Страница 37 из 89
3. В списке стран и народов русь почему-то упоминается дважды. Вначале: «В Иафетовой же части сидят русь, чудь и всякие народы: меря, мурома, весь, мордва, заволочская чудь, пермь, печера, ямь, угра, литва, зимигола, корсь, летгола, ливы». Далее: «Потомство Иафета также: варяги, шведы, норманны, готы, русь, англы, галичане, волохи, римляне, немцы, корлязи, венецианцы, фряги и прочие, — они примыкают на западе к южным странам и соседят с племенем Хамовым».
Как видите, русь оказывается как в списке жителей, населяющих восток Европы, так и среди западноевропейских племен.
4. При перечислении различных стран и народов отмечены и шесть российских рек: Днепр, Десна, Припять, Двина, Волхов и Волга. Из этого текста следует, что раз эти сведения почерпнуты автором не из каких-то письменных источников, а из собственных знаний, то получается, что он жил, скорее всего, в районе Днепра, возможно, в Киеве (или в Смоленске).
5. Летописец постоянно ошибается, называя неверно имена византийских императоров и патриархов, что свидетельствует о написании «Повести…» в более поздние времена, когда многое уже подзабылось.
К примеру, под 992 годом в «Повести…» написано, что Владимир «жил в мире с окрестными князьями — с Болеславом Польским, и со Стефаном Венгерским, и с Андрихом Чешским». Между тем чешский князь Олдржих (именно так правильно звучит это имя) занимал свой престол
в 1012–1034 годах.
Академик Обнорский провел исследование договоров русов с греками 911 и 944 годов. Выводы получились любопытными: оказывается, договор 911 года пропитан болгаризмами в отличие от договора 944 года, написанного более правильным русским языком. Отсюда академик посчитал, что более ранний договор был переведен болгарином на болгарский, а оттуда уже на русский. Рассказ о событиях балканского похода Святослава, по мнению Шахматова, списан с некой болгарской хроники и вообще «Повесть временных лет» очень насыщена болгарскими источниками, когда речь идет о начальных годах истории.
Из всего вышесказанного можно сделать вывод, что несмотря на то, что «Повесть…» является основным источником наших знаний о древнерусской истории, тем не менее, ей нельзя слепо доверять: некоторая часть текста представляет собой либо более поздние вставки, либо взята автором не из первоисточников, что, в свою очередь, может быть причиной неточностей в изложении исторического материала.
Помимо «Повести временных лет» о начальных годах русской истории сообщают, хотя весьма скупо, и другие источники: в первую очередь византийские, а также различные арабские, западноевропейские, некоторую информацию можно почерпнуть даже из скандинавских саг. Но помимо них есть, оказывается, и иные русские летописи.
Вот что писал Шлецер в середине XVIII века: «В 1720 г. Татищев был командирован в Сибирь… Тут он нашел у одного раскольника очень древний список Нестора. Как же он удивился, когда увидел, что он совершенно отличен от прежнего! Он думал, как и я сначала, что существует только один Нестор и одна летопись…». К сожалению, эта найденная летопись до наших дней не дошла.
Но зато сохранилась Новгородская первая летопись, написанная, как считается, после «Повести временных лет» уже в XIII веке и стоящая среди различных русских летописей особняком.
Однако анализ Новгородской летописи показал, что она сохранила предшествующий «Повести временных лет» некий летописный свод, который назван Начальным, но не дошедший до наших дней. Считается, что этот Начальный свод составлен в Киеве в конце XI века. Отсюда можно сделать вывод, что Новгородская первая летопись представляет собой один из ПРОМЕЖУТОЧНЫХ РЕЗУЛЬТАТОВ ПРАВКИ ИСТОРИИ. Все, кроме этого, каким-то образом сохранившегося, были уничтожены.
Что он содержал? В одном из вариантов исправленной истории варяги с русью не отожествлялись. Мало того, варяги, выясняется, стали называться русью только после их прихода в Киев. В Новгородской первой летописи дается расшифровка и новгородцам. Оказывается, что новгородцы — это словене, кривичи и МЕРЯ, которая никогда не относилась к региону Новгорода-на-Волхове. Напомню, что центрами мерянского расселения были Ярославль, Ростов и Переяславль (Залесский). Альтернативная версия настаивает, что именно Ярославль и был тем настоящим первым летописным Новгородом.
