Кровавое эхо

– Снимите седло, – сказала она.

Взяв кусок ткани с полки, Элли встряхнула его и набросила на спину кобылы. Она была слишком маленького роста, и Ричеру пришлось расправлять одеяло одной рукой.

– Теперь кладите седло, – велела ему Элли.

Он положил седло поверх одеяла, Элли подлезла под кобылу и поймала ремни. Ей даже особенно не пришлось наклоняться. Она соединила концы и потянула.

– Теперь вы, – сказала она. – Они очень тугие.

Ричер поправил застежку и затянул ремни.

– Не так сильно, – сказала Элли. – Еще рано. Подождите, пока она раздуется.

– Она собирается раздуться?!

Элли с важным видом кивнула:

– Им это не нравится, и они раздувают животы, чтобы вам помешать. Но они не могут долго так оставаться и выпускают воздух.

Ричер принялся наблюдать за животом лошади. Он уже и сейчас был размером с громадный барабан. Но в следующее мгновение он начал раздуваться, становясь все больше и больше, ремни натянулись, и тут кобыла громко выдохнула и сдалась.

– А теперь затягивайте, – сказала Элли.

Ричер изо всех сил затянул ремни. Кобыла перебирала ногами, Элли держала поводья в руке, пытаясь их расправить, чтобы они приняли нормальный вид.

– Снимите с нее веревку. Просто стащите, и все, – наставляла его девочка.

Ричер снял веревку. Кобыла выставила вперед уши, и веревка скользнула через них, потом через нос и упала на пол.

– Теперь держите это. – Элли вручила ему моток ремней. – Это называется уздечка.

Ричер принялся вертеть уздечку в руке, пока не понял, как она устроена. Приложил к голове лошади, как ему показалось, правильно. Прижал металлическую часть к губам кобылы. Она держала рот плотно закрытым. Ричер попытался еще раз. Никакого результата.

– Как, Элли? – спросил он.

– Засуньте большой палец.

– Большой палец? Куда?

– Туда, где заканчиваются зубы. Сбоку. Там есть дырочка.

Ричер провел пальцем вдоль губ кобылы, ощущая под ними зубы, один за другим, словно считал их. Затем они закончились, и он почувствовал десну.

– Засуньте его внутрь, – сказала Элли.

– Мой палец?

Она кивнула. Ричер надавил, кобыла раздвинула губы, и его палец скользнул в теплое, клейкое, жирное отверстие. Кобыла тут же открыла рот.

– Быстро засовывайте удила, – велела Элли.

Ричер засунул металлическую штуку лошади в рот, и та с помощью своего громадного языка пристроила ее поудобнее, словно тоже ему помогала.

– Теперь потяните уздечку наверх и застегните.

Ричер протянул кожаные ремни через уши кобылы и нашел застежки. Их оказалось три штуки. Одна застегивалась на щеке, другая над носом, третья висела под шеей.

– Не слишком туго, – сказала Элли. – Ей же нужно дышать.

Ричер увидел на ремне потертость и решил, что она обозначает место, где следует его закрепить.

– Перекиньте поводья через луку.

Ричер взглянул на длинный ремень, свисающий с морды лошади в форме петли, и решил, что это и есть поводья. А лука – наверное, торчащая впереди седла штука. Вроде ручки, чтобы за нее держаться. Элли с деловым видом поправляла стремена, переходя под животом лошади с одного места на другое.

– Поднимите меня, я хочу все проверить, – сказала она.

Ричер подхватил ее под мышки и поднял на седло. Она казалась крошечной и почти ничего не весила. Спина лошади была для нее слишком широкой, и ноги девчушки смешно торчали по бокам. Она легла, вытянувшись вперед, и проверила все застежки. Кое-какие из них перестегнула заново. Убрала концы, которые висели. Аккуратно вытащила гриву из-под ремней. Сжала седло ногами и принялась раскачиваться из стороны в сторону, проверяя, хорошо ли оно закреплено.

– Все в порядке, – сказала она наконец. – Вы здорово все сделали.

Элли протянула к нему руки, и Ричер спустил ее на землю. Она вспотела и раскраснелась.

– А теперь выводите ее, – велела она. – Держитесь сбоку, у рта. Если не захочет идти, дерните хорошенько.

– Огромное тебе спасибо, крошка, – сказал Ричер. – Ты можешь снова спрятаться.

Элли забралась назад, на кучу сена, а он потянул за ремень, прикрепленный к металлическому кольцу сбоку, у рта кобылы. Она не пошевелилась. Ричер пощелкал языком и снова потянул. Кобыла рванулась с места, Ричер бросился вперед, и она потрусила за ним. Цок-цок-цок. Ричер вывел ее из стойла, обогнул угол и направился к двери. Позволил ей идти рядом с собой и направился в сторону двора. Она шла легко и уверенно, и Ричер подстроился под ее шаг. Его рука была удобно согнута в локте, кобыла покачивала головой и время от времени едва касалась его плеча. Он провел ее через двор так, словно делал это всю жизнь. Сам Рой Роджерс умер бы от зависти.

Бобби Грир снова сидел на крыльце и поджидал его. Кобыла подошла прямо к нему и остановилась. Ричер держал маленький кожаный ремешок, пока Бобби проверял все, что до него уже проверила Элли. В конце концов он сказал:

– Неплохо. Но дольше, чем я рассчитывал.

Ричер пожал плечами.

– Они меня не знают. Я уже давно понял, что в первый раз нельзя спешить. Пока они не познакомятся с тобой как следует.

Бобби кивнул:

– Ты меня удивил. Я был готов поставить на кон ферму, что с лошадьми ты знаком только по «Прикнессу», который показывают по кабельному.

– Почему?

– По «Прикнессу». Это скачки.

– Я знаю, что это скачки. Я пошутил.

– Получился двойной сюрприз, – заявил Бобби. – Моя дорогая золовка для разнообразия сказала правду.

– А зачем ей врать? – взглянув на него, спросил Ричер.

– Не знаю зачем. Но она редко говорит правду. И ты должен это помнить.

Ричер молчал, просто ждал продолжения.

– Можешь идти, – отпустил его Бобби. – Я сам ее поставлю назад, когда покатаюсь.

Ричер кивнул и пошел прочь, услышал у себя за спиной скрип кожи и решил, что Бобби сел в седло, но не стал оборачиваться. Просто шагал по двору, мимо гаража, мимо загонов, завернул за угол дома для работников и начал подниматься по лестнице. Он собирался сразу принять душ, чтобы смыть с себя ужасный запах животных, которым весь пропитался. Но обнаружил, что на его кровати сидит Кармен и держит на коленях сложенные простыни. Она была все в том же легком платье, и простыни выделялись ярким белым пятном на фоне смуглой кожи обнаженных ног.

– Я принесла вам это, – сказала она. – Из бельевого шкафа в ванной. Они вам понадобятся, а я не знала, догадаетесь ли вы, где они лежат.

Ричер остановился наверху лестницы, одна нога в комнате, другая – все еще на ступеньке.

– Кармен, это безумие, – сказал он. – Вам нужно уехать отсюда прямо сейчас. Они быстро поймут, что я не тот, за кого себя выдаю. Мне и дня не продержаться. В понедельник меня вполне может здесь уже не быть.

– Я думала, – сказала она. – Весь ужин.

– О чем?

– Об Але Юджине. Предположим, в этом замешаны те, кого Слуп решил выдать. Предположим, они наконец проснулись и поняли, что пришла пора действовать. Предположим, они схватили Ала, чтобы помешать сделке.

– Вряд ли. Зачем они столько ждали? Они могли провернуть все это месяц назад.

– Да, но предположим, что все будут думать именно так.

Ричер шагнул в комнату.

– Я не понимаю, – сказал он, хотя все прекрасно понял.

– Предположим, вы сделаете так, что Слуп исчезнет, – проговорила она. – Точно так же, как кто-то позаботился о том, чтобы исчез Ал. Они будут думать, что все это как-то связано. Они не станут подозревать вас. С какой стати?

Ричер покачал головой.

– Мы это уже обсуждали. Я не убийца.

Она затихла, посмотрела на простыни, лежащие на коленях, и начала теребить шов. Простыни были старыми и обтрепанными. Их наверняка выбросили из большого дома. Может быть, на них спали Расти и ее умерший муж. Или Бобби. Или Слуп. Или Слуп с Кармен.

– Вам нужно уехать прямо сейчас, – повторил Ричер.

– Я не могу.

– Вам следует остаться где-нибудь на территории Техаса, временно. Сражаться за свои права, привлечь закон на свою сторону. В данных обстоятельствах вы получите опеку над ребенком.