Хищник

— Слышал разговор, что в пещере живет человек, зовут его Доком, — неохотно ответил Тихон. — Только к нему идут те, кому терять уже нечего, а лабораторий там нет, по крайней мере никто о них ни разу не говорил.

— Док — возможно и есть тот, кто нам нужен, — усмехнулся Круглов. — Но все равно бы хорошо по следам идти.

— Опасно это, — вздохнул Тихон и посмотрел на небо. — Человек ваш на болото идет, маршрут совпадает. Дождь, однако, собирается. Ладно, решайте, куда вам надо. Я у вас проводник, куда скажете, туда и поведу. Но в нашей тайге все дороги пересекаются, как и люди.

Круглов посмотрел на Александрова, увидев, что тот только неопределенно пожал плечами, перевел взгляд на Горбача.

— Капитан?

— Я бы послушал проводника. Думаю, он прав, в тайге дорог мало.

— Можем просто пойти по следу Хищника.

— А, пойдя по другому пути, мы сможем его обогнать. Так, Тихон?

— В этом можете не сомневаться. В болоте тварей разных навалом, в него идут те, кто очень торопится или уверен в себе, там смерть живет!

— А тут везде погибель, если вас послушать! — генерал осмотрел команду, которая собралась вокруг него, и хмуро приказал. — Выходим, не отставать!

— Так куда идем?

— Пока ты у нас проводник, выбор направления за тобой.

— Тогда пошли.

Тихон повел команду в сторону от болота, спецназ рассыпался по сторонам, прикрывая друг друга. Метров через сто один из них замахал руками, призывая, команда подошла к нему и увидела такое, от чего у каждого участника экспедиции кровь застыла в жилах.

На них смотрел широко раскрытыми пустыми глазами Качок, которого кто-то насадил на огромный сломанный сук сосны как энтомолог бабочку.

И как в насмешку на голову натянул венец, сплетенный из колючих веток кустарника.

— Убью, — прошипел Горбач. — С этого момента объявляю всему живому в этой тайге смерть! Найду и убью! Передушу всех по одному, но сначала вырву им внутренности и заставлю жрать!!! За Качка!!!

Учитель рассмеялся. Ему понравились последние слова командира спецназа. Он испытывал симпатию к этим людям, поэтому хотелось дать каждому шанс выжить. Качка он убил только за то, что тот перестрелял всю стадо кабанов, а те носились внизу и никак не могли достать его. Об этой услуге его попросил волк, который плакал о своей подруге, которая попыталась унести тушу поросенка с поля боя, но была убита прицельной пулеметной очередью, как и свиньи.

Конечно, мясо это не так плохо, в тайге ничего не пропадает даром, но зачем убивать столько, если не собираешься это есть? И было бы понятно, если бы на человека напали кабаны, и он защищался, но вепри находились внизу и никак не могли поддеть своими клыками того, кто находился вверху.

Учитель согласился с мутантом, что такое спускать нельзя, и если ничего не делать, то эти неразумные существа уничтожат все живое. А что тогда есть?

И он принял меры, запрыгнул на кабину крана, оторвал жестяную крышу, словно вскрывая банку консервов, и коротким ударом оглушил опешившего от неожиданности бойца.

На огромный обломанный сук с острым концом воткнул того еще живым, ему было интересно, что тот станет чувствовать.

Когда он привел в сознание бойца, тот долго не мог понять, что с ним происходит — возможно, от невыносимой боли, а когда понял, то глаза зажглись огнем злобы. Говорить он не мог, кол прошел через легкие, и кровь заливала гортань, поэтому только смотрел на него с ненавистью.

Впрочем, мучения спецназовца продлились недолго, уже через пару минут предсмертные конвульсии стали сотрясать его тело, а глаза потухли, после того почему-то стало жаль парня…

Теперь Учитель наблюдал, как группа отнесется к смерти своего товарища.

Реакция не впечатлила. Они не напугались, просто сняли тело, закопали в землю, дали нестройный залп из пистолетов и ушли. Еще одна крепкая группа, которая отнеслась к его предостережению пренебрежительно. Что ж, каждый выбирает свой путь, и конец тропы у всех одинаков — колыбель жизни, вопрос только в том, когда ты в нее придешь и что принесешь с собой. Эти решили поспешить.

