Королевства света

Цезарь казался очень подавленным. Несомненно, решил Оскар, длительное заточение дало Цезарю, против его воли, достаточно времени для размышлений. Он со всеми соглашался, ни с кем не спорил, говорил почти совсем без суматошных и ставших привычными бранных слов. А Сэм был все таким же бесстрастным и флегматичным. Поскольку он и раньше подолгу лежал без движения, это происшествие задело его меньше остальных. Отряхнувшись от щепок и опилок, которыми его усыпали дрозды, он отошел в сторону и подобрал оброненный топор.

Освобожденные из этой загадочной тюрьмы друзья снова были вместе. Остаток дня они искали своих пропавших проводников. От полной надежд ивы, стойкого дуба, бойкого платана и нераскаявшегося клена не осталось и следа, кроме миллиона щепок, ковром устилавших землю под огромным стволом упавшего каури. По молчаливому согласию никто не ползал на коленках и не рассматривал близко отдельные кусочки, чтобы, не дай бог, не обнаружить части своих лесных друзей.

Теперь некому было указывать дорогу, и они вынуждены были сами пробираться на восток, полагаясь на врожденное чувство ориентации. В подтверждение мыслей Оскара на них никто не нападал все то время, что они шли на восток. Никакие орехи не падали камнем им на головы, никакие летающие шипы не впивались в тело, и лианы не оплетали руки. Не вырастала внезапно изгородь из неизвестно откуда вылезших побегов, и корни перестали вдруг вылезать из земли и хватать за ноги. Если лес и не был потрясен их неожиданным избавлением, то он и не делал ничего, чтобы задержать их продвижение. А может быть, он просто боялся огромного острого топора, который Сэм нес на плече.

Наконец наступил день, когда деревья поредели. Бледный зеленый свет впереди немного сгустился и превратился в восхитительный аквамариновый оттенок. Путники отчетливо видели, как солнце садилось за яркое синее море. Над морем по лазурному небу проплывали голубые облака. После того как путники несколько дней прошагали вдоль давящих стен зеленых деревьев, в любой момент готовых рухнуть или устроить засаду, они были рады выйти из угнетающего окружения.

Конечно, море могло оказаться абсолютно новой и, может быть, более серьезной преградой на их пути. Оскару было все равно. Это было, в любом случае, лучше, чем идти в окружении враждебных деревьев и их злобных отпрысков.

– Да здравствует Синее королевство! – величественно провозгласил Цезарь, широко раскинув руки. – А это наверняка оно. Видите, цвет меняется на границе между королевствами?

Раньше было трудно определить, где кончалось одно королевство цвета и начиналось другое. Но здесь никакой путаницы не было. Граница была четко очерчена полосой песчаного берега от опушки леса до кромки воды. Она проходила там, где море встречалось с землей. И никого не волновало, что она постоянно, хоть и спокойно, двигалась вместе с волнами, набегавшими на берег и потом откатывавшимися назад. Деревья, которые властвовали в Зеленом королевстве, не возражали. Да и жители Синего королевства, очевидно, не считали нужным высказываться по этому поводу.

– Нам понадобится что-нибудь вроде лодки или плота. – Проходя вперед, Макитти оттолкнула молодой безропотный черешок.

Споткнувшись о вылезший корень, Тай недовольно посмотрел на нее.

– Я согласен, только не ждите, что я буду рубить для этого деревья.

– Мы прошли мимо множества мертвых деревьев. – Сэм подкинул в руке топор. – Если связать их вместе лианами, я уверен, можно сделать плот, который выдержит нас всех.

– Ф-с-с-ст, да – но куда плыть? – вслух поинтересовался Цезарь. – Не знаю, как вы, а я лично вовсе не моряк. Мне, по правде, и озерная вода не очень-то нравится, не говоря об океане. – Он кивнул в сторону спокойного моря. – Теперь, когда я увидел, какой он на самом деле, мне еще меньше хочется плыть куда-либо.

– И мне. – Такая реакция Макитти была вовсе не неожиданностью для Оскара. Чуть позже и Какао высказала свое неудовольствие.

– Нравится вам это или нет, но нам все равно придется плыть. – Прикрыв рукой глаза от солнца, Оскар попытался разглядеть другой берег, но ничего не увидел. В отличие от кошачьего племени, его не пугало морское путешествие. Как любая собака, он любил воду. Сэм был с ними единодушен в этом вопросе. Что же до Тая, то ему было безразлично. Для него путешествовать по морю будет новым ощущением.

Когда Оскар размышлял, выйдет ли подходящий челнок из поваленной ели, из-под песка выползли первые бледные кольца и обвились вокруг его ног. Удивленные и встревоженные крики остальных друзей говорили о том, что и они подверглись нападению из-под земли.

Оскар потянулся к своему мечу. Как зачарованный, он в ужасе наблюдал, как пара бледных деревянных щупалец быстро протянулась от ствола и замкнулась на его запястьях прежде, чем он успел вытащить оружие.

Это могли быть щупальца какого-нибудь фантастического морского чудовища, жившего, видимо, за пределами Синего королевства, так как его конечности были твердыми, как дерево.

Корни, подумал он, но они гладкие, и на них нет мелких волосков и ресничек для высасывания воды и питания из почвы. А если не корни, тогда что? Пока он думал, быстро расползающиеся щупальца плотно обмотали его. Ни освободиться, ни разрубить их острым клинком стало невозможно. Опасения, что лес Зеленого королевства еще не отстал от них, подтвердились.

– Душащая смоковница! – удалось прохрипеть Макитти.

Так вот что ошеломило и застало их врасплох. На них напали деревья, которые даже в нормальном, естественном, бессознательном состоянии способны совершать убийства. Обычно их смертельные объятия были предназначены другим деревьям. Смоковницы обвивались вокруг них, выворачивали из земли и в конце концов душили до смерти. Теперь нескольким членам этого клана молчаливых убийц поручили сделать с чужаками то, что они обычно делали с собратьями-деревьями. Чрезвычайно быстрое разрастание смоковницы на опушке леса, видимо, готовилось уже несколько дней, пока путники подходили все ближе и ближе к границе.

Оскар чувствовал, как многочисленные древесные отростки обвиваются вокруг него. Вытягиваясь, они все крепче и крепче сжимали его тело. Давление на ребра становилось сильнее. Он видел, как сбоку от него Какао пытается перерезать путы ножом. Хотя обе ее руки были еще свободны, и она могла орудовать лезвием, но ее продвижение к свободе было слишком медленным. Смоковница, которая оплела ее, вытягивала новые побеги быстрее, чем Какао успевала обрезать их.

– Кто-нибудь, пожалуйста, помогите! – это кричал Тай. Кенару было уже очень больно.

Каких еще обитателей неба он может высвистеть на помощь, размышлял Оскар. Понадобятся тысячи орлов, чтобы они могли угнаться за непостижимой скоростью роста душителей.

Один оттопыренный стебель особенно сильно сдавил правый бок пса. Когда он попытался отпихнуть его, ему показалось, что он толкает стену. Где-то за его спиной даже всегда сдержанная Макитти начала стонать.

Мог ли он повлиять на эти деревья, как он уже один раз сделал? Оскар отчаянно попытался повторить прежние действия. К сожалению, организм ничем не мог ему помочь.

Где же, думал он отчаянно, где же это недержание, когда оно так нужно?

Что-то громко треснуло. Оскар с трудом сглотнул. Если это хрустнули чьи-то ребра, наверняка бы он вскрикнул перед смертью?

А если не кости, то что еще могло издать такой звук?

Он услышал еще один треск и хруст и попробовал повернуть голову, насколько позволяли тиски его быстро сжимавшейся клетки. То, что он увидел, вселяло надежду.

Огромная смоковница обвилась вокруг самого крупного члена их отряда. Но когда она стала сжиматься, Сэм, не сопротивляясь давлению, расслабил мышцы. С гибкостью, достойной лучших цирковых акробатов, он обвил свободными руками и ногами ствол смоковницы. Потом напряг мышцы и начал бороться со своим противником по его правилам.

Это была борьба двух величайших и безжалостных душителей в мире – животного и растения. Оба убивали тем, что беспощадно давили и сжимали свои жертвы.