Ожерелье Лараны

Хлопнула входная дверь, впуская клубы холодного воздуха, вихрь снежинок и еще троих троллей. Эти были чуть выше наполнявших таверну товарищей, шире в плечах и иначе одеты. «Начальство пожаловало», — с нарастающей тоской подумал Лайтнинг, ловя на себе взгляд одного из вошедших наемников, и похолодел. Все могло обернуться значительно хуже. Дерри в который раз за вечер безнадежно вздохнул и потянулся за адагой. В тавену пожаловал лучший из наемников, работающих на синдикат, — Хайк. Когда-то они были друзьями. Ну, или почти друзьями, в той мере, в которой могут дружить дикий подросток ксари, воспитанный в семье аристократов, и умудренный жизнью, повидавший всякое на своем веку — тролль. Но это было давно, тогда, когда Дерри носил статус нового и ценного приобретения синдиката. Сейчас же, зная цену за свою голову, Лайтнинг даже не сомневался в том, что выберет Хайк: мешок золота или старую, давно забытую дружбу. То же, что и все остальные, приходившие до него. Поэтому Дерри приготовился к серьезной и неравной драке. Его жизнь пока была нужна ему самому, и он не собирался делиться ей даже со старыми друзьями, возжелавшими денег.

— Ну, точно! Кого я вижу! — радостно завопил Хайк бесцеремонно расталкивая своих подчиненных и подбираясь к столу, на котором стоял Дерри, судорожно сжимающий мерцающую адагу. — Дерри Лайтнинг! Как я не догадался сразу. Где ты — там всегда драка! Давай слезай, сто лет не виделись. Совсем не ожидал тебя здесь встретить!

Дерри недоверчиво прищурился и спрыгнул на пол прямо в толпу сгрудившихся у стола троллей. Они возмущенно зарычали, пытаясь напасть, но одного грозного взгляда Хайка хватило, чтобы наемники схлынули, освободив место и подтащив к столу несколько стульев. Дерри медленно сел, знаком подзывая Стика, и настороженно уставился на Хайка. То, что тролль не стал убивать его сразу, внушало определенную надежду. Наемник редко опускался до разговора со своими жертвами, но по старой дружбе, вполне мог нарушить это правило.

— Ты изменился с последней нашей встречи, — задумчиво произнес тролль.

— Все меняются, Хайк.

— Ты прав, все. Но единицы — настолько сильно. Ты стал опаснее, намного опаснее, чем тогда, и взрослее. Судьба, видимо, сильно побила тебя, ксари. Ты стал похож на дикого зверя. И взгляд у тебя звериный — точный, расчетливый, абсолютно бесстрастный и готовый в любую секунду найти подходящую жертву.

Лайтнинг напрягся, этот тролль всегда был очень проницательным, Хайк один почти сразу понял, что Дерри никакой не простолюдин, понял, но молчал об этом. И сейчас он удивительно точно подметил произошедшие изменения. Эти мысли, судя по всему, отразились каким-то непостижимым образом на обычно непроницаемом лице Дерри, потому что, наемник пристально посмотрел на него и немного отстранился, откинувшись на спинку стула.

— Э, да ты, похоже, не рад меня видеть? — мрачнея протянул Хайк. — Не любишь встречаться со старыми друзьями? Статус теперь стал не тот, чтобы распивать пиво с простым наемником, ты теперь смотрю, больше с герцогами общаешься?

— Да, Хайк, я не люблю встречаться со старыми друзьями, ты прав, — медленно, подбирая каждое слово начал Дерри. — Но мой статус тут не причем. С того момента, как я ушел из синдиката, судьба меня сводила с тремя людьми, которых я считал друзьями. Они все мертвы. Знаешь, я не люблю убивать друзей, пусть и бывших, и не люблю когда мои друзья, пытаются убить меня, позарившись на мешок золота.

— А, вот ты о чем! — довольно заржал Хайк. — А я уж думал, ты совсем зазнался! Не беспокойся, я не буду пытаться тебя убить, хотя все шансы на моей стороне. Ты и так настроил против себя всю таверну. Сколько раз говорил тебе, прячь свои зенки. Неужели денег на магические линзы жалко?

— Я забыл, — поморщился Дерри, прекрасно понимая, что наемник прав.

— Я не буду убивать тебя по многим причинам, но действительно существенной остается одна. Сарт отменил на тебя охоту. Не знаю, как бы я поступил, если все было иначе, но будем считать, что, все равно, не променял бы хорошие отношения на деньги. Согласись, если мы будем думать так, легче будет и тебе и мне. Тем более, это не имеет сейчас никакого значения.

