Страница 30 из 41
К концу XIX века отношение к оспопрививанию стало постепенно меняться даже среди крестьян. В. В. Вересаев в рассказе «Лизар» говорит устами одного из персонажей: «Вот бобушки[24] по деревням ходят, детей клюют; сейчас приедет фершалиха, начнет детей колоть; всех переколет, ни одного не оставит. Заболел кто — сейчас к доктору едет… Прежде не так было».
И все же о каких общегосударственных мероприятиях против оспы могла идти речь в дореволюционной России, если в 1908 году в связи с обсуждением законопроекта об обязательном оспопрививании некий доктор медицины Д. С. Щеткин издал брошюру, посвященную господам членам Государственной думы, под заглавием «Сомнительная прочность некоторых современных верований в медицине». В ней, касаясь оспопрививания и будучи его противником, он счел возможным поставить этот вопрос в плоскость международной политики: «В 1902 году турецкий султан издал приказ, в силу которого оспопрививание обязательно для всех жителей Оттоманской империи. Как поступит наша Государственная дума? Заставит ли она все население России подвергаться вакцинации и таким образом станет на сторону турецкого султана, или примкнет в этом отношении к Англии?..»
Невозможность и неумение организовать всеобщую иммунизацию в очагах оспы в царской России привели к тому, что в дореволюционное время наша страна была ареной губительных эпидемий. Причем сведения о заболеваемости оспой, которые представляла главная врачебная инспекция, были весьма далеки от действительности. Например, по Вятской губернии в 1875 году значилось 216 умерших от оспы. Когда же были сделаны выборки из метрической книги, то оказалось, что число умерших только из лиц православного вероисповедания составило 12 760 человек, то есть в 50 с лишним раз больше. Столь же произвольная статистика велась и в Казанской губернии. По официальным данным, в одном из ее уездов за 20 лет от оспы погиб 421 человек. Проведенная проверка выявила, что на самом деле число жертв составило более 8 тысяч.
При анализе отчетов за 1910 год всплыли и вовсе абсурдные цифры, согласно, которым в нескольких губерниях смертность от оспы была выше заболеваемости ею. Число больных оспой только в Европейской России в том году составило 146 016 человек. Иными словами, в день заболевало более 400, а в час (по усредненным данным) — около 20 человек. Но и эти данные надо считать далеко не полными, так как они относятся к тем местностям, где был налажен учет заболеваемости и смертности. В 1910 году число лиц, умерших от оспы, составило почти 52 тысячи. Если произвести пересчет на все население России того времени (около 160 миллионов), то, по мнению В. О. Губерта, количество оспенных могил достигало за год, вероятно, 118 тысяч. В России было более 65 тысяч слепых, из них почти 8 тысяч потеряли зрение в результате заболевания оспой.
Оспа, как и некоторые другие инфекционные болезни, оказывалась настоящим бедствием во время войн. В период первой мировой войны в русской армии (без Кавказского фронта) с августа 1914 года по октябрь 1917 года заболело оспой 2708 человек. В австро-венгерской армий только в 1915 году было 25 тысяч заболеваний.
Потрясает содержание книги врача Л. Войтоловского «По следам войны», в которой представлена мрачная картина морального и санитарного состояния царской армии уже вскоре после начала первой мировой войны. В одной из глав автор рассказал, что в связи со вспышкой оспы среди населения в районе дислокации войск он был командирован за вакциной, но, увы, безрезультатно. Ее не оказалось не только в дивизионном лазарете, но и в лазарете Государственной думы. В санитарной организации на вопрос Шульгина, нельзя ли получить детрит для воинской части, его изумленно спросили: «Что это, лекарство или продукт? — Это оспенная вакцина. — А, нет, медицинские ящики не распакованы. Ведь мы еще только развертываемся».
