Страница 44 из 51
- Скажу тебе, это было что-то, - поделилась бабуля Мазур. - Там были ветераны американских зарубежных войн. Лучшие смотрины в этом месяце. И Тони неплохо выглядел. Они повязали ему один из тех галстуков с лошадиной головой.
- С тех пор нам уже раз семь звонили, - сообщила матушка. - Я всем говорю, что она забыла утром принять лекарство.
Бабуля Мазур защелкала челюстями.
- Никто здесь не смыслит в моде. Ты почти никогда не носишь ничего другого.
Она глянула на свои шорты.
- Что думаешь? - спросила она меня. - Думаешь, сойдет для смотрин в разгар дня?
- Конечно, - заверила я, - но на вечер я бы одела черные.
- В точности, как я и думала. В следующий раз куплю себе черные.
К восьми я была уже сыта по горло хорошей пищей и мягкой мебелью и готова была еще раз надеть мантию независимого существования. Пошатываясь, я вышла из родительского дома, по уши нагруженная остатками еды, и погнала обратно домой.
Большую часть дня я избегала воспоминаний о взрыве, но настало время посмотреть в лицо фактам. Кто-то старался убить меня, и это был не Рамирез. Боксер хотел наказать меня и услышать, как я его умоляю. Рамирез был мерзок и запугивал меня, но он к тому же был предсказуем. Я знала, что он из себя представлял. Рамирез был просто сумасшедшим преступником.
А вот бомбу заложить – другое дело. Тут надо все умышленно рассчитать. Устроить взрыв - значит избавить мир от конкретного досаждающего человека.
Почему я? Размышляла я. Кто хотел, чтобы я умерла? Даже формулировка вопроса леденила мне сердце.
Я припарковала «нову» в середине стоянки, мне было любопытно, найду ли я в себе мужество завтра нажать на педаль газа. Машину Морелли сгребли в сторону, осталось только небольшое свидетельство пожара. Там, где стоял джип, щебенка потрескалась и покрылась выбоинами, но место преступления не огородили лентой, обгоревших обломков не было, чтобы как-то пометить место.
Я притащилась в квартиру и обнаружила бешено мигающий автоответчик. Три раза звонил Дорси и требовал перезвонить. В голосе его не было дружелюбия. Позвонил Берни с сообщением о полной распродаже, и что мне следует к нему заскочить. Двадцать процентов на блендеры и вдобавок бутылка «дайкири микс» первым двадцати покупателям. Мои очи загорелись при мысли о «дайкири» (коктейль из рома с лимонным или лаймовым соком, сахаром и льдом – Прим.пер.) У меня еще оставалось несколько долларов, а блендеры, должно быть, очень дешевы во всеобщем плане вещей, так ведь? Последний звонок был от Джимми Альфы с извинениями и надеждами, что я не слишком сильно пострадала от Рамиреза.
Я глянула на часы. Было почти девять. Уже не застану Берни до закрытия. Жаль. Я в значительной степени была уверена, что с «дайкири» могла бы прояснить мозги и, возможно, вычислить, кто старался послать меня в полет.
Я включила телевизор и уселась перед ним, но мысли мои витали где-то далеко. Я просматривала список потенциальных убийц. Среди задержанных только Лонни Додд был вероятной кандидатурой, но он находился в тюрьме. Больше похоже, что это связано с убийством Кулешы. Кто-то обеспокоен тем, что я вынюхиваю. Не могла представить, что кто-то так забеспокоился, что захотел меня убить. Смерть - серьезное дерьмо.
Должно быть, что-то я упустила. Что-то насчет Кармен или Кулешы, или Морелли… или, может, таинственного свидетеля.
Ужасная крошечная мыслишка свербила на задворках моих мозгов. Насколько я могла понять, истинной смертельной угрозой я была только для одного человека. Этот человек был Морелли.
Телефон зазвонил в одиннадцать, и я схватила его прежде, чем включился автоответчик.
- Ты одна? - спросил Морелли.
Я замешкалась.
- Да
- Почему так неуверенно?
- Как бы ты чувствовал себя в шкуре жертвы убийства?
- О чьем убийстве мы толкуем?
- Моем.
- Как будто меня поджаривают.
- Сомневаюсь.
- Я поднимаюсь. Встречай у дверей.
