерал. – Назови банк и номер счета.

– Я лучше напишу, – Рашников взял лист бумаги и написал название банка и номер счета. Генерал долго смотрел на лист бумаги, запоминая цифры. Наконец кивнул головой. Рашников аккуратно сложил лист пополам и убрал его в карман.

– Ты отправишь туда оставшиеся девятьсот тысяч, – напомнил Рашников, – переведешь деньги на счет с таким условием, что они будут разблокированы только через два месяца. Ровно через два месяца, день в день. Как видишь, у тебя будут гарантии. Если за два месяца я не сделаю того, о чем ты просишь, ты сможешь заблокировать получение денег. Хотя я считаю, что этот вариант исключен. Думаю, тебе хватит трех дней, чтобы перевести деньги. Девятьсот тысяч не такая уж большая сумма.

– Хватит, – кивнул гость. – Я меня к тебе только один вопрос. Откуда у тебя счет в банке? Я тебя есть помощник? Или ты заранее предвидел такую возможность? Заранее все просчитал?

– А иначе зачем бы я уехал из Москвы, – вдруг спросил «ликвидатор», – продал свою квартиру, вышел на пенсию и приехал сюда, в эту глушь, работать в спорткомплексе? Помощник… – он зло ухмыльнулся. – В нашем деле помощники не нужны. Думаешь, я идиот? Я, по-твоему, должен был остаться в Москве и жить на свою нищенскую пенсию? Я двадцать пять лет отдал КГБ, имел звание полковника, и что? Мне даже пенсию не платили вовремя. Что я должен был делать? Ходить на митинги под красными знаменами? Права качать, пенсию свою требовать? Глядишь, и ваша служба обратила бы на меня внимание. А в один прекрасный момент меня «случайно» сбила бы машина. Ну и что мне оставалось? Я уже тогда понял, что этот бардак надолго. Нужно было уйти в тень, затаиться, выждать, осмотреться. Я ведь знал, что однажды меня отыщут и предложат настоящее дело. И я готов к этому. Насчет моих отпусков ты был прав. Дважды мои товарищи находили меня. Заказы были пустяковыми, платили за них гроши. И хотя, по большому счету, я не имел права рисковать, но приходилось браться за эту работу: мне нужно было на что-то жить, лишних денег у меня не было – не скопил.

На самом же деле я сидел и ждал такого клиента, как ты, Кирюша. Чтобы сумел меня вычислить, разыскать, сумел меня уговорить. Я столько лет ждал этого разговора. И все эти годы питался одной ненавистью и одними воспоминаниями. Так что подготовился к этой встрече я давно. И о счете в банке позаботился, и обо всем остальном. Через два месяца меня в стране не будет. Паспорт у меня уже есть. Остается только выполнить твой «заказ» и исчезнуть. Навсегда выбраться из этого дерьма, Кирюша. Здесь бардак еще надолго. А мне это надоело. Мне уже много лет. На Западе я бы уже давно был миллионером. За то, что я сделал для страны, для нашей службы, мне должны были построить виллу и дать кучу девочек в придачу, обеспечив пожизненным содержанием. А вместо этого я живу в этой дыре на нищенскую пенсию и фиговую зарплату, которую мне уже несколько месяцев не выплачивают. Хочешь знать, какая у меня зарплата? Десять долларов по нынешнему курсу. Если я в Москве сяду перед нашим ведомством и буду просить подаяние, то я за один день заработаю больше. Ты понял? Ничего больше объяснять не требуется?

Генерал был поражен этим обрушившимся на него потоком затаенной злобы и ненависти. В словах хозяина дома было столько эмоций и энергии, что он почти физически почувствовал их воздействие на себя. Он не без труда перевел дыхание, поспешно поднялся и направился к двери.

– Я все сделаю, – пообещал он на прощание, – деньги переведу на твой счет. Я тебя все?

– Адреса, – ласково напомнил убийца, – ты должен мне назвать адреса майора Собникова, твоего местного друга и имя того парня, что встречал вас на вокзале. Мы ведь договорились?

Я генерала дернулось лицо. Он нахмурился, хотел сказать нечто обидное. Но, взглянув на хозяина дома, еще не остывшего от своего монолога, он промолчал. Немного помедлив, он взял лист бумаги и размашисто написал два адреса. Потом дописал имя сотрудника, передавшего им на вокзале машину. Показал бумагу Рашникову, высоко подняв руку. В отличие от руки убийцы, его – дрожала.

– Запомнил? – спросил он нетвердым голосом.

– Да, – кивнул тот.

Генерал скомкал бумагу и сунул ее в карман. Вышел их комнаты, спустился по лестнице. Убийца шел следом, ступая мягко и бесшумно. Генералу было неприятно чувствовать у себя за спиной этого человека. Он чуть согнул плечи. Спустившись вниз, он повернулся к Рашникову.

– Договорились, – сказал он, – жду тебя в Москве, – не протягивая руки, он кивнул на прощание и вышел из дома.

Рашников, оставшись один, криво усмехнулся.

– «Чувство реальности», – передразнил он своего гостя и коротко и зло рассмеялся.

Генерал сел в машину, приказал Собникову:

– Поехали быстрее.

– Все в порядке, Кирилл Сергеевич? – спросил майор.

– Все, – ответил генерал. Он искоса взглянул на Собникова. Потом неожиданно спросил: – Я тебя семья есть?

– Есть, – улыбнулся тот, – недавно женился. Жена ребенка ждет...

Генерал закрыл глаза. Он чувствовал себя подлецом. Хотя, как профессионал, вынужден был признать: Рашников прав. На самом деле участь Собникова была решена уже тогда, когда он взялся за разработку этого особого дела. Рано или поздно майора должны были убрать. Генерал снова посмотрел на сидевшего рядом с ним человека. Ему было уже не так стыдно. В конце концов, такая у них работа. Как сказал Рашников, в этом и состоит высшая мудрость палача. Нужно любить эту проклятую работу.