Константин Паустовский, работавший во время первой мировой войны в санитарном отряде, в книге «Беспокойная юность» вспоминает: «Мы въехали в безлюдную деревню. У околицы стояла пустая двуколка Красного Креста из незнакомого летучего отряда. От возницы этой двуколки мы узнали ошеломляющее известие, что мы — в западне. В деревне была черная оспа. Вокруг шла армия, и валили по дорогам, застревая на время около попутных сел, тысячи беженцев. Поэтому было приказано направить в деревню летучий санитарный отряд, деревню оцепить и никого из нее не выпускать. По каждому, кто попытается уйти из деревни, было приказано открывать огонь».
Распространению оспы во многом способствовало массовое передвижение людей, которое наблюдалось не только во время военных действий. В начале XX века в США хлынула большая волна иммигрантов, в особенности из Китая. Стоило появиться одному больному, как в тесных и душных трюмах разгорались вспышки оспы. Выразительное описание вспыхнувшей на перегруженной людьми шхуне эпидемии оспы приводится в рассказе Джека Лондона «Язычник». Через день после начала рейса умирает один из лучших ловцов жемчуга. «Оспа — вот причина его смерти, хотя я не могу себе представить, как ее занесли на судно: когда мы выходили из Ранжира, на берегу не было зарегистрировано ни единого случая заболевания оспой. И все-таки факт оставался фактом: оспа, умерший и трое больных.
Ничего нельзя было сделать. Мы не могли изолировать больных и не могли ухаживать за ними. На судне нас было, что сельдей в бочке. В ту же ночь помощник капитана, кладовщик, польский еврей и четверо ловцов-туземцев удрали на вельботе. Больше мы их не видели. Утром капитан приказал продырявить оставшиеся шлюпки, и теперь мы уже никуда не могли деться».
В повести «Путешествие на “Ослепительном”» Джек Лондон описывает карантины, созданные для иммигрантов на одном из островков восточного побережья США. Картину их расовой дискриминации и безжалостной эксплуатации нарисовал Марк Твен в одном из памфлетов «Письма китайца». Хозяин требует, чтобы поступивший к нему на службу китаец сделал прививку от оспы, хотя он и переболел ею: «Доктор не отпустит тебя без прививки, потому что по существующему закону он прививает оспу всем приезжающим китайцам и берет за это по десять долларов с каждого, и ты можешь быть спокоен, что ни один доктор не станет терять свой заработок потому, что какой-то китаец имел глупость болеть оспой у себя на родине».
В 1919 году в тяжелое для молодой Советской Республики время председатель Совнаркома В. И. Ленин подписал декреты «О мерах борьбы с эпидемиями», «О снабжении бактериологических институтов и лабораторий необходимыми для их работы материалом и инвентарем» и особый декрет «Об обязательном оспопрививании». Шла гражданская война. Защищая Советскую власть, бойцы Рабоче-Крестьянской Красной Армии не щадили своих жизней. Но не только белогвардейские пули наносили урон гражданам свободной России. В 1919 году в стране зарегистрировали 186 тысяч случаев заболеваний оспой, следовательно, на самом деле их было значительно больше. Поэтому декрет об оспопрививании был весьма своевременным и выполнялся неукоснительно. Советский Союз стал первой страной в мире, ликвидировавшей оспу на всей своей территории. И сделано это было в небывало короткий срок — всего за 17 лет. Последний случай своей, а не «завозной» оспы был зарегистрирован в 1936 году.
Советские ученые явились инициаторами программы полного искоренения оспы на нашей планете. В 1958 году на сессии Всемирной Организации Здравоохранения представитель делегации СССР академик Н. И. Гращенков предложил 25 миллионов доз оспенной вакцины для борьбы с болезнью. Наша страна первой сделала взнос на специальный счет, учрежденный руководством ВОЗ в рамках добровольного фонда укрепления здоровья. А в 1963 году профессор (ныне академик АМН СССР) В. М. Жданов предложил на XVI Ассамблее ВОЗ четкий и конкретный план глобального наступления на оспу, для осуществления которого Советский Союз обязался безвозмездно поставлять оспенную вакцину и выделить опытных специалистов для работы в странах Азии и Африки.
24
Местное название оспы.