Страница 17 из 57
Улицы Чолулы были значительно шире и благоустроеннее улиц Тлашкалы. Их содержали в образцовой чистоте. Кортес насчитал в городе около 20 000 домов. Местная знать была, несомненно, богаче тлашкаланской. Об этом свидетельствовали ее пышные наряды, множество слуг, изысканная кухня.
Через несколько дней от Монтесумы прибыло еще одно посольство, но уже без всяких даров. «Монтесума не желает прихода испанцев в столицу, так как в Теночтитлане сейчас мало съестных припасов», – заявили послы.
Их как будто подменили. Куда исчезло былое подобострастие! Держались они гордо и независимо.
Дело принимало дурной оборот. Появились и другие признаки надвигающихся грозных событий. Уменьшилась доставка маиса испанцам под тем предлогом, что иссякли его запасы.
Ацтекский сановник (слева) и касик, захвативший в плен более пяти вражеских воинов (это видно по его одежде, украшениям и головному убору),
Городские правители проявляли гораздо меньше любезности и предупредительности. Они явно избегали встреч с Кортесом.
Вскоре тотонаки донесли ему, что на многих улицах Чолулы устроены завалы и скрытые рвы-ловушки с воткнутыми внутри кельями. Снаружи эти рвы замаскированы землей и досками. Провалившись туда, можно распрощаться с жизнью.
Из других донесений Кортес узнал, что женщины и дети спешно покидают город; что мужчинам раздается оружие; что на крышах зданий подготовлены запасы метательных камней…
Было ясно, что готовится нападение на экспедицию. Но когда и при каких обстоятельствах собирается начать действовать противник? Каков его стратегический замысел?
Всё это искусно выведала Марина. Она подружилась с пожилой индианкой, женой одного из правителей Чолулы. Очаровательная Марина не уставала твердить ей о своей ненависти к белым. Она настолько вошла к ней в доверие, что та однажды довольно откровенно намекнула ей о предстоящих событиях.
– Переезжай ко мне, и ты останешься в живых. Я дам тебе в мужья своего сына, – предложила индианка.
Марина сделала вид, что она очень обрадовалась этому предложению, и даже стала укладывать свои вещи. Тем временем она выведала у словоохотливой старухи всё, что ей нужно было узнать.
Оказывается, на некотором расстоянии от Чолулы стоит в полной готовности двадцатитысячная армия, присланная Монтесумой. Нападение должно произойти в тот момент, когда экспедиция начнет уходить из города. Всё продумано и подготовлено до тонкости. Дома улиц, по которым будут двигаться испанцы, превращены в неприступные крепости. На крышах и в других удобных местах устроены засады. Рвы-ловушки должны вывести из строя лошадей. В уличном бою не столь страшны и пушки… Как только завяжется сражение на улицах, сразу подоспеет на помощь двадцатитысячная армия ацтеков.
Этот новый план был подсказан Монтесуме жрецами. Они предрекали гибель испанцев в Чолуле. И, вероятно, этот план полностью удался бы, если б правители Чолулы не посвящали своих жен в военные тайны.
Марина немедленно передала все добытые ею сведения Кортесу. С помощью щедрых подарков ему удалось выведать еще кое-какие данные о заговоре у двух местных жрецов.
После этого Кортес созвал своих офицеров. На военном совете они разработали план кровавой мести, которая должна была ужаснуть всю Мексику и навсегда отбить у кого бы то ни было охоту восставать против испанцев.
Пригласив к себе местных касиков, Кортес заявил им, что завтра покидает город, но нуждается в двух тысячах носильщиков. Они были обещаны ему с большой радостью. Правители Чолулы решили, что эта просьба облегчает выполнение их планов: под видом носильщиков можно заслать в лагерь испанцев воинов, которые сразу же примкнут к нападающим.
…Рано утром в стане Кортеса всё было подготовлено к кровавой бойне. У трех ворот, ведущих в храмовый двор, стояли испанские солдаты. Замаскированные пушки были установлены так, что своим огнем они покрывали значительную часть территории двора. Сам Кортес возглавил небольшую группу всадников.
Когда двор заполнили воины-носильщики (их пришло около трех тысяч), явились жрецы и правители Чолулы. Кортес отвел их в сторону и обратился к ним с короткой речью. В ней они услышали свой смертный приговор. Прямо, без обиняков изложил он опешившим от удивления людям все подробности заговора. И касикам не осталось ничего другого, как сознаться в нем.
– Вся вина падает на Монтесуму и его послов, – заявили они. – Мы только выполняли его волю.
– Оправдываться поздно, – сказал Кортес и сделал знак артиллеристам. Грянул залп, за ним второй, третий… Пушкари в упор расстреливали трехтысячную толпу, собравшуюся на храмовом дворе, окруженном высокими стенами.
Нигде не было спасения от огня, так как все выходы были заперты испанцами. Те, кого пощадили снаряды, пали от стальных мечей испанских солдат. «Полуголые тела туземцев ничем не были защищены, и испанцы рубили их так же легко, как жнецы во время жатвы косят спелый хлеб», – пишет один из историков Мексики.
Когда в городе узнали о кровавом избиении, начался штурм храмовых стен извне. Но и это предусмотрел Кортес. Огонь его пушек, завершив свою смертоносную работу внутри храмового двора, сейчас беспощадно косил тысячные толпы, наседавшие снаружи. А потом подошли заранее предупрежденные отряды тлашкаланцев. Чтобы ненароком не перебить союзников, у всех их, по приказу Кортеса, головы были повязаны гирляндами осоки. Тлашкаланцы ударили с тыла, откуда никто не ждал нападения. Они смотрели на жителей Чолулы как на своих заклятых врагов и дрались ожесточенно, радуясь возможности отомстить за старые, вековые обиды.
Испанцы и их союзники никому не давали пощады. Несколько десятков жителей спрятались в высоких деревянных башнях одного из храмов. Эти башни испанцы подожгли, и все там находившиеся сгорели заживо. Вскоре пылали и другие здания. Потом начались повальные грабежи…
Более шести тысяч человек погибло в Чолуле в день кровавой бойни. Кортес прекратил ее лишь тогда, когда испанцы устали убивать…
А что делала во время избиения чолульцев двадцатитысячная армия, присланная Монтесумой и находившаяся лишь на расстоянии трех-четырехчасового перехода от места кровавого побоища? Она бездействовала… Неожиданный ход событий привел в смятение касиков, возглавлявших ацтекскую армию. И они не только не двинули своих воинов на выручку чолульцам, но трусливо повернули назад, к Теночтитлану.
Последний переход
Груды развалин и дымящиеся пожарища виднелись там, где вчера еще бурлила жизнь. Мертвая тишина стояла кругом. Кортес предложил всем жителям в пятидневный срок вернуться в город.
Понемногу с опаской возвращались люди на пепелище, хоронили убитых, собирали остатки жалкого скарба, приводили в порядок уцелевшие дома.
Тем временем прибыло новое посольство от Монтесумы. Повелитель ацтеков спешил отмежеваться от заговора и свалить всю вину на жителей Чолулы. «Жаль, что этих лгунов и изменников вы не наказали еще сильнее», – говорили послы от имени Монтесумы. Вместе с подарками было передано приглашение прибыть в Теночтитлан.
Тотонаки, сопровождавшие Кортеса от самого города Семпоалы, попросили разрешения вернуться на родину. Они боялись гнева Монтесумы. Кортес должен был отпустить их. Зато он пополнил свою армию еще тысячей тлашкаланских солдат.
Путь экспедиции пролегал через роскошные саванны. Потом пошли горы. Две из них, самые высокие, назывались Попокатепетль («Курящий холм») и Иштаксиуатль («Белая женщина»). Первая всё время дымилась, так как там находился действующий вулкан, вторая была покрыта вечным снегом, издали казавшимся белым одеянием.
Много поэтических легенд сложили ацтеки об этих горах. Постоянно наблюдая за ними, индейцы подметили ряд любопытных закономерностей. Так, например, обнаружилась прямая связь между поведением вулкана и видами на погоду. Густой, темного цвета пар, выходящий из кратера и поднимающийся большими клубами к. северу, – верный признак дождя. Южное направление клубов пара сигнализирует: ждите мороза и стужи. Фонтаны пепла, время от времени выбрасываемые наружу, подсказывали жителям, что надвигается сильная гроза. Строго вертикальное направление пара служило предвестником сильного ветра.