Страница 11 из 51
Еще одно унижение в целой куче, накопившейся за этот день. Заботило ли это меня? Не очень. Сил у меня не было. Я приобрела иммунитет к оскорблениям. Поискав ключи в сумке, нашла их и вставила в дверь.
Морелли качнулся на каблуках, засунул руки в карманы, усмешка начала проступать на его губах.
- Многие находят удовольствие в раскрашенных машинах и заказных буквенных номерных знаках.
- Прикуси язык и заткнись.
Морелли откинул голову назад и захохотал. Он смеялся от души и столь заразительно, что если бы я не была столь выбита из колеи, посмеялась бы вместе с ним. Как бы то ни было, я распахнула дверь и втиснулась за руль. Повернула ключ, выпустила струю вонючего дыма и оставила его в выхлопном облаке, оглушив шумом, который, я надеялась, превратил его внутренности в желе.
* * * * *
Официально я жила на восточной городской окраине Трентона, но на деле мой район был больше округ Гамильтон, чем просто Трентон. Мои апартаменты располагались в уродливой коробке из красного кирпича, построенной до эпохи центрального кондиционирования и утепленных окон. Всего было восемнадцать квартир, распределенных по трем этажам. По современным стандартам огромной моя квартира не была. Бассейнов и теннисных кортов не прилагалось. Лифт все время ломался. Ванна была старомодной «Патридж фэмили» неописуемой красоты цвета горчицы и с туалетной мебелью, отделанной в стиле «французская провинция». Кухонные принадлежности так себе.
Лучшее в моем жилье было то, что построили его из прочного материала. Звуки не проникали в соседние квартиры. Комнаты были просторные и солнечные. Потолки высокие. Я жила на втором этаже, и окна выходили на небольшую частную парковку. Дом был построен до балконного бума, поэтому я была счастливой обладательницей старомодной пожарной лестницы, спускающейся мимо окна в спальне. Идеальное место для сушки колготок, карантина для комнатных растений от тли и достаточно просторное, чтобы посидеть снаружи душной летней ночью.
А самое важное, это уродливое кирпичное здание не было частью комплекса из таких же уродливых кирпичных строений. Оно стояло само по себе на улице с магазинчиками и в окружении современных домов. Очень похоже на жизнь в Бурге… но лучше. Моя матушка с трудом дотягивалась сюда своим заботливым крылом, а булочная была всего лишь в квартале от меня.
Я припарковалась и прокралась к черному входу. Поскольку Морелли поблизости не наблюдалось, мне не нужно было храбриться, поэтому я стонала и хромала всю дорогу до двери квартиры. Оказав себе первую медицинскую помощь, я приняла душ, потом переоделась в футболку и шорты. Коленки мои были содраны, а синяки на них уже приобрели все цвета фуксии и полуночного неба. Локти были в не лучшем состоянии. Чувствовала себя подростком, сверзившимся с мотоцикла. Воображаю, как распеваю «Я смогла, Я смогла», а в следующее мгновение уже валяюсь на земле, как дурочка, с ободранными коленями.
Я прыгнула на кровать, распластавшись на спине. Это была моя любимая поза, в которой я обычно размышляла о тщетности бытия. В ней были явные преимущества: можно было вздремнуть, пока какая-нибудь гениальная мысль не осветит разум. Похоже, я долго так провалялась. Ничего выдающегося не пришло мне в голову, но я слишком была возбуждена, чтобы спать.
Никак не могла прекратить переживать случившееся у Рамиреза. На меня раньше никогда не нападал мужчина. Даже и близко такого не было. Нынешняя попытка изнасилования унизила и оскорбила меня, а теперь, когда все улеглось, и восторжествовало спокойствие, я чувствовала себя оскверненной и уязвимой.
Я подумывала подать заявление в полицию, но тут же оставила эту мысль. Жалоба Большому Брату не прибавит мне очков, как наемной убийце. Не могла представить Рейнджера, выступающим по делу об изнасиловании.
Мне сопутствует удача, говорила я себе. Я ведь ускользнула с минимальными повреждениями. Благодаря Морелли.
Последнее признание исторгло у меня стон. Было чертовски унизительно, что Морелли спас меня. И весьма несправедливо. Но если смотреть в совокупности, не думаю, что все было плохо. Я взялась за дело меньше сорока восьми часов назад, а уже дважды нашла нужного мне субъекта. Правда, еще не изыскала способа привести его, но я в процессе обучения. Никто не ждет, что первокурсник политехнического колледжа построит безупречный мост. Полагаю, что заслужила такую же поблажку
Сомневаюсь, что оружие мне когда-нибудь принесет пользу. Не могла представить себе, что выстрелю в Морелли. Возможно, в ногу. Где шансы, что попаду в такую маленькую мишень? Никуда не годится. Явно нужен менее летальный способ подчинить себе добычу. Может, газовый баллончик? Это больше в моем стиле. Завтра пойду еще раз в оружейный магазин Санни и пополню свою коллекцию грязных трюков.
Мои радиочасы высветили 5:50 вечера. Я вяло посмотрела на них, не среагировав сразу на время, затем ужас охватил меня. Матушка снова ждала меня к обеду!
Спрыгнув с кровати, я помчалась к телефону. Телефон молчал. Я не оплатила счет. Схватив ключи от машины с кухонной стойки, я вылетела за дверь.
4
Моя матушка стояла на крыльце, когда я припарковалась на обочине. Она махала руками и кричала. Я не могла слышать ее из-за рева двигателя, зато смогла прочесть по губам.
- Выключи это! - пронзительно вопила она. - Выключи!
- Извини, - проорала я в ответ. - Сломался глушитель.
- Тебе нужно с этим что-то сделать. Я смогла услышать тебя за четыре квартала. Ты доведешь до сердечного приступа старую миссис Кьяк. - Она прищурилась, разглядывая машину. - Это ты ее разукрасила?
- Это сделали на Старк Стрит. Вандалы. - И я поспешно повела ее в дом, чтобы она не успела прочесть надписи.
- Вау, прекрасные коленки, - сказала бабуля Мазур, наклоняясь, чтобы лучше разглядеть мои сочащиеся раны. - Я смотрела одно телешоу на прошлой неделе, думаю, это была Опра, так вот у них там была целая куча женщин с такими коленками. Говорят, это ожоги от ковриков. Никогда не могла представить, что бы это значило.
- Боже, - раздался голос папаши из-за газеты. Ему не было нужды добавлять что-либо к сказанному. Все и так все поняли.
- Это не ковровый ожог, - пояснила я бабуле Мазур. - Упала с роликов.
Ложь мне давалась легко. В прошлом у меня был длинный список пагубных неудач.
Я бросила взгляд на обеденный стол. Его украшала прекрасная кружевная скатерть. Гости. Я сосчитала тарелки. Пять. Я закатила глаза к небу.
- Ма, нет.
- Нет, что?.
Звонок в дверях подтвердил мои худшие подозрения.
- Это гости. Подумаешь, большое дело, - заявила матушка, направляясь к двери. - Полагаю, имею право пригласить гостей в собственный дом, если пожелаю.
- Это Берни Кунц, - сказала я. - Я вижу его в окно.
Матушка остановилась, уперев руки в бедра.
- Так, что не так с Берни Кунцем?
- Начнем с того, что … он мужчина.
- Ладно, у тебя был неудачный опыт. Это не значит, что нужно отказаться от всего. Посмотри на свою сестру Валери. Она уже двенадцать лет счастлива в браке. У нее две прекрасные дочки.
- Вот именно. Я ухожу. Выйду через заднюю дверь.
- Ананасно-яблочный торт, - объявила матушка. - Ты пропустишь десерт, если уйдешь. И не думай, что хоть кусочек тебе оставлю.
Моя матушка, не раздумывая, пустит вход грязные уловки, если, по ее мнению, дело того стоит. Она знала, что поимела меня, пригрозив лишить торта. Любой из Пламов готов убить за хороший десерт.
Бабуля Мазур уставилась на Берни.
- Кто ты?
- Я - Берни Кунц.
- Что ты хочешь?
Я смотрела с другого конца холла, и могла наблюдать, как Берни переминается с ноги на ногу, чувствуя себя неловко.
- Меня пригласили на обед, - ответил Берни.
Бабуля Мазур все не открывала дверную ширму.
- Хелен, - крикнула она через плечо, - здесь молодой человек у двери. Он говорит, что приглашен на обед. Почему мне никто не сказал? Посмотри на это старое платье. Я переоденусь. Не могу принимать мужчину в этом платье.