Страница 20 из 57
Виталий нахмурился. Как он мог это упустить! Мост надо посмотреть, заставить себя и посмотреть. Это связано с обстоятельствами дела. И, черт возьми, записано у него в плане.
Он огляделся. Пожалуй, река в той стороне. Да, конечно.
Улица оказалась необыкновенно длинной и все время упрямо поднималась в гору. С обеих сторон тянулись старые двухэтажные каменные дома с глубокими, тёмными подворотнями и бесконечными вывесками на фасадах. Магазины то и дело сменялись конторами и учреждениями. Казалось, на одной улице разместились все городские организации.
Постепенно каменные двухэтажные дома сменились одноэтажными, деревянными. Вдоль тротуара потянулись палисадники и заборы, исчезли вывески. Асфальтовая мостовая кончилась и пошла булыжная.
Виталий бодро шёл, закинув пиджак за спину и с интересом поглядывая по сторонам.
Улица пошла вниз. Домики тут стояли ещё реже, еле заметные среди зелени садов, и улица приобрела вид совсем уж деревенский.
Виталий невольно ускорил шаг. Перед ним открылась река, а за ней — луга, берёзовые рощи и тёмная полоска леса на самом горизонте. Высоко над лугом в голубом небе плавали два ястреба, распластав крылья.
Улица незаметно кончилась. Протоптанные всюду тропинки вели по жёлто-зеленому травянистому склону к гряде могучих ив и кустарника у самого берега реки.
Виталий огляделся.
Слева, куда уходил город, над рекой угрюмо возвышался тёмный и массивный железнодорожный мост. А справа, вдали, за деревьями, был виден другой, деревянный и лёгкий, по которому в этот момент двигалась грузовая машина.
Виталий с разбегу спустился по склону и зашагал по тропинке, петлявшей среди кустов и деревьев вдоль самого берега реки.
К мосту он вышел неожиданно быстро. Под его чёрными балками плескалась вода. Пустынная жёлтая дорога бежала к нему через поле.
А на мосту Виталий увидел одинокую женскую фигуру. Облокотившись на перила, женщина неподвижно смотрела куда-то вдаль.
Виталий невольно остановился около последнего дерева, обняв рукой его корявый, толстый ствол. Какой-то странной, безмолвной скорбью поразила его вдруг открывшаяся картина: мост, пустынная дорога, женщина, шорох листвы над головой, плеск воды…
Постояв, Виталий направился к мосту. Женщина стояла спиной к нему. Но когда он взошёл на круглые, неровные бревна моста, она оглянулась.
И Виталий сразу узнал её. Хотя сейчас она была в простом тёмном платье без рукавов, с тонкой ниткой багряных кораллов, кольцом охватившей шею, и в чёрных туфлях на загорелых ногах. В руках она держала портфель. Короткие, отливающие тёмной медью волосы слегка растрепались от ветра, а большие, выразительные глаза на смуглом лице взглянули на Виталия как-то отрешённо и горестно.
Виталий нерешительно остановился в нескольких шагах от женщины, слегка смущённый, что уж и вовсе было ему несвойственно, пробормотав:
— Здравствуйте…
Женщина чуть заметно пожала плечами.
— Я вас не знаю.
— Мы встречались с вами на заводе, — сказал он. — Около кабинета Ревенко. Не помните?
— Нет, — она покачала головой и отвернулась.
— Я приехал из Москвы, — словно оправдываясь, добавил Виталий.
— Из Москвы? — она снова повернулась, и в тёмных влажных глазах её мелькнула тревога. — Я слышала. А зачем вы приехали?
— По делу Лучинина.
— Разбираться в его… преступлениях? — она через силу произнесла это слово.
— В его гибели, — тихо произнёс Виталий.
— Гибели… — прошептала женщина. — Вы его не знали…
— Я его хорошо знал, — возразил Виталий, тоже опираясь на перила. — Мы десять лет дружили с ним в школе.
— С Женей?!
— С Женей, — задумчиво подтвердил Виталий, следя за тугими, искрящимися струями воды внизу, и глухо добавил, стукнув кулаком по бревну: — Не верю… не верю, что он мог это сделать.
— Я бы тоже… не поверила.
— Да? — он быстро поднял голову и посмотрел на женщину. Глаза её были полны слез, и она кусала губы, чтобы не расплакаться.
— Но вот видите… — она на секунду умолкла. — Он это сделал… Такой сильный, такой смелый… — голос её снова прервался. — Как он мог?..
