Страница 7 из 8
Прошло несколько дней.
Уже были куплены обручальные кольца и после долгих споров, вычёркиваний и дописываний утверждён список приглашённых… Уже назначен был день свадьбы, уже шилось платье, уже были подсчитаны расходы… И вдруг…
Не помню, кто первый принес эту новость, кто её проверял, но стала точно известна «засекреченная деятельность» Тарзана: он работал будочником, отлавливал бродячих собак и кошек. Половину четвероногих узников сдавал на ветеринарную станцию, а половину — отвозил на дачу к матери, где у них было налажено производство: животных убивали, сдирали шкуры, обрабатывали их и шили шапки на продажу. Все эти годы Тарзан занимался отловом в отдалённых районах города, поэтому оставался неопознанным. Но теперь, очевидно, из-за недостатка сырья, рискнул приблизить свою деятельность, и был узнан. Более того! Появились доказательства, что даже Булочкин муж Шмурдяк стал его жертвой.
Как в нашем дворе любили животных, я уже рассказывал. Поэтому попробуйте себе представить, какую реакцию вызвало это разоблачение. А впрочем, не надо пробовать — вам всё равно не удастся даже наполовину нафантазировать то потрясение, возмущение, негодование, которое захлестнуло сердца обитателей нашего двора.
Раздавленные этим открытием, Тэза и баба Маня полдня не выходили из квартиры. За это время на арке появилась надпись, сделанная белой масляной краской: «Тут живет фашист». К вечеру явилась делегация соседей.
— Мы решили выгнать этого живодёра. Но мы не хотим гнать его через вашу голову, которую он вам задурил.
Тэза позвала Марину — её не было. Кто-то видел, как она уехала с Тарзаном в кабине его автобудки — теперь, будучи разоблачённым, он уже не скрывал своей профессии.
— Зачем она ему? — тихо спросила Тэза. И ей объяснили: мама Тарзана состарилась и уже не может обрабатывать шкуры. Нужна молодая, сильная помощница. А Марина любит стирать, кипятить, вот он и решил, что она подходящая кандидатура.
Марина вернулась утром.
— Где ты была? — спросила Тэза, не сомкнувшая глаз всю ночь.
— Ночевала у него.
— Ты про него знаешь?
— Да.
— Выбирай: или мы, или он.
— Я выбгала. — глядя в пол, твёрдо ответила Марина. Потом тихо добавила: — Бде стгашно подумать, что я могу с ним гасстаться. Я отгавлюсь.
— Посоветуюсь с папой. — И Тэза уехала на кладбище.
Вернувшись, она собрала всю семью и велела Марине привести жениха. Баба Маня на всякий случай принесла из кухни секач. Жора сидел за столом и нервно щелкал орехи, используя свою вставную челюсть, как своеобразные щипцы: вкладывал орех между зубами и ударял сверху кулаком.
Тарзан вошел, как ни в чем не бывало, со своей фирменной обаятельной улыбкой.
— Ненормальный двор — они сломали лестницу, я опять поднимаюсь по канату.
— Мерзавец! — Баба Маня замахнулась на него секачом. — Сейчас будет кровь на стенах!..
— Будь моя воля, — спокойно сказала Тэза, — я бы расстреливала таких, как вы. Но дочь моя вас любит. Я посоветовалась с мужем, и мы решили: вы расписываетесь и убираетесь отсюда навсегда, оба. Марина будет приходить, если захочет, а вас мы видеть не желаем. Никогда. Понятно?
— Я и сам тут не останусь — вчера подал на обмен. — Тарзан повернулся к Жоре. — Уже друзей позвал и родню, к вам в столовую. Можно, мы там отгуляем?
— А ты не хочешь, чтоб я тебя еще и грудью накормил? — спросил Жора.
Тарзан всплеснул руками.
— Из-за какого-то пса такой шухер! Да он через год сам бы издох от старости, а я только…
Закончить фразу он не успел: Жора запустил в него своей вставной челюстью.
Чертыхаясь, Тарзан выскочил на улицу.
— Чего ты ждёшь? — спросила Тэза у дочери. — Жена должна следовать за мужем.
Марина с плачем выбежала вслед за Тарзаном.