— Да, ты прав Хайк, — облегченно вздохнул Дерри и призадумался. — Единственное, чего я не могу взять в толк, это отмену охоты. Последний раз, когда я сталкивался с Тарманом и Адольфом, они были настроены весьма решительно, и готовы пойти на что угодно, лишь бы порадовать хозяина моей головой.

— Тут уж я ничем тебе не могу помочь, — развел руками Хайк. — Разбирайся в этой ситуации сам. Информация это официальная и достоверная. А почему? Кто же знает. Но я бы на твоем месте радоваться не стал, более чем уверен, Сарт что-то замышляет. Подумай, зачем ты можешь понадобиться ему живым, больше, чем мертвым.

— Не знаю.

— Положение, Дерри, — тихо произнес Стикур. — Ты сейчас принадлежишь к высшим слоям аристократии Арм-Дамаша и король преступного мира знает об этом. Скорее всего, он попробует использовать это в своих целях. Тебе следует быть очень осторожным. Я думаю, синдикат снова попытается поймать тебя на крючок. Сарту выгоднее склонить тебя к сотрудничеству, к любому сотрудничеству, чем убить.

— Слушай, — хохотнул Хайк, — а я думал все аристократы идиоты и слабаки. Но твой друг абсолютно прав. Не завидую я тебе. Как это не покажется странным, охота на тебя не закончилась, а как раз, наоборот, только что началась. Будь очень осторожным и думай, на чем синдикат может тебя поймать и привязать к себе.

— Подумаю, — вздохнул Дерри, понимая, что чем дальше, тем сложнее становится ситуация. — А может, у Сарта было хорошее настроение? — с надеждой в голосе протянул Лайтнинг, понимая, что говорит глупость.

— А может и так, — тролль улыбнулся. — У него появилась новая фаворитка, но странная какая-то. На людях появляется, прикрыв лицо вуалью и ни с кем не общается. Кстати, о ней за пределами синдиката упоминать категорически запрещено. Так что сейчас я выдаю тебе военную тайну. Хотя, — Хайк безразлично пожал плечами, — что с меня возьмешь я же продажный наемник, который клятв никаких не давал и сотрудничает с синдикатом, когда ему платят. И за эти же деньги вполне может его продать. А другу тайны синдиката могу продать и просто за хороший ужин. Верно, Дерри?

— Верно, — согласился Лайтнинг, подзывая официанта и с тоской понимая, что с надеждами об отдыхе точно придется на эту ночь попрощаться. От Хайка и раньше было сложно отвязаться, а сейчас и вовсе не представлялось возможным.

На ухо кто-то громко и противно засопел, Анет махнула во сне рукой и перевернулась на другой бок, подумывая о том, что можно бы и просыпаться. Девушка чувствовала, что отдыхает уже давно. Спина и руки порядочно затекли, как это бывает, когда долго лежишь в одной позе. Сопение стало громче, и девушка лениво открыла один глаз. Скорее из любопытства, чем по какой-либо иной причине. Дело в том, что ни Ашан-Марра, ни Ольга так громко сопеть не могли. Значит, это был кто-то еще. Стало интересно, кто именно. Перед глазом возникло расплывчатое розовое пятно. Девушка тяжело вздохнула и, смирившись с неизбежным, открыла второй глаз для улучшения обзора. Прямо перед ее лицом торчала розовая Зюзючья морда, с внимательными бусинками черных круглых глаз и подвижным, влажным носом.

— Ура! — завопил зверь, — Хозяйка проснулась!

— Наконец-то! — в унисон выдохнула сидящая на стуле у кровати Ольга. Ее рыжие волосы пребывали в чудовищном беспорядке, а на щеке остался красный отпечаток от руки. Судя по всему, в одной позе Оля просидела достаточно долго. Мурлыкания Зюзюки она не поняла, но по радостным интонациям, догадалась, что зверь доволен.

— Зюзюченька, ты здесь! Я рада тебя видеть и так по тебе соскучилась!

Увидев перед собой гхырха, Анет вспомнила и события сегодняшнего утра. Девушка надеялась, что раз сейчас за окнами темно и, судя по всему, вечер, то Зюзюка прибежал именно сегодня с утра, а не вчера или несколько дней назад. «Вспоминать, однако, удивительно больно, — подумала Анет, снова закрывая глаза. — Причем, больно и в прямом, и в переносном смысле». Голова до сих пор буквально раскалывалась, а разом навалившиеся воспоминания перемешались, и в душе царила неразбериха похлеще, чем до встречи с Зюзюкой. Сразу разобраться в этих чувствах и образах было невозможно. И хотя девушка понимала, что она наконец-то все вспомнила, точной картины произошедшего воссоздать все равно не получалось. На это требовалось время.