Следует также отметить, что переработка Начального свода в Новгородской первой летописи оказалась не совсем удачной сравнительно с работой, проведенной авторами «Повести временных лет»: слишком много несвязных строк, оборванного текста, и, что самое главное, в ней оказались крайне нежелательные отдельные куски текста, как в случае с перечислением новгородских племен.
Кстати, известный историк Шахматов считал, что не дошедший до наших дней Начальный свод 1095 года написан на основе некоего Древнейшего Киевского свода 1039 и Древнего Новгородского свода 1050 года. Он считал, что с первых страниц «Повести…» видна более поздняя переделка старых преданий о начале русской истории. А вот еще одно интересное предположение Шахматова: на основе данных Новгородской первой летописи, где отмечен приход Аскольда и Дира в Киев раньше призвания Рюрика в Новгород, историк счел возможным сказать, что русь появилась в Киеве раньше, чем варяги в Новгороде. Как близок он был к истине! (К тому, что русь южного, а не скандинавского происхождения).
По Новгородской первой летописи Олег — воевода, а Игорь — князь, который и захватил Киев. Напомню читателям, что по традиционной версии истории, слепо придерживающейся всех несуразностей «Повести временных лет», Олег захватывает Киев, неся на руках младенца Игоря.
Новгородская первая летопись сообщает, что Олег пошел в поход на Царьград в 922 году (по «Повести временных лет» Олег умер от укуса змеи недалеко от Киева в 912 году!). И гибнет он в Ладоге от укуса змеи на его пути ЗА МОРЕ. Что забыл за морем князь Олег? И вот здесь следует вспомнить хазарскую информацию о князе по имени Х-л-гу (считается, что это и есть князь Олег). Он тоже погиб, отправившись за море. То есть перед нами в Новгородской летописи прекрасный пример промежуточного варианта при правке истории: по хазарской информации, князь Олег просто погибает на пути за море, в Начальном своде Олег погибает на пути за море уже от укуса змеи, а в «Повести…» остался лишь эпизод о его смерти от укуса змеи.
Начальный свод сообщает, повторю, что Олег — воевода, а Игорь — князь. То есть, как я полагаю, Олег мог быть главным воеводой при князе Игоре. Ибн Фадлан пишет о русах, замечая, что у царя русов есть халиф, его заместитель, который и командует войсками, будучи посредником между царем и войском. Летописи нам дают еще одну связку имен: Аскольд и Дир. Не был ли таким халифом Дир при Аскольде?
Еще одно замечание. В «Повести временных лет» рассказывается о походе Олега: «Выступил в поход Олег, взяв с собою… и пришел… и принял… и посадил… Оттуда отправился вниз, и взял Любеч, а также посадил мужа своего. И ПРИШЛИ к горам Киевским, и узнал…». То есть рассказ о действиях ОДНОГО человека неожиданно сменился множественным числом. Не является употребление слова «пришли» остатком текста Начального свода? В Новгородской первой летописи Олег и Игорь действуют совместно и они действительно на пару ПРИШЛИ к Киеву. Если это так, то вполне возможно, что Игорь не был к тому времени младенцем, как это пытается представить традиционная история. Игорь вполне самостоятельная и сильная фигура в связке с Олегом.
С этим готов согласиться и известный традиционный историк Шахматов, который считает, что Олег и Игорь — самостоятельные князья, правившие соответственно в Киеве и Новгороде.
Вот что пишет Новгородская первая летопись: «И рече Игорь ко Асколду: «Вы неста князя, ни роду княжа, нь азъ есмь князь, и мне достоить княжити». Вы не князья, ни рода княжеского, но князь я, и я имею право княжить. То есть, получается, что Аскольд и Дир не были столь знатного рода, как Игорь.
Еще одно интересное сравнение двух летописей. Описывая поход Олега на греков, летописец «Повести…» перечисляет практически все племена, жившие на территории Руси, что может показаться некой натяжкой. А в Новгородской летописи при описании этого события отмечены лишь варяги, поляне, словене и кривичи, что видится более правдивым.