Страница 37 из 71
Два его компаньона следовали за ним. Они были молоды, красивы. Один в голубом наряде, другой в желтом с черным. Однако никакого физического превосходства в них не бросалось в глаза.
Этан наклонился и прошептал Гуннару:
— Это Саганак?
Рыцарь удивленно посмотрел на него.
— Конечно нет, сэр Этан. Что за странный вопрос!
— Почему… — начал было тот, но Септембер одернул сто.
Первый кочевник заговорил.
— Я — Олокс, правая рука и первый слуга Разрушителя. Уже очень давно мы не посещали наших дорогих друзей из Уоннома. Слишком давно. Когда же мы решили исправить эту досадную оплошность, думаете нас вышли встречать с приветствиями?
Он изобразил на лице обиду и досаду. Его компаньоны скорбно застыли рядом.
— Нет! — парламентер взглянул на ландграфа. — Нас никто не приветствовал. Что же мы обнаружили вместо этого? Вооруженных мужчин на стенах! Много вооруженных мужчин. Сети и цепь загораживают нам путь в гавань. Разрушитель великодушно предположил, что произошла ошибка, возможно, и по нашей вине, поскольку мы не предупредили о своем приходе. А возможно, — тут в его голосе появился холод, — наши уонномские друзья стали забывчивы. У Бича есть несколько хороших способов восстановить память. Однако тут наверняка произошла ошибка. Все это очень досадно, но теперь мы открыто сообщаем вам, что Смерть ждет выплаты обычной дани и добавочно несколько тысяч фоссов в качестве компенсации за то смущение я обиду, которые причинил ваш нелюбезный прием, за ваши плохие манеры и недомыслие.
В наступившей тишине ландграф наклонился вперед и показал троим парламентерам кулак.
— А теперь слушай меня, палач Олокс. Да, мы вас знаем. Если захочешь, вооруженные солдаты на стенах причинят вам обиду еще сильнее. Сети и цепь опустятся сразу, как только ты и твои гнилые дружки уберетесь отсюда.
Потом я прикажу проветрить этот зал, чтобы вами тут больше не воняло.
Возвращайся и скажи своему пауку-хозяину, что народ Софолда и города
Уонном больше не будет платить дань, как бы вы ни жаждали счастья на лезвиях топоров и остриях пик!
Тот, кого звали Олокс, застыл при первых же словах. Этану показалось, будто он может сосчитать каждую щетинку на голове парламентера. Но к его удивлению, кочевник молчал и ждал, когда ландграф закончит свою речь.
— Я понял, — медленно произнес Олокс, когда ландграф откинулся назад,
— и уверяю, что запомнил каждое твое слово, каждый звук.
— Я рад, — усмехнулся Курдаг-Влата. — Но можно повторить.
— Не стоит, — ответил палач Олокс. — Каждое твое слово навеки запечатлелось в моем мозгу. Они будут повторены Смерти со всеми интонациями, точно, без изменений.
— Отлично, — сказал ландграф. — Если понадобится какая-нибудь помощь, присылай за ней. Я исправлю любые ошибки твоей памяти в письменном виде — со всеми украшениями, какие смогут придумать мои придворные.
— Тогда, Торск Курдаг-Влата, ландграф Софолда, правитель Уоннома, я заканчиваю. Положи твердую руку на меч и взгляни на своих женщин, поскольку во время нашей следующей встречи ты не будешь таким разговорчивым. Я так думаю.
Плащ высоко взметнулся, когда предводитель кочевников развернулся и быстро вышел из зала. Двое сопровождающих вынуждены были почти бежать, чтобы не отстать от него.
Никто не двинулся. Затем безмолвие зала потряс из угла голос генерала
Балавера.
— Ну, вы так и будете сидеть рассматривать свои толстые животы до вторжения Орды? Идите по своим местам! К своим людям!
Зал вдруг наполнился энергичным движением и возбужденными разговорами.
— Не так уж и испугались, — заметил Этан. — Правда, Гуннар? Гуннар?
Они с Септембером обернулись одновременно, но рыцарь куда-то бесследно исчез. Верзила потер лицо.
— Наверное, пошел на свой пост. Воспользовался ледяной дорожкой, чтобы добраться побыстрее до позиции. Он отвечает за юго-восточную треть стены гавани — от башни до ворот до замка. Он не захотел ждать нас. Мы бы сильно задержали его, а там могут быть более важные дела, чем любезность.