— Бандитка! — крикнула баба Маня Тэзе. — Выгнать из дому родную дочь!
— Так велел Лёша, — ответила Тэза, и больше это не обсуждали.
Через неделю Тарзан и Марина переезжали. Тэза собрала дочери все её вещи, помогла их упаковать, но провожать не вышла. Баба Маня повисла на внучке, обливая её слезами.
— Вы газгываете бде сегце! — рыдала Марина.
Полуторка стояла под аркой, и Тарзан сверху швырял вещи в кузов: лестницу опять сломали.
Соседи сперва решили освистать шкуродёра и забросать его гнилыми помидорами. Но с ним была Марина, и, щадя Тэзу, они отказались от «проводов».
Двор был пуст. Только кроткая Булочка яростно облаивала и полуторку, и самого Тарзана, видно, звериным чутьём распознав в нём убийцу своего мужа.
Это было началом бед, свалившихся на семью. Через день арестовали Жору — возникло большое и шумное дело, ему грозило много лет тюрьмы. Он сидел в камере предварительного заключения, и Тэза раз в неделю носила ему передачи. Марина первые месяцы после свадьбы прибегала по субботам, но её визиты становились все реже и реже. А осенью свалилась баба Маня: скорая помощь, уколы, больница и диагноз, страшный и окончательный: рак желудка.
— Похоронишь меня в рейтузах — я хочу выглядеть прилично, — попросила Маня.
Но через несколько дней полегчало, и её выписали из больницы.
— Ещё поживёт, — обнадёжил врач.
Вечером пришла Марина, нарядная, завитая, накрашенная. Принесла подарки: конфеты, «Красную Москву».
— Чего это вдруг? — удивилась Тэза.
— Бы едем.
— Куда?
— Я чегез сидагогу получила вызов в Изгаиль. Бы уже подали докубенты.
Новость оглушила. Даже Маня задохнулась от неожиданности. Несколько секунд все молчали.
— Вот теперь мне ясно, для чего он на тебе женился, — наконец произнесла Тэза.
— Здесь все дам завидуют и дедавидят, а там он откгоет свою фигму. Он ещё покажет этим дугакам! — Марина кивнула в сторону окна, выходящего во двор.
— Если они — дураки, то ты — идиотка! — пришла в себя баба Маня. — Лучше б я до этого часа не дожила! — Она стала завывать. — Почему ты её не проклинаешь, Тэза!.. Ведь ты же мать! Ты же не отпустишь своё дитя на погибель?.. Убей ее собственным секачом, убей! Пусть будет кровь на стенах!..
Переждав этот эмоциональный взрыв. Тэза хрипло спросила:
— Твоё решение окончательное?
— Да! — твердо ответила Марина.
— Тебе нужен от меня какой-то документ?
— Твоё согласие. Идаче оди дас не отпустят. — Она протянула сложенный вдвое лист бумаги. — Тут уже все отпечададо, надо только подписать.
Не читая, Тэза поставила подпись и возвратила дочери документ.
— И духи забери, и конфеты. Нам это не надо.
Из глаз Марины брызнули слезы.
— Это де тебе! Де тебе!.. Это бабушке!
Она резко вскочила, подбежала к бабе Мане, обняла её сзади и стала быстро-быстро целовать в седой затылок, Маня снова запричитала:
— Лучше б я умерла вместо Леши! Лучше б меня посадили вместо Жоры?..
— Бабуделька, давай я тебе что-нибудь постигаю! — попросила Марина.
— Я всё белье отнесла в прачечную, — опередила Манин ответ Тэза.
Размазывая краску по лицу. Марина закричала матери:
— Ты злая!.. Злая!.. Папа бы бедя подял. Я завтра пойду к дему, все гасскажу и попгощаюсь…
— Не смей рассказывать папе! — приказала Тэза. — Он этого не переживёт.
Когда за Мариной захлопнулась дверь, баба Маня накинулась на дочь.
— Ты таки деспот!.. Ты — фашист!.. Ты — Иосиф Адольфович!
И вдруг смолкла, увидев, как Тэза обмякла, опустилась на пол, опрокинулась на четвереньки и негромко по-звериному заскулила, как волчица над своим погибшим детёнышем.