Она поспешно отвернулась, закрыв лицо руками. Плечи её вздрагивали.
«Плачет, — ошеломлённо подумал Виталий. — Плачет… Неужели?..»
— Я вас понимаю, — сказал он дрогнувшим голосом. — Я был его другом… И я понимаю.
Она не ответила, только смахнула слезы и стала смотреть на реку.
— Но скажите мне, — продолжал Виталий. — Как это могло случиться? Я все равно должен был с вами встретиться и задал бы вам этот вопрос.
В ответ она только горестно и недоуменно пожала, плечами.
— Я читал акт ревизии, — помолчав, добавил Виталий, — и анонимные письма в прокуратуре…
— Это все ложь, — страстно возразила она. — Грязная, подлая ложь!
«Две женщины говорят, что это ложь, — подумал Виталий, — две женщины, которые его любили».
— Это надо доказать, — с горечью произнёс он. — И это совсем не так просто.
— Если вы его друг, вы обязаны доказать!
Она обернулась и требовательно, почти гневно посмотрела на него.
«До чего же она хороша! — невольно подумал Виталий. — Женька, Женька, что ты наделал?..»
— Я сделаю все для этого, поверьте мне, — сказал он. — Но вы должны мне помочь.
— Я?.. Чем же я могу помочь? — с тревогой спросила она.
— Сейчас скажу. Кстати, нам надо познакомиться. Меня зовут Виталий Лосев. А вас?
— Таня, — она протянула ему маленькую смуглую руку, — Филатова.
— А теперь скажите, — продолжал Виталий, — вы ведь вместе с Женей работали над проектом для Барановского комбината?
— Да… — её губы снова задрожали. — На мне лежала технологическая часть. Я технолог.
— Кто ещё был в бригаде?
— Черкасов Пётр Андреевич. Он механик. Способный и очень опытный инженер.
Виталий вспомнил худого, лысого человека в очках с кожаной папкой на «молнии», который вместе с Таней был тогда в приёмной.
— Что он за человек?
— Он?.. Но я же сказала…
— Вы сказали, какой он специалист. А я спрашиваю, какой он человек?
Виталий задавал вопросы подчёркнуто деловито, напористо и сухо, не давая ей снова расплакаться.
— Человек? — она помедлила, задумавшись. — Вежливый. Осторожный. Ну и, пожалуй, недобрый. Да, да. Очень вежливый и очень недобрый. Вообще немного странный, — она слабо усмехнулась. — Всякие изречения собирает, пословицы. Мне иногда подсовывает. Вот сегодня, например… — она открыла портфель, достала белый квадратик бумаги и протянула его Виталию. — Сам даже перепечатывает. Вот, полюбуйтесь. Виталий взял у неё листок и прочёл: «Пословица жителей Мадагаскара: „Действуй как хамелеон: смотри вперёд, не забывай оглядываться назад и всегда будь начеку“[1]».
— Интересная пословица, — усмехнулся Виталий и попросил: — Можно, я оставлю это пока у себя?
Больше, чем сама пословица, его заинтересовал шрифт, каким она была напечатана.
— Пожалуйста, — Таня равнодушно пожала плечами. — Можете вообще себе оставить.
— Теперь я хочу спросить вас ещё об одном человеке, — сказал Виталий, радуясь, что она успокоилась, что не дрожит её голос и в красивых, строгих глазах исчезли слезы.
— О ком?
— О вашем шофёре, Сергее Булавкипе.
— Он ведь куда-то, говорят, пропал, — удивлённо произнесла она. — Вы слышали?
— Да. Его ищут. Так вот, расскажите о нем.
— Что же вам рассказать? — она задумалась. — Легкомысленный он какой-то, пустой. Но Жене почему-то нравился. Жене многие нравились. И тогда он не замечал их недостатков. Он…
Её глаза снова наполнились слезами, и, с силой закусив губу, она поспешно отвернулась.
— Не надо, — мягко попросил Виталий. — Не надо. Я ведь хочу ещё кое о чем вас спросить.
— Спрашивайте, — глухо ответила она, не поворачиваясь, и требовательно повторила: — Ну, спрашивайте.
— Хорошо, — Виталий чуть помедлил, чтобы дать ей успокоиться. — Вы никогда не слышали, чтобы кто-нибудь грозил Жене?
1
У хамелеона уникальные глаза, способные смотреть в разные стороны, независимо друг от друга.