Этан развернулся, едва не споткнувшись о собственный меч, пристегнутый к поясу.
— Мне кажется, нужно пойти к нему.
— Верно.
Два человека неспешно прошли мимо групп вооруженных транов, носящихся с безрассудной скоростью вниз по ледяным дорожкам. Большинство солдат и дружинников уже находились на стенах.
Когда люди вышли из внутренних покоев и двинулись вдоль укреплений огромного замка, они заглядывали во дворики. Те постепенно заполнялись хорошо одетыми горожанами, женщинами и детьми.
Это были самые богатые граждане, эвакуированные из своих домов в разных частях острова. Они собирались пережить грядущие беды в относительных удобстве и безопасности внутри замка. Огромное количество беженцев нашли приют в городе.
Он оказался сильно переполненным, но с пищей и теплом проблем не было. По словам Гуннара, в этом отношении Уонном мог не волноваться.
Может, здесь не было особых удобств, но город жил как обычно…
Этан и Септембер прошли еще один длинный пролет, свернули за угол и едва не столкнулись с группой лучников, бегущих занимать самые верхние позиции замка. Еще один поворот, и они оказались на знакомом постоянном ветру и в ярком солнечном свете.
Этан и Септембер двинулись вдоль широкой стены, защищающей гавань и город. Возле каждой бойницы находился либо лучник, либо солдат с пикой.
Через равные интервалы стояли боевые башни. Бросив взгляд на холодные облака, Этан попутно заметил, что на каждой башне находится по одному или по двое солдат с арбалетами. Они выглядели немного взволнованными.
Наконец люди дошли до ворот. Великая Цепь была теперь на месте, готовая обрушиться паучьим кошмаром на любого нападающего. Здесь командовал Гуннар.
На полпути Септембер что-то проворчал и дотронулся до плеча Этана.
— Приятель, взгляните налево.
Этан посмотрел поверх стены, но в первый момент не увидел ничего, кроме знакомой гавани. Потом он понял, на что указывал верзила.
В дальней части гавани лежал помятый корпус их спасательной лодки.
— Как… — начал Этан.
Септембер улыбнулся.
— Балавер сказал, что присмотрит за ней. Я посоветовал ему быть поосторожнее, и он приказал дюжине торговых паромов притащить ее сюда.
Они, наверное, потратили уйму времени, чтобы освободить лодку, но, сдвинувшись с места, она скорее всего, скользила нормально. Спасибо, что здесь сплошной лед. Если бы им пришлось тащить ее по какому-нибудь грунту, они не продвинулись и на полкилометра.
— Я думаю, — пробормотал Этан, пятясь от места, предназначенного для сталкивания штурмовых лестниц. — Знает ли о ней Саганак?
— Ну, это меня не тревожит, — ответил Септембер. — Я думал, что софолдцы спрячут лодку от парламентеров, но они, видимо, решили не тратить на это силы.
— Думаете, Олокс видел ее?
— Пусть внешний вид не обманывает вас, дружище. Этот тип может иметь развитие дикого медведя, но у него очень настороженные глаза. Я наблюдал за ним. Пока ландграф сыпал на него оскорбления, парень осмотрел доспехи и позу каждого рыцаря и дворянина в зале. Ему, вероятно, хватило времени и сосчитать металлическое орудие. Вот в чем заключается главное преимущество софолдцев. Приличное количество бронзового и железного вооружения. Если мы выдержим… — верзила сделал паузу. — Я слышал, вы посещали их литейный завод?
Этан кивнул. Он немного устал от долгой ходьбы. Септембер выглядел спокойным. Этан был моложе, он чувствовал тревогу и старался приободриться.
— Значит, вы знаете, что у ник полно тепловой энергии. Гораздо больше, чем я предполагал. Хорошее использование жерл вулканов и ветряные мельницы. Думаю, я мог бы сделать электродинамическую кузницу! Оторвать некоторые части от лодки… Да, если мы выживем, то сможем подарить софолдцам секрет изготовления дюраллоя. О, вот и он!
Они остановились. Гуннар отдыхал около бойницы, глядя на раскинувшийся внизу лед. Люди осторожно переступали через ледяную дорожку, которая вела прямо к центру верхней части стены. Рыцарь обернулся при их приближении.