Сошествие ангелов

Будет еще больше горя. Еще больше сирот.

Многие уже погибли, и ни одно общество не могло себе позволять таким потерям быть слишком долго.

Груз ответственности на плечах Захариила был огромен.

Если он не сможет убить зверя, не только его жизнь будет поставлена на кон, но жизнь Эндираго и семей, населявших город.

– Вот мы и пришли - сказал Нарел. Он остановился, пройдя часть пути по тропе, и посмотрел на Захариила с неловким выражением лица - Ты помнишь, я говорил, что не смогу сопровождать тебя всю дорогу. То есть я бы пошел, но у меня есть жена и дети. Ты ведь понимаешь? У меня есть люди, о которых я должен заботиться.

– Я понимаю - ответил Захариил - Я смогу найти путь самостоятельно.

– Вот и хорошо - кивнул Нарел.

Лесничий развернулся и отправился в обратный путь к Эндираго, бросая короткие взгляды через плечо на Захариила, пока тот не ушел.

– Желаю тебе безопасного пути сквозь тьму, Захариил из Ордена. Да направят и защитят тебя Глядящие. Будь уверен, я принесу сегодня жертву в твою честь. Я рад, что познакомился с тобой.

С этими словами он пошел прочь и больше не оглядывался.

Когда лесничий ушел, и Захариил отправился дальше по тропе, он понял, что продолжает думать о словах Нарела, которые тот сказал ему на прощание.

Очевидно, что Нарел не ждал того, что Захариил останется в живых.

Лесничий не сказал обычных слов прощания. Не были помянуты "грядущие дни" или нечто подобное. Вместо них лесничий сказал другие слова. Он пожелал Захариилу безопасного пути сквозь тьму. Он попросил Глядящих направлять и защищать его.

Он решился даже пообещать принести жертву в его честь. На Калибане эти слова не говорили тому, кого ожидали увидеть еще раз. Это были слова не благословления, а прощания.

Согласно одному из самых распространенных на Калибане верований о смерти, когда человек умирал, его душа отправлялась в подземное царство, дабы там пройти путь по спирали, которая - в зависимости от деяний человека в жизни - приводила его либо в ад или же к перерождению. Это и было причиной того, что Нарел сказал ему. Это был отрывок из известного погребального ритуала, в котором, согласно церемонии, они звучали как просьба к стражам царства душ, чтобы они защитили дух умершего.

Захариила не обидели слова Нарела. Он был абсолютно уверен, что лесничий искренне верил в то, что говорил. На Калибане не было больших городов, но даже для Калибана поселения Северных Пустошей были захолустьем.

Старые верования имели большое влияние в местечках, подобных Эндираго.

Согласно своей вере, Нарел вероятно думал, что оказывает Захариилу большую честь пытаясь облегчить ему путь через подземное царство, в которое тот неминуемо попадет, пытаясь один на один одолеть зверя.

Захариил же считал речь лесничего напрасной тратой слов.

Хотя это широко не обсуждалось, по крайне мере открыто, но Калибанская культура содержала в себе несколько верований. С одной стороны была традиционная религия планеты, поддерживаемая большинством простолюдинов и некоторыми упрямцами из знати. Эта религия, которая как говорили, была мудростью, унаследованной от первопоселенцев планеты, сочетала в себе элементы поклонения предкам и анимистическим духам. Последователи этой религии верили, что леса Калибана были населены духами-стражами.

Особое внимание в этих верованиях уделялось группе невидимых смотрителей, которые периодически вмешивались в людские дела со своими таинственными и неведомыми целями.

Эти "Глядящие из Тьмы" были не единственными сверхъестественными существами на Калибане. В традиционной религии утверждалось, что Великие Звери были злыми духами, обретшими физическую оболочку, дабы приносить страдания и горе человечеству.

Учитывая все это, приношения Глядящим из Тьмы были распространены среди людей, которые таким образом пытались отвратить от себя чудовищ.

С другой же стороны, рыцарские ордена Калибана придерживались более агностических соображений. Они вообще отвергали все сверхчеловеческое. Если такие сущности как боги и духи существовали, вряд ли бы они напрямую вмешивались в людские дела.