Он за ними не пошел, решив понаблюдать за группой, что осталась в деревне.

У тех была долгая, бурная ночь — два медведя и тигры, которых он приманил, неплохо развлекли их. Стрельба стояла до утра.

Влад вздрогнул от прозвучавшего рядом грозного рева и посмотрел вперед: перед ним, раздвинув высокую сухую траву, стояли два ревуна. Эти существа казались неуклюжими, потому что передвигались, переваливаясь с боку на бок, но они могли высоко и далеко прыгать, да и убивали легко, пользуясь длинными и острыми когтями.

И бегать умели, когда нужно, довольно быстро.

Кожа у них была матово-черной, голова круглой, лицо плоское, почти человеческое, если бы не торчащие клыки из-под темных губ. На морде выделялись огромные миндалевидные глаза, с вертикальными зрачками и прозрачной мембраной, которая позволяла им охотиться в мутной воде, как крокодилам. Вместо носа торчали два небольших отверстия, а огромный раздавшийся почти до маленьких бугорков ушей рот едва вмешал острые зубы.

Размерами эти существа, стоя на четырех лапах, доходили ему до груди, весили больше сотни килограмм, поэтому когда ревун приземлялся после высокого в несколько метров прыжка, содрогалась земля. Эти твари были смертельно опасны, да и охотились всегда стаей, убей одного, и на предсмертный рев примчится еще десятка полтора.

Кот бросил на землю рюкзак, и поднял автомат:

— Ну, вот и смерть пришла, готовьтесь, от этих тварей нам втроем не отбиться…

Такая тоска прозвучали в его голосе, что Лия вздрогнула и прошептала:

— Как же так? Почему ты об этих страшных существах не подумал?! Я же предупреждала тебя, говорила, что они нам встретятся!!

— Обычно в это время они кормятся на другом конце болота, — пожал плечами Влад. — Кто же знал, что сегодня они решат вернуться сюда? В это время для них еды здесь нет. Да и выбора у нас не было, идти в обход далеко и долго, а Сергей умирает.

— Тебя ранят.

— Я помню, ты говорила, — вздохнул Влад, мрачно глядя, как со всех сторон из травы появляются черные лоснящиеся тела, от их приземлений дрожала земля. — Только обычно они подранков не оставляют, так что если ранят, то и съедят…

— Гранату дай, — попросил Сергей. — Когда патроны в пистолете кончатся, я ее взорву, может, кого из этих тварей захвачу с собой.

— Держи! — Влад передал через плечо выкрашенную темно-зеленой краской лимонку. — На том свете встретимся. Только когда взрывать станешь, сначала убедись, что я мертв, а то всякое бывает…

Кот выпустил очередь в близко приблизившегося к нему ревуна. Красные разрывы прошли по черному телу, зверь вздрогнул и умер. Сергей выпустил всю обойму во второго, и сумел перезарядить пистолет, потому что держал обойму в зубах. Потом застрелил еще одну тварь, но тут из высокого камыша сбоку показалась голова огромного и тяжелого ревуна, который стремительно взвился в воздух, направляясь к ним.

Перфилов расстрелял оставшиеся патроны в него, отбросил в сторону пистолет и выхватил гранату, но бросить не успел.

Ревун упал на них сверху, подминая и бросая на землю, одновременно разрывая когтями плечи и грудь Влада.

— Нет!!! — Лия отчаянно вскрикнула и бросилась к ним на помощь, но ее отбросила в сторону когтистая лапа другой твари, приземлившейся на ее пути. Она отлетела в сторону, охнула от боли в груди и закричала пронзительно, глядя, как ревун ковыляет к ней, угрожающе рыча.

Девушка даже не вспомнила о ружье, висевшем на ее плече, ни о пистолете, который сжимала в руке. Она просто кричала, и столько было тоски и отчаяния в этом голосе, что страшные звери замерли, в том числе и тот, что склонился над ее братом, собираясь прокусить ему шею.

Лия встала. Она не помнила себя, совершенно не понимая, что делает, снова отчаянно завопила. А потом неожиданно стала танцевать, поднимая ноги высоко вверх, словно подражая древним шаманам.