Я засунула спрей за пояс шорт и прикрыла сверху футболкой. Затем прилепила глаз к дверному глазку и открыла дверь, когда в холле замаячил Морелли. Вид его день ото дня становился все хуже. Ему необходима была стрижка, на щеках проступила щетина недельной давности, хотя скорей всего выросла она дня за два. А джинсы и футболка как у уличного бродяги.
Он закрыл за собой дверь. Потом окинул взглядом мое обожженное побитое лицо и синяки на руках. Лицо его нахмурилось.
- Хочешь рассказать об этом?
- Разбитой губой и синяками меня наградил Рамирез. У нас была драка, но, думаю, я победила. Траванула его газом и оставила валяться на дороге.
- А опаленные брови?
- Мммм. Ладно, это немного сложно.
Лицо его потемнело.
- Что случилось?
- Взорвали твою машину.
Несколько мгновений никакой реакции.
- Не хочешь ли повторить еще раз?- Наконец отозвался он.
- Хорошая новость - то, что… тебе не придется больше беспокоиться о Морти Байерсе.
- А плохая?
Я взяла номерной знак с кухонной стойки и вручила ему.
- Это все, что осталось от твоей машины.
Он в шоке, молча, уставился на покореженную пластину.
Я поведала ему о Морти Байерсе, которого бросила жена, о бомбе и трех телефонных звонках Дорси.
Он пришел к тем же выводам, что и я.
- Это не Рамирез.
- Я тут мысленно набросала список людей, которые, возможно, хотели моей смерти, и твое имя во главе его.
- Только в моих мечтах, - прокомментировал он. - Кто еще в списке?
- Лонни Додд, но, думаю, он еще в тюрьме.
- Тебе когда-нибудь угрожали смертью? Как насчет бывших мужей или бывших дружков?
Я даже не удостоила этот вопрос вниманием.
- Ладно, - согласился он. - Так ты полагаешь, это связано с убийством Кулешы?
- Да.
- Боишься?
- Да.
- Хорошо. Зато будешь осторожна.
Он открыл дверь холодильника, вытащил снедь, которую мне дала с собой матушка, и проглотил, не разогревая.
- Тебе надо быть осторожной, когда будешь беседовать с Дорси. Если он обнаружит, что ты работаешь в паре со мной, может посадить за пособничество и подстрекательство.
- Есть у меня смутное подозрение, что меня втянули в альянс, который отнюдь не в моих интересах
Он откупорил банку с пивом.
- Единственный способ для тебя добыть эти $10,000 состоит в том, что я позволю тебе притащить меня. Но я не собираюсь позволять тебе привести меня, пока не смогу доказать свою невиновность. Всякий раз, когда захочешь заявить, что выходишь из дела, только дай мне знать, и можешь послать своим денежкам прощальный воздушный поцелуй
- Мерзкая позиция.
Он потряс головой.
- Трезвая.
- Я могла бы отравить тебя газом много раз.
- Я так не думаю.
Я выхватила спрей, но, прежде чем смогла прицелиться, он ударил рукой по баллончику и послал его в полет через всю комнату.
- Не считается, - обиделась я. - Ты приготовился.
Он прикончил сэндвич и засунул чашку в посудомоечную машину.
- Я всегда наготове.
- И к чему мы идем?
- Будем придерживаться прежней линии. Будем действовать на нервы.
- Мне не нравится быть мишенью.
- Ты же не собираешься из-за этого хныкать, не так ли?
Он устроился перед телевизором и начал переключать каналы. Выглядел он усталым, навалившись спиной на стену, согнув ногу в колене. Он остановился на позднем ночном шоу и закрыл глаза. Дыхание его стало глубоким и ровным, голова свесилась на грудь.
- Я могла бы сейчас отравить тебя, - прошептала я.
Он приподнял голову, но глаза не открыл. Улыбка заиграла в уголках рта.
- Не твой стиль, Кексик.
* * * * *
Когда я в восемь встала, он еще спал на полу перед телевизором. Я перешагнула через него и вышла на пробежку. А когда вернулась, он уже читал газету и пил кофе.
- Есть что-нибудь про бомбу? - Спросила я.
- Описание с фотографиями на странице три. Они называют это невыясненным взрывом. Нет ничего особенно интересного.