Страница 4 из 13
- А вы присмотритесь к ним, профессор Клэй. Обратите внимание на знаки, изображенные на них.
Патил замедлил ход, и Клэй с любопытством оглядел круглые пухлые нашлепки тускло-бурого цвета на беленых стенах вдоль дороги. Они были покрыты узором радиальных линий. Клэй нахмурился было, но потом отругал себя за глупость: узоры представляли собой отпечаток ладони.
- Сушатся, - весело хихикнул Патил.
- Сушится что?
- Навозные лепешки, коллега. Мы используем коровий навоз.
- Для чего?
- Топливо. Когда лепешки высыхают, их складывают в кучу - видите, вон там?
Они проезжали мимо такой груды; женщина закончила укладывать ровный слой сухих навозных лепешек поверх остальных и аккуратно прикрывала кучу полиэтиленом.
- Зимой они хорошо горят.
- Значит, для отопления?
- Ну да, и пищу можно готовить.
Заметив выражение лица Клэя, Сингх нахмурился и поджал губы. Его брови буквально сошлись на переносице, узлом стянув две вертикальные морщины.
- Старый добрый способ, ничуть не хуже новомодных выдумок.
«Да уж, - подумал Клэй, - и старый добрый источник холеры, чумы, детской смертности». Но вслух вежливо спросил:
- Например?
- Три года назад в главную реку страны были запущены разные породы рыб, в том числе крупная рыба с Амазонки, чтобы увеличить поголовье.
- В Ганг? Я считал, что это священная река.
- Что может быть священнее, чем спасение голодающих?
- Тоже верно. Ну и что из этого вышло?
- Крупная рыба расплодилась. Очень вкусная. Настоящий деликатес.
- Надо будет попробовать, - заявил Клэй, вспомнив очень постное овощное жаркое, которое ел за завтраком.
Сингх продолжал:
- Но в этих крупных амазонских экземплярах находились икринки рыб-паразитов, которые сохранились, несмотря на тщательную обработку. Маленькие такие рыбешки. Кажется, называются кандиру, или Hemicetopsis, да? - обратился он к Патилу.
- Совершенно верно, - ответил Патил, - мелкие рыбы-паразиты, кормятся главным образом мочой крупных рыб. По мнению специалистов, икринки содержались внутри взрослых особей и потому не были обнаружены.
Голос Патила звучал невозмутимо и размеренно, хотя он в то же время выполнил весьма рискованный маневр, чтобы не сбить случайно выбежавшую на дорогу козу. Клэй ударился о дверцу машины, а Патил заложил новый крутой вираж, чтобы не угодить в грязную лужу, откуда ни возьмись возникшую прямо перед ними. Они с грохотом выскочили на обочину, а затем вернулись на дорогу, не снижая скорости. Патил сидел за рулем прямой как палка, небрежно поворачивая руль и явно не обращая внимания на эффектность виража.
- Представьте себе, профессор Клэй, что вы один из «преданных», - сказал Сингх, - и вы скопили денег, чтобы поселиться у Ганга лет на десять, а то и на двадцать. Может, вообще на всю жизнь.
- Ну? - Клэй не понимал, куда он клонит.
- И вот вы в полном восторге входите в реку, чтобы омыться. Может, даже в экстазе. Событие в духовной жизни. И вы просто сливаетесь с рекой. И совершенно неумышленно мочитесь в воду.
Сингх развел руками, как бы подтверждая, что такое происходит само собой.
- Но моча тут же привлекает кандиру. Столько пищи, поистине она исходит из очень большой рыбы! Кандиру принимает вас за очень крупную рыбу. Кандиру стремится вверх по потоку мочевой кислоты, проникает к вам в уретру, словно змея, пробирается по ходу как можно глубже. И чем мощнее ваша струя, тем сильнее стремится внутрь уретры кандиру. Когда эта тварь добирается до предела и не может двигаться дальше в силу игры эволюции, она высовывает наружу целую кучу шипов. Причудливое создание!
Сингх помолчал, улыбаясь такой шутке природы. Клэй покачал головой, во рту у него пересохло.
- Эти шипы глубоко вонзаются в стенки уретры, позволяя кандиру держаться возле желанного источника питания.
Сингх слегка повел пальцами. Клэй открыл было рот, но промолчал.
Патил объехал упряжку волов, тянувших деревянную повозку, и добавил свое слово:
- Боль ужасная. Практически никакого лекарства. Женщин, простите за нескромность, приходится вскрывать, чтобы добраться до этой рыбки-малютки, прежде чем она обожрется и разбухнет настолько, что полностью перекроет проход. А некоторым мужчинам приходится и того горше. Их мочевой пузырь переполняется, потому что обычно не полностью опорожняется к тому времени, когда туда заберется кандиру и начинает кормиться. Им остается только применить медленную процедуру отравления этой твари и ждать, пока она сморщится и втянет свои шипы. Однако мочевой пузырь может не выдержать и лопнуть, и тогда моча зальет брюшную полость, отчего человек, естественно, погибнет. Если времени мало…
- Да? - напрягся Клэй.
- Тогда остается только отрезать пенис, - сказал Сингх, - вместе с кандиру.
Последовало долгое молчание. Машину потряхивало и подкидывало на выбоинах; дорога петляла между бесконечными высохшими полями, кирпичными руинами и белеными хибарами. Наконец Клэй хрипло произнес:
- Я… понимаю, что вы справедливо возмущаетесь теми, кто… кто навлек на вас все эти беды. «Преданные»…
- Они убеждены, что все зло происходит от мировоззрения, на основе которого развивалась современная наука.
- Но послушайте, тот, кто развел эту рыбу-паразита… Сингх широко раскрыл глаза от удивления. Он даже
слегка улыбнулся:
- О нет, нет, профессор Клэй! Мы не виним за ошибки, а то нам пришлось бы винить и за успехи!
Клэй был полностью обескуражен, когда Патил глубокомысленно покивал в знак согласия.
Клэй решил промолчать. Инструкторы в Вашингтоне предупреждали его о нежелательности каких бы то ни было политических дискуссий, и, хотя он не был уверен в том, что эта тема носила политический характер или что Патил и Сингх выразили свое действительное отношение к тому, о чем рассказывали, было ясно, что слова здесь неуместны. Клэй вновь испытал странное ощущение от того, что здесь, в Индии, простые факты западной биологической науки как будто растворялись, деформировались, становились сложными, запутанными, неподвластными привычным для него меркам внешнего мира. Оловянно-серое небо простиралось над мертвой равниной. Масштабы разложения воздействовали на него гораздо сильнее, чем те абстракции, с которыми он привык иметь дело, вроде графика, отражающего процесс распада протонов.
4
Пыльная дорога от Бангалора до золотых приисков Ко-лара казалась бесконечной. Джип покачивался, Клэй дремал на заднем сиденье, изредка словно ныряя в сон, где перемешивались глухие голоса, темные лица и неясные мысли. Он то и дело просыпался и снова ощущал резкие запахи, видел выжженные зноем поля до самого горизонта, а потом опять погружался в забытье, уткнувшись лицом в импровизированную подушку из свернутой в комок рубашки.
Они проезжали мимо бесчисленных деревень, похожих друг на друга как две капли воды, с тощими детьми, ветхими лачугами, жестяными кровлями. Общий дух сонного отупения витал над ними. Однажды они застряли в пробке на узкой улочке городка. Дорога была запружена рикшами и повозками, а поперек пути неподвижно стояла чахлая корова с розовыми бумажными кисточками на рогах. Крики и гудки на нее не действовали, но никто даже не пытался подойти к ней, чтобы увести с дороги.
Пренебрегая предостережением Патила, Клэй выбрался из машины, чтобы немного размять ноги. Вокруг коровы собралась целая толпа, взывая к ней криками и увещеваниями, но никто не прикасался к животному. Корова встряхивала головой, обильно мочилась на дорогу и тоскливо озиралась в поисках травы. На дорогу выбежала женщина в красном сари, упала на колени и опустила ладонь в лужу коровьей мочи. Другой рукой она изобразила священный знак и побрызгала мочой лоб и щеки. За ней уже выстроились в очередь три женщины и проделали тот же обряд. Корова помотала головой и двинулась прочь с дороги. Движение транспорта возобновилось, и Клэй вернулся в машину. Пока они выезжали из пыльного городка, Сингх пояснил, что священная коровья моча считалась исключительно полезной для здоровья.