Утверждалось, что такие создания были бы настолько чужеродными в своих желаниях и стремлениях, что они никогда бы не смогли понять видение мира человеком, и уж конечно бы не смогли понять, когда от них требуется помощь.

Напротив, философия рыцарских орденов заключалась в том, что настоящая сила, влияющая на жизнь человека, заключается в силе его характера, а не в воображаемых действиях потусторонних сил. Соответственно, разные ордена посвящали себя развитию духа и тела своих рыцарей, согласно индивидуальных для каждого ордена представлений об идеале человека.

В течение своей жизни как послушника в Ордене, Захариил впитал в себя убеждения своих командиров, и они стали его убеждениями. Он не испытывал неприязни к людям, вроде Нарела, но у него не было времени для их суеверий. Он не верил ни в загробную жизнь, ни в путешествия в подземный мир.

Великие Звери Калибана были невероятными существами, но он не верил, что они были сверхъестественного происхождения. Глядящие из Тьмы были легендой, и он также не верил в то, что духи-хранители несут в тенях свою стражу рода человеческого.

Вместо них он верил в силу человеческой мудрости. Поступки людей, таких как Лев Эль'Джонсон и Лютер, их борьба против Великих Зверей, убедили его в том, что человечество само может творить свою судьбу. Человеческий разум способен объять мир и космос, а большинство людей всегда придут на помощь ближнему своему. Захариил верил, что человек изначально добр, и если ему дать возможность выбора, он выберет лучший и самый светлый путь. Ни один человек не совершит злое деяние, не будучи к этому принужденным обстоятельствами. Возможно, человека на путь зла может толкнуть голод, страх или безразличие, но никто сознательно не совершит зла, имея возможность сотворить благо.

Никто сознательно не обратиться к тьме, когда есть возможность обратиться к свету.

Отбросив свои сомнения по поводу мрачной сути прощания Нарела и свои размышления о человеческой природе, он сосредоточился на задаче, стоявшей перед ним.

В тот же миг указания пути Нарела вытеснили все пространные рассуждения о судьбе и предназначении. Лесничий сказал, чтобы он двигался на восток по тропе до опушки с деревом, пораженным молнией. Захариил следовал этим указаниям, используя способы, которым его обучили наставники, чтобы очистить свой разум и сосредоточить всю его силу на задании.

Пришпорив лошадь, он поскакал навстречу своему будущему.

Захариил довольно легко обнаружил дерево, в которое ударила молния, тропа, вывела его прямиком к мертвому стволу. За деревом, лес из мшистых стволов расходился, подобно выветренным менгирам. Тьма и тени заполняли лес, и Захариил начал понимать значение местных суеверий.

Северные пустоши долгое время считались заброшенным местом, слишком близким к горным логовам множества чудовищ, со слишком неплодородной почвой, и с лесами, слишком густыми, чтобы спокойно через них путешествовать. Более того, это место приобрело репутацию источника многих необъяснимых явлений, странных огней в лесу. Многие люди пропадали в лесу на несколько дней, а возвращались домой постаревшими на десятки лет, с того дня, когда близкие видели их в последний раз.

Да, Северные пустоши были таинственным местом, но по мере того, как Захариил заставлял себя углубляться в него, он чувствовал первые ростки страха. Хотя он убеждал себя, что не боится, он понимал, что страх зарождается погребенный под чувствами презрения к чудовищу и злости, вызванной гибелью Брата Амадиса.

Как легко было насмехаться над суевериями неотесанных крестьян Эндираго, в окружении своих спутников и теплого света. Как легко эти самодовольность и самоуверенность были сметены тьмой и одиночеством.

Преодолевая свой страх, Захариил понукал своего коня идти вперед, чувствуя что тот тоже боится этого места. Деревья были сучковатыми и старыми, старше чем любые другие деревья, которые он видел, и, по-видимому, они были поражены какой то ползучей заразой, из-за которой деревья выделяли вонючую смолу, наполнявшую воздух противным горьким запахом, словно от месива прогнивших фруктов.