Страница 5 из 18
«Привет тебе, о дочь Дану. Предсказанный час настал. Ты пришла, чтобы получить Immelstoru
Агата почувствовала, что в глазах темнеет. Она зажала рот ладонью, чтобы небо не услышало ее ужасное богохульство.
То, за чем она охотилась, когда попала в плен. Последняя надежда племен Дану.
Но, Великие Силы, почему же за все эти годы никто из ее соплеменников не нашел, не обрел Его? Ведь первое, что было сделано – это обысканы остатки Dad'rroun'got'a. И притом не раз. А колдуны людских Орденов, жадно пропахавшие всю плоть заповедного леса? Они тоже ничего не нашли? Совсем-совсем ничего?..
«Во-первых, ничего не дается жадно алчущему, пусть даже и не для самого себя. Во-вторых, Immelstoru
Лес терпеливо ответил, громадный, невозмутимый, он не боялся смерти, он не знал, что такое страх, и по большому счету ему не было дела и до несчастной Дочери Дану, жалкого осколка некогда великого племени – иначе как мог он отдать сокровище расы Дану сейчас, отдать девчонке в рабском ошейнике со свирепым погонялой-хозяином за плечами?
Перед Агатой высилось дерево, стройный, вознесшийся ввысь Aerdu
Совершенно обычный на первый взгляд Aerdu
Агату била крупная дрожь, и уже не могла помочь никакая выдержка Дану. Онфим, проклятый хитрец, он знал, он наверняка знал! И рассчитал все до мелочей! Наверняка и покупал ее с дальним расчетом…
Ветви медленно клонились к ее лицу. То, о чем она так мечтала, то, что грезилось ей в воспаленных ночных видениях, само шло в руки.., но не к ней. Ошейник предостерегающе потеплел. Прежде, чем она хотя бы помыслит о невозможном, боль скрутит ее дугой и бросит наземь, к ногам.., хозяина.
Листва раздвинулась. И – во всей красе своей взорам Дану и хуманса предстал immelstoru
Рука девушки не успела подняться. Онфим знал, за чем он идет сюда. Удар в затылок! И еще, вдогон, по уже падающей!..
Близко-близко, возле самых глаз, оказалась земля.
– Очень хорошо, Дану, – и без того хриплый голос Онфима вдобавок еще и дрожал. – Очень хорошо. Вставай. Мы обернулись скорее, чем я думал. Идем. Надо возвращаться. Только бы успеть допрежь дождей…
– Убей меня, – тихо попросила она, не двигаясь. – Убей, я ведь не нужна тебе больше…
Раньше девушка думала, что немедленно умрет, оказавшись в плену. Потом она думала, что немедленно умрет, когда ее в первый раз волокли к козлам для порки. Потом – потом еще оставалась надежда умереть, если она узнает, что Immelstoru
– Убить тебя?.. – оплывали, грузнели щеки, ястребиный нос становился привычной гулей, набрякали иссеченные морщинами мешки под разом обесцветившимися глазами. – Ну вот уж нет, остроухая. Мне приятно смотреть, как ты корчишься. Мне приятно знать, что ты мучаешься оттого, что ваш хваленый Иммельсторн здесь, у меня, завернутый в рогожу.
«Иммельсторн! Великие Боги, как грубо и до чего же простецки!.. Впрочем, чего еще ждать от хуманса…»
– Так что я тебя не убью, не надейся, кошка. Вставай, и пошли, покуда я не рассердился. Нас догоняют Ливни, нам надо спешить. Вставай!..
И она встала. Безвольно, вся дрожа от пережитого. А могучее дерево уже смыкало ветви. Оно выполнило свой долг, явив Immelstom
Человек и молоденькая Дану с острыми ушками пошли обратно к дороге.
– Глянь-кось, вернулись! – Троша первым заметил хозяина с Агатой. За спиной господина Онфима-первого приторочен был длинный сверток. Что он там нашел, интересно?..
– Ну, перевели дух? – неприветливо осведомился господин Онфим. – Трогаем.
И – невольно глянул через плечо, на восток, где весь горизонт затянули злые черные тучи.
Оттуда приближались дожди, а с ними – обычная осенняя смерть. Горе тому, кто встретит ее не под крышей, без огня и угла.
Бродячий цирк двинулся дальше.
Глава 2
Чародеи, колдуны, ведуны, ворожеи, волшебницы и прочий люд, кичащийся магией, обожает выделиться из толпы. Чтобы – сразу, чтобы – издалека, чтобы разговоры – смолкали, шапки – ломались, а спины – гнулись.
Те маги, что помоложе, обожали черное и серебряное – кожа, накладки, шипы, цепочки, браслеты. Женщины не уступали. Эти, правда, разделились на две крайности – стриженые, с мечами, одеждой и ухватками неотличимые от мужчин; или же, напротив, волна роскошных волос до пояса (укрепленных и удлиненных чародейством), ворох юбок, кружева, глубокие декольте, кареты, ливрейные лакеи и тому подобное.
Старшее поколение все как один облачились в плащи. Далеко не самая удобная одежда – и распахивается, и задувает, и рукам мешает – однако ж вот носят. По всем краям, от внутренних морей до Окраинного Океана, прогремел строгий указ – простонародью-де, как, впрочем, и благородным сословиям, ныне, присно и во веки веков воспрещается носить одноцветные плащи, они отныне – только для старших орденских магов, начиная с третьей ступени посвящения. Всем же прочим – двух-, трехцветье и так далее. С той поры и повелось – чем выше человек, тем меньше цветов на его плаще. Накидки в два цвета носили короли, в три – принцы, герцоги, графы, бароны и прочее высшее дворянство; ну а дальше начиналась уже вольная чересполосица.
Священники Истинного Бога, Подателя Благ, Дарителя Магии, подобным не баловались. Носили они белые ризы, и были они единственные в Империи, кто имел право на однотонный плащ этого цвета.
В восточные ворота славного города Хвалина хмурым октябрьским днем, на заре, едва только распахнулись тяжелые створки, въехал одинокий всадник. Молодое надменное лицо, обрамленное тонкой, искусно подбритой темной бородкой. Глубоко посаженные глаза. В черной кожаной куртке, плечи, обшлага, грудь – все в шипастых серебряных накладках. Несмотря на холодный осенний день, куртка на груди всадника была распахнута – так, чтобы все видели тяжелую цепь девственной красной меди с висящим на ней гербом Ордена Арк – три языка пламени, сработанные из чистого авальонна, Огненного Камня.
Перед раболепно склонившимися стражниками в осеннюю грязь упала мелкая серебряная монетка – стоимостью раза эдак в два больше, чем въездная пошлина Урядник торопливо подобрал, бормоча слова благодарности, однако ж, когда всадник скрылся за изломом улицы – швырнул монету в пошлинную копилку так, словно жгла она ему руки – Неча глазеть! – обрушился он на остальных – Нехай магистрат давится колдовской этой серебряшкой. Тьфу, пропасть! Нам, воинам, под ноги, в грязь швырнул, точно голи кабацкой или человеку трактирному! Думал, раз больше пошлины заплатил и сдачи не востребовал, так мы его коню всю ж… вылижем? Нет уж, дудки! Сами на пиво скинемся!
1
Иммельсторн (язык Дану) – величайшее сокровище, магический меч